Сурок из Красной книги - В. Капитонов

И, наконец, особая форма брачных отношений у самого популярного американского сурка — лесного, широко распространенного в Северной Америке. Каждый зверек этого вида имеет свою нору. Пробудившись от спячки где-то в первой половине февраля, самец много бегает в поисках самки. После брачного периода зверьки снова уединяются в своих норах. Родившиеся детеныши воспитываются лишь матерью, растут очень быстро и расселяются из материнской норы уже в первое лето жизни, чтобы следующей весной самим уже участвовать в размножении.

Таковы три основные формы семейной жизни сурков, каждая из которых является наилучшей для данных природных условий.

Главное во взаимоотношениях зверьков с природной средой — это поддержание определенной температуры организма. Когда слишком холодно (на севере и в высокогорьях), суркам выгодно залегать в спячку группами, семьями. Плотно прижавшись в гнезде один к другому, звери меньше охлаждаются по сравнению с одиночками, а, значит, экономнее расходуют накопленный летом жир — единственный источник поддержания жизни во время спячки. Бесснежный период на севере и в высокогорье короче. И молодые зверьки не успевают за первое лето жизни настолько вырасти и развиться, чтобы одиночно перенести спячку. Поэтому они вынуждены зимовать первый, второй, а иногда и третий год вместе с родителями, пока не обретут самостоятельность. Семейный образ жизни определяет миролюбие зверьков, свойственное и сурку Мензбира.

Иное дело желтобрюхий и лесной сурки, обитающие обычно в мягких климатических условиях лесной зоны и на небольшой высоте над уровнем моря. Там нет зимой сильных морозов, а период питания более продолжителен. Этим и определяется тот семейный уклад, о котором мы рассказали.

Известная поговорка «рыба живет, где глубже, а человек, где лучше» верна и для животных, которые всегда стремятся заселить наиболее благоприятные места обитания. В лучших местах, как выяснил для Тувы В. В. Сунцов, сурки живут крупными многодетными семьями. Малыши в них находятся под бдительным присмотром старших и гибнут реже, а родители подолгу неизменно живут друг с другом. Если и случится худшее — гибель одного из них, то потеря быстро восполняется за счет постоянного притока зверьков из менее благополучных семей. А таких большинство, и обитают они по соседству с процветающими. Из-за неблагоприятного жилья, недостаточного питания эти семьи легко распадаются, их состав часто меняется, поэтому и детенышей мало. К тому же и гибнет их больше. Процветающие и неустойчивые семьи составляют единую колонию, но ежегодный прирост популяции зверей обеспечивают первые.

Итак, сурочьи семьи обычно живут мирно. Их миролюбивые отношения проявляются в частом взаимном обнюхивании, облизывании, «причесывании», или перебирании резцами кожи друг друга, в легком покусывании морды и основания хвоста, то есть там, где расположены пахучие железы. Запоминание запаха секрета желез — важнейшее условие общественной жизни сурков, о чем мы уже рассказывали.

Многое значат в жизни этих зверьков, как и вообще животных, игры. Они не только помогают взаимным контактам, но и развивают физически, укрепляют общественные инстинкты, подготавливают молодых к самостоятельной жизни, выявляют самого ловкого, определяя без борьбы его место в сообществе. Разнообразные позы и движения в играх сопровождаются различными звуками и развивают навыки в таких жизненно важных действиях, как преследование, устрашение, брачный ритуал, спаривание. Четкость и уверенность в выполнении этих поведенческих актов достигаются путем тренировок. Сурчата, воспитанные человеком без общения с себе подобными, теряются при первых встречах с ними и подчас не могут принять правильной позы даже при таких, казалось бы, врожденных действиях, как спаривание.

Враждебные формы поведения — угроза, нападение, борьба, хотя и довольно редко наблюдаются у сурков, они необходимы в отношениях между членами разных семей и, тем более, разных колоний. Показателем агрессивного настроения зверька является поза на выпрямленных конечностях с напряженно выгнутой спиной и поднятым к ней хвостом. Сближаясь с нарушителем границ семейного участка, сурок еще более выгибается, прижимает хвост к спине, опускает голову, взъерошивает шерсть. Нарушитель тоже принимает такую же позу, но чувствует себя менее уверенно и по мере сближения понемногу отступает. Когда же отступания не происходит и зверьки сближаются на расстояние около метра, они оба почти одновременно становятся в боевую позу на задних лапах, поджав передние и прижав хвост к спине. Возбуждаясь, зверьки начинают стучать резцами и маленькими шажками сближаются почти вплотную. Этого обычно бывает достаточно, чтобы пришелец отступил, особенно если он еще не углубился на чужую территорию. Но если он успел это сделать, то хозяин бросается на него, издавая хриплое гоготание и стараясь укусить в грудь, шею, морду. Пришелец всегда убегает, а хозяин, прекратив преследование на границе, демонстративно метит заглазничной железой ближайший камень.

Но так происходит в природе, а в неволе? Когда чужак попадает на территорию явно превосходящего по силе хозяина, то старается прижаться в ближайший угол вольеры и, поднявшись в низкой стойке на задние лапы, полураскрыв рот и поджав передние конечности, напряженно ждет. Стоит только сунуться к нему, как он отражает нападение ударом передней лапы и укусами резцов, издавая при этом рычание. Если в вольеру пущена самка или молодой самец и его на время оставят в покое, то он принимает менее напряженную позу и дает себя обнюхать какому-либо из собратьев, затем поочередно его обнюхивают и другие местные сурки, и он, осмелев, выходит из угла. Если же пришелец оказывается нервным, пугливым и на попытки хозяев обнюхать нос в нос отвечает рычанием, ударами лап, то его, как правило, убивают укусами в горло и грудь. В природе это вряд ли случается, так как «чужак» всегда имеет возможность убежать.

В общественной жизни сурков велика роль издаваемых ими звуков, но они изучены еще недостаточно. С помощью особой аппаратуры углубленно изучен пока лишь крик тревоги. Записывая его на магнитофонную пленку, известные московские натуралисты Николай Николаевич Воронцов и Александр Александрович Никольский выявили в звуках четкие видовые отличия, в том числе обусловленные рельефом местности.

Наши многолетние наблюдения в природе и неволе за сурками Мензбира (на хребтах Каржантау и Чаткальском); за черношапочным — на севере Якутии (в Верхоянье); за длиннохвостыми — на хребтах Таласском, Киргизском, Дарвазском, Гиссарском; за серым — в Казахском нагорье, на Алтае, в Тарбагатае, Северном Тянь-Шане; за байбаком — в Кокчетавской, Целиноградской, Карагандинской областях показывают, что голоса различных видов сурков очень многообразны. Вот некоторые вариации.