Игра в свои ворота - Роман Медведев

– Наверное, Алеша, я вынуждена буду не засчитать твою загадку и тебе придется задуматься над другой, поскольку та рубашка, о которой ты ведешь речь, не су-ще-ству-ет! Она есть, но, увы, не такая как тебе кажется. Твоя мама не объясняла, что значит родиться в рубашке, потому что ты слишком мал, чтобы понимать такие вещи. Но одеть тебе ее не придется… Ну что ж дети, продолжим, а Матвеев без своей «волшебной рубашки» подумает еще, – она улыбалась.

Я, стоя с раскрытым ртом, менял окраску по бардовому спектру, плавно переходя все к более темным оттенкам. В груди рос и рвался наружу крик отчаянья. Осматриваясь вокруг, я видел как дети, тыча в меня пальцами, начали хихикать. Кто-то, прикрывая рот, а кто-то, смеясь в открытую. Воспитательница стала приподниматься над столом, успокаивая их, но тут мальчик с рваными колготками, стоявший передо мной, повернулся и… на его лице оказалась улыбка. Может быть, он всего то хотел приободрить меня и успокоить, но я видел только эту «жирную», наглую улыбку. Размытые слезами очертания его физиономии, превратили лицо толстого мальчика в морду, насмехающегося надо мной монстра. Звуки вокруг стали глуше и раскатистее. И я взорвался…

С криками: – Нет! Вранье! Она есть! Ненавижу! – я вцепился в это пухлое лицо и начал со всей силы дубасить сандалиями по ногам бедняги. Краем глаза я заметил, как туша смотрительницы, будто мгновенно разжавшаяся пружина, вылетела из-за стола. В это время я дернул на себя за одежду толстого мальчика. Нас двоих по инерции понесло прямо на чудесный замок, в который было вложено столько детской любви и старания.

Мы разметали все башенки и дороги, разрушили большинство военных укреплений, смели с ковролина импровизированный сад вместе с домиком феи. Все безвозвратно распалось на части, будто сметенное бомбовыми ударами. Сейчас мне кажется, что самые беззаботные дни моего детства умирали в той агонии борьбы.

Непродолжительное время, шокированные и испуганные происходящим, дети притихли и молча наблюдали за нами, катающимися по полу. Но в какой-то момент сначала смуглый мальчик, по-моему, один из первых строителей замка, а за ним и другие, ослепленные яростью, налетели на меня, и я почувствовал на себе их частые и злые удары. Я получал по ребрам, голове, ногам, в пах. Было очень больно. Воспитательнице не удалось сразу остановить кровопролитие, но спустя минуты ее сильная рука все же прижала меня к себе.

Я не в силах был поднять голову. Сквозь слезы боли и отчаянья передо мной расплывались остатки былого великолепия детского творчества. Воспитательница что-то кричала на детей, потом на меня, потом опять на детей. Но все это тонуло вокруг меня как в тумане. Я оценил и признавал собственную ошибку, отчего становилось еще горче и больней.

Выговорившись, она потащила меня за локоть прямиком в темную спальню. Наверное, воспитательница думала, что там, в привычном углу, уже поселились и поджидают меня добрые духи. Те, что оградят и ее от меня, и меня самого от праведного гнева пускай маленькой, но все понимающей общественности. Что ж, она почти не ошиблась…

Поначалу, я помню, что бесконечно плакал и бубнил про себя о том, что никто из них просто не знает, не ведает и даже не догадывается о моей волшебной рубашке. В том, что она, конечно же, есть где-то у мамы, я нисколько не сомневался. Ведь мама никогда не врет. Я звал мамочку и рыдал еще сильней, оттого, что ее нет сейчас рядом.

Затем поток слез стих. Я осмотрелся вокруг. Темнота. Блики электрических фонарей с улицы застыли причудливыми трапециями на застеленных постелях. Запах плесени.

И вдруг, осмелившись поднять взгляд к двери в игровую, я увидел Ее. В полоске света, падающего из комнаты, стояла моя Даша-Наташа. Она смотрела прямо на меня. Без улыбки и без укора. Просто смотрела как на любопытный предмет, ранее ею не отмеченный. Когда наши глаза встретились, девочка чуть подалась вперед, будто желая получше рассмотреть любопытного субъекта. А может даже вникнуть в его мысли, познавая тем самым мир. Это продлилось, пожалуй, с минуту, а потом она, молча и невозмутимо, развернулась и ушла восвояси. Что привело ее ко мне? Задал ли тогда я себе этот вопрос – я не помню. Помню лишь, что я улыбнулся.

То, что произошло после, нельзя было сравнить ни с одним из самых чудесных моих снов.

Я сидел в углу, и мне вдруг захотелось оказаться далеко-далеко отсюда на сказочной поляне, у реки непременно с одиноко стоящим на берегу зеленым дубом. Когда-то я видел похожий пейзаж в книге, и он отразился во мне чем-то необыкновенно приятным. Теперь же я сильно возжелал быть именно там, под защитой яркого солнца. Да более того, не один, а чтобы с Ней рядом.

Я крепко зажмурился до того, что стало больно глазам, и внутри головы все непривычно будто сжалось в комок. В квинтэссенцию сосредоточения силы моего слабого разума. Появилось неприятное жжение в мозгу, затем словно слабый хруст и… когда напряжение спало, я увидел над своей головой солнце, а, опустив глаза, и мягкую траву под босыми ногами.

Все то, что я себе придумал, сбылось. Теплый ветер, нежно приглаживающий дикую траву к земле, безоблачное голубое небо, стрекот кузнечиков и дерево, конечно же, дерево. Оно находилось в метрах ста от меня. С широкой кроной, ярко зеленое под солнцем, шумящее густо поросшими ветвями. Огромный толстый ствол дуба излучал из себя силу и мудрость веков, которые гигант отмерил на этом месте. Толстые плотные ветви раскинулись по сторонам света. И вот-вот будто опустятся ко мне, приглашая к себе наверх.

За деревом шел пологий спуск к красивейшей реке. Знаю, что на тот песок не ступала еще никогда нога человека. Ведь все это открыто впервые одним лишь мной. Такое чистое от людских пороков и страстей. Не оскверненное их присутствием.

Я смотрел на явившееся великолепие не в силах шевельнуться. Зачесалась правая ступня. Закрыв глаза, я нагнулся потереть зудящее место, и рука коснулась травы. Окружающее было РЕАЛЬНЫМ! Мое тело ощущало все. Все движения: руки гладящие друг дружку, траву, щекочущую босые ноги, ветер, взъерошивающий мои волосы. Я крикнул и отчетливо услышал собственный голос. Это было восхитительно!

Ноги понесли меня к реке. Чудесным образом я знал, что девочка Даша-Наташа стоит за деревом. Я бежал, все быстрее и быстрее. Сердце наполнялось первозданной радостью. Подлетев к дереву, я тут же нырнул за него и там нашел Ее.

Я кружил девочку на песке, взяв за руки. Брызгал на нее водой из реки. Играл с ней, и она отвечала мне взаимностью. Устав, мы сели на землю. Я пододвинулся и, обнял ее. Она склонила милую головку на мое плечо. Я явственно ощущал ее теплую маленькую спину под своей рукой, чувствовал биение ее сердца, прижимая к себе. Это все было так ПО-НАСТОЯЩЕМУ!

Уже в школьные годы я прочитал массу литературы о снах, какую только удалось достать в библиотеках. В ней не раз упоминалось о том, как сны достаточно часто становятся крайне реалистичными. Но никогда я не читал о том, что во сне можно проживать РЕАЛЬНУЮ жизнь со всеми физическими ощущениями, присущими человеку наяву. Лишь фантасты телепортировали своих героев на расстояния. Я же имел дело с полностью ожившими галлюцинациями, вызванными лишь усилием собственной воли.

Процесс первого «возвращения» был ужасным. Веселясь на лужайке с подружкой, я неожиданно ощутил сильнейшее давление. Дышать стало труднее. Мочевой пузырь мгновенно переполнился и, казалось, сейчас взорвется, растекаясь внутри. Я остановился и, закрыв глаза, нагнулся. Окружающее: девочка, лужайка, дерево, река – начало раскручиваться вокруг меня, набирая и набирая обороты. Ноги подкосились. Не в силах вздохнуть я ощутил, как желудок подтянуло под самое горло. В это же время в голову ворвался пронзительный оглушающий звук, похожий на работающую с нагрузкой электропилу. Погружающуюся в мою голову сантиметр за сантиметром. Одновременно возникло ощущение будто раскаленную на огне спицу воткнули мне в мозг и начали возить туда-сюда. Я завизжал от боли и открыл глаза.

Впереди чернота. Веки разлеплялись от выступившей на них слизи как при конъюнктивите. Окружающие предметы скакали вверх-вниз. Невозможно было на чем-то сосредоточиться и остановить взгляд. Вестибулярный аппарат все еще определялся с расположенностью меня в пространстве относительно окружающего. Постепенно безумное верчение прекратилось. Голова пульсировала и болела, но это была уже не та острая боль. Все еще сильно тошнило.

Глаза понемногу стали привыкать к темноте. Только сейчас я почувствовал, что меня кто-то обнимает и прижимает к теплой груди. Это оказалась мама.

Головная боль и судороги в желудке прошли достаточно быстро. Спасибо стакану воды, который оказался у меня в руках. При «возвращении» я обмочился и сидел в луже в липких колготках. Тем временем картина привычной реальности постепенно поглотила явившийся сон.

Позже выяснилось, что после драки воспитательница позвонила маме на работу и попросила забрать меня домой. Мама примчалась, на что ушло около сорока минут. Таким образом, путешествие в зеленый рай не могло длиться более получаса. Представляю выражение на мамином лице, когда она увидела сына в темном углу без сознания, с раскрытым ртом и капающей из него на колени слюной, в синяках и порванной одежде…