НЕВремя - Лихт Инегган

— Так а разница в чем? Это разве не одно и тоже. — он выразил мысли и Морта, но тот все же не решился так в лоб сказать об этом.

— Вы не понимаете! Это совсем другое! — неожиданно вышел из себя провожатый. Он повернулся к избранникам, — Раньше люди верили в полнейшую чепуху, которую им ведали всякие «оракулы». Фантазеры и мошенники, вот кто они были на самом деле! Да, одно из десяти «предсказаний», написанных совершенно туманно и неясно — сбудется. И то, его трактовка будет максимально притянута за уши. Так это же просто случайность, статистическая погрешность! Но обывателю легче не замечать остальные девяносто процентов лжи и бреда! Легче поверить в волшебные силы и прочую чушь.

— Вы все еще не объяснили, чем ваш предсказатель отличается от других… — неловко напомнил ему Морт.

— Во-первых — это анализатор будущего. Во-вторых… — он поправил съехавший на глаза локон, — Рад, что вы спросили. Наша система опирается только на строгий и точный анализ данных. С помощью тщательно обученных медиумов, которые подключены к специальным устройствам, мы узнаем процентные вероятности определенных событий. Это происходит за счет процесса разгона нейронных связей и…

— И какова же точность получаемых данных? — заинтересованно прищурился Морт.

— Это… Это хороший вопрос, — работник старался вести себя также уверенно, но по нему сразу было видно, как он вдруг занервничал, — На это многое влияет. Все зависит от времени проведения анализа и от полноты данных, от погоды, подготовленности медиумов, того что они кушали и…

— Так сколько?

— Ну… От тридцати и до восьмидесяти процентов… Как правило.

— Да он наверняка привирает, — Марк глумливо подмигнул Морту, — На самом деле все те же десять процентов, что и у тех гадалок. Они ведь даже названия одинаковые используют.

— Да что вы… — только недавно учтивый и улыбчивый мужчина разъяренно смотрел на рыжеволосого. — Да что вы себе позво…

— Кхм-кхм. — кто-то недовольный стоял за его спиной. — Надеюсь вы закончили, Джонс.

— Ох… Простите, мэм. — он неуклюже отошел в сторону. За ним виднелась привлекательная девушка в очках и сером лабораторном халате. Ее темные волосы были зачесаны в странный пучок, напоминающий то ли фарфоровую вазу, то ли форму рыбы.

— Рад представить вам доктора…

— Они разве не белые должны быть, — бесцеремонно указал пальцем на халат Санчез, после чего повернулся к Морту и будто оправдываясь, добавил: — В фильмах так обычно. Ну и в больницах там. Я в больнице, правда, не был, но вроде…

— Вы наблюдательны, — холодно ответила девушка, — К слову, меня зовут Милдред Стоун. Но вы меня можете звать просто: доктор Стоун или, на крайний случай, мисс Стоун. С моим протеже, мистером Джонсом, вы уже знакомы. А насчет халата… Видите ли, медиумы не терпят белый цвет. Он отвлекает их и вводит в апатию. Так что все белое или содержащее этот цвет прошу оставить тут. Джонс положит ваши вещи в персональные ячейки.

Будто подтверждая все сказанное ей, мужчина с зализанной прической вытащил из ниоткуда два небольших ящичка для вещей и поставил их на пол.

— Но ведь все коридоры — полностью белые. — указал на стену Морт.

— Да, вы также наблюдательны, мистер Бенджамин. Это чтобы они не сбежали. Безопасность превыше всего.

— Простите, что? Не сбежали? — удивленно уточнил он.

— Да, все верно. Медиумы — крайне редкие и тяжело обучаемые специалисты. На воспитание одного уходят… — она сделала паузу, чтобы подобрать наиболее близкое к истине слово, — Колоссальные средства, время и силы. К тому же, они носители гос. тайны. Так что мы стараемся сделать все, чтобы у них не было возможности уйти отсюда без охраны и сопровождения.

— То есть они тут заперты? — грубо подытожил Морт. — Как в тюрьме.

— Блин, это будто рабство какое-то. — недовольно оскалился Марк. — Не в девятнадцатом веке… Бла-бла-бла…

Джонс недовольно нахмурился, но доктор тут же ответила.

— Нет, что вы. В рабстве могут быть только люди. Они же — медиумы. Мы стараемся соблюдать большинство конституционных законов. К ним — это никак не применимо.

— Неужели вы не относитесь к ним как к людям из-за их способностей? — спросил Морт. Девушка-оракул из воображаемого храма перенеслась в клетку из темных шипастых прутьев. Где трое жрецов вместе с пободровевшим гонцом злобно танцевали вокруг нее в белых одеждах, пытаясь выведать тайны будущего. — Это же ужасно.

— Хмм, не понимаю, о чем вы. Нам уже пора, пожалуйста, снимите все белые вещи. Даже те, что не видны. Меры предосторожности. Ведь безопасность…

— Превыше всего! — закончил за ней Джонс. И она со спокойным лицом дала ему пять. Будто они долго репетировали какой-то сложный номер и наконец публика по достоинству его оценила.

Морту было не сложно, единственным белым в его одежде были шнурки, так что он просто вытянул их и сложил двумя змейками на поддон. Да, не очень удобно, но все же в одних носках ходить по какой-то секретной лаборатории тоже не хотелось. Даже книгу складывать не пришлось, страницы и правда были будто вымочены в чае или кофе.

Санчезу же оказалось гораздо труднее, так как помимо брюк, трусы на нем тоже были белые. Он долго ругался, но почему-то все это шло больше себе под нос. Кажется, когда его недовольный взгляд случайно поднимался на доктора, хулиган краснел и возвращался к неловкому процессу. Когда он снял брюки, то замер, думая как же ему поступить дальше. К счастью, неловкость не продлилась долго. Морт не говоря ни слова спокойно стянул с себя шорты и протянул ему. На Морте остались бордовые трусы, так что проблем с медиумами возникнуть было не должно. Не передать в словах, что в тот момент промелькнуло между двумя мужчинами. Когда их руки соприкоснулись, и дар в виде красных шорт перешел из одной ладони в другую. Это было будто крепкое мужское рукопожатие, но не то, что делают при встрече. Это был знак безграничного уважения и понимания друг друга. В глазах рыжеволосого парня читалась чистая искренняя благодарность и признательность, хоть это и не выдавал его суровый стальной взгляд. Он едва заметно кивнул Морту, а тот едва заметно кивнул ему. И такие же суровые, но полные понимания глаза смотрели в душу Санчеза. Это был миг истинной поддержки и эмпатии, без тени чего-то иного. Миг, когда семя дружбы проросло, превратилось сразу в упругое, крепкое дерево. Еще бы чуть-чуть и они оба пустили бы скупую мужскую слезу, рассмеялись и обнялись как старые добрые друзья… Во всяком случае все это было в голове у Санчеза. Морт просто не хотел, чтобы тот