Беспощадные клыки. детективы - Вадим Голубев

От отчаяния Барин поехал просить помощи в ГУВД. Там даже его не приняли. Получив последний отказ, Федор Иванович направился к машине. Она была пуста. В зажигании торчали ключи, а на водительском месте лежала записка: «Прости, Барин, но жить хочется!»

– Да что же мне самому «баранку» крутить?! – застонал Ермишин.

Едва он вошел в опустевший особняк, заверещал его мобильник.

– Сейчас к тебе подъедут, – услышал Барин знакомый укоризненный голос. – Подпишешь дарственную на все твои владения. Кому – узнаешь. За хатой твоей наблюдают. Попробуешь свалить – замочат. Ну а вечером, чтобы духу твоего в России не было!

Поняв, что единственный способ остаться в живых – покинуть Россию, Барин подчинился требованиям.

Через день после его отъезда на проселочной дороге неподалеку от города обнаружили крытый грузовик. В его фургоне нашли пару японских мотоциклов. Такие же, согласно данным следователей, использовались во время совершения последних убийств во владениях Ермишина. Рядом с машиной нашли труп шофера. Его застрелили из автомата израильского производства «узи». Экспертиза установила, что это оружие использовалось во время всех разборок с «быками» Федора Ивановича. Из него же были убиты Михей и Упырь. Рядом с водителем грузовика валялся пистолет Макарова, из которого сделали несколько выстрелов. Судя по лужице крови неподалеку, хотя бы один из них оказался удачным.

Вечером того же дня полицейские задержали в аэропорте молодого мужчину. У стойки регистрации пассажиров ему вдруг стало плохо. Когда пострадавшего осмотрели медики, оказалось, что он получил пулевые ранения в бок и ногу. Обморок с мужчиной произошел от обильной потери крови.

Раненого оперировали, извлекли из него пули, которые согласно заключению баллистической экспертизы были выпущены из пистолета, обнаруженного рядом с телом водителя грузовика. В потерпевшем сыщики опознали Валерия Парусникова по кличке Парус, находившегося в розыске по подозрению в совершении заказных убийств.

Придя в себя, Парусников потребовал, чтобы его передали в ФСБ, заявив, что в полиции опасается за свою жизнь.

– Дашь показания – договоримся с прокуратурой, чтобы твое дело немедленно передали в ФСБ. Будешь молчать – будешь сидеть в нашем следственном изоляторе, а там полно друзей и родни, тех, кого ты убил. Сам понимаешь, в этой ситуации мы ничего не можем гарантировать, – ответил ему Розанов.

– Нам было велено попугать Барина, – начал давать показания Парус. – Его младший брат работает в городской администрации. Именно он и нанял нас. Заплатив большой аванс, заказчик приказал безжалостно убивать окружение брата, его же пугать, а затем заставить, бросив все, убраться за границу. Когда мы закончили дело, этот чинуша, чтобы не платить, нанял «чистильщика». Он едва меня не завалил…

– После гибели Демьянова у тебя остался еще один сообщник. Где он? – задал вопрос Хомутов.

– Далеко, далеко, где кочуют туманы… – со странной улыбкой ответил раненый.

– У Демьянова был младший брат Андрей. Не он ли помогал тебе и Валерке напрягать Барина?

– Он… Андрюха считал, что в смерти брательника виноват Барин и поклялся отомстить Ермишину. Теперь, когда нас попытались зачистить, договоренности не действуют. Скоро Барин получит свою «маслину».

– Не боишься давать такие показания? – хмыкнул Хомутов.

– А чего бояться? «Мочили» братья Дементьевы. Я лишь на шухере стоял. А с братанами как в стишке: «Иных уж нет, а те далече». А этого козлину Ермишина, из-за которого меня покалечили, я посажу. Он у меня на киче сгниет! А сейчас устал я… Говорить больше не буду! – уткнулся Парус в подушку.

Вернувшись в главк, Розанов доложил ситуацию Крупину. Хомутов тем временем повис на телефоне. Выяснилось, что Иван Федорович Ермишин оформил дарственную на всю свою недвижимость на своего родного брата – Егора Ивановича, работавшего в мэрии. Связался Юрий и с аэропортом, узнал, что Барин улетел в Испанию. Парой дней ранее вылетел туда и Андрей Демьянов. Крупин решил вызвать на допрос Егора Ивановича.

– Да брат Федор некогда был не в ладах с законом. Однако давно осознал ошибки молодости, занялся бизнесом и даже преуспел – стал богатым и уважаемым человеком. Неужели вы думаете, что я стал бы убивать родного брата?! – возмущенно рявкнул чиновник.

– Удалив Барина из страны, вы становитесь наследником его владений. Да и на банковские вклады можете наложить руку… – задумчиво произнес Крупин.

– Все это – домыслы. Вы ничего не докажите! – ответил Ермишин-младший.

Его отпустили, взяв подписку о невыезде. Едва Егором Федоровичем закрылась дверь, Крупина вызвал начальник отдела.

– Ночью у Парусникова открылись раны, и он истек кровью. Дело на Ермишина-младшего даже открывать не придется за отсутствием доказательной базы.

Ермишин-младший прошел в кабинет к мэру.

– Полиция наша вконец оборзела, Серафим Степанович! Меня вызвали в главк, пытались шить дело. Будто я на своего родного брата несколько покушений организовал с целью завладения его фирмами! Какая наглость! Прошу вас вмешаться и поставить ментов, извините, полицейских на место!

– Насколько мне известно, фирмами вашего брата вы завладели. Согласно закону, ведение бизнеса несовместимо с работой в госаппарате. Пишите заявление об уходе по собственному желанию! – мэр протянул лист бумаги Ермишину. – С завтрашнего дня!

– Мне бы в отпуск сходить, – сник Егор Федорович.

– А от чего вам отдыхать? От компьютерных игр, в которые вы играете на рабочем месте? От вашего романа с секретаршей? От пьянок в компании сомнительных личностей?

Конец ознакомительного фрагмента.