Шиза - Карина Кантимирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я услышал её голос.
«Алло,» – тихо сказала она…
Я не верил своим ушам. Подумав, что сплю, я даже ущипнул себя…
«Алло-алло,» – повторила Анна, и только тогда ступор отпустил меня.
«Да,» – ответил я и почувствовал, как бешено забилось моё сердце.
«Привет, – тихо сказала она – Не спишь?»
«Нет,» – почему-то я говорил щёпотом.
«Помоги мне,» – вдруг тихо попросила Аня дрожащим голосом.
«Что случилось?» – мне вдруг стало страшно, страшно за неё.
«Забери меня отсюда. Мне больше не к кому обратиться,» – голос её дрожал…
«Где ты?» – взволнованно спросил я.
«Я не знаю, – она вдруг заплакала – Мы поехали с друзьями к своим знакомым… Все подруги ушли по домам, а я осталась… А сейчас я закрылась в ванной, и они меня не выпускают. Мне страшно. Помоги мне, пожалуйста!»
Я слышал, как у неё начиналась истерика…
«Успокойся, – вскочив с кровати и начал собираться… – Постарайся вспомнить, где ты».
«Я не знаю-ю-ю-ю…» – она уже рыдала…
«Так, твои подружки, с которыми ты ехала, знают адрес?» – я был уже обут и натягивал куртку…
«Может… – прошептала она – Я сейчас перезвоню».
«Стой!» – крикнул я, но не успел – звонок завершился.
Через секунду она позвонила мне и продиктовала адрес.
Дом оказался на отшибе города, не в очень хорошем районе. Я не знал, сколько там человек, в той злополучной квартире. Мне было все равно. Я тарабанил в дверь минут пять… На лестничную клетку вышла соседка, стала ругаться, что-то орать про милицию. Плохо помню, что она говорила – был как в тумане. Дверь мне открыл бичеватый парень, либо бухой, либо обкуренный.
«Чё? Ты кто?» – пробормотал он.
Как я не убил его?..
«Девушку верните,» – прорычал я, наседая на него, стараясь войти в квартиру
«Чё те надо? Какую девушку? Ты чё?» – он загораживал мне проход…
Я рванул вперёд. В это время я услышал пронзительный крик соседки. Она кричала опять что-то там про милицию.
Из коридора вышел ещё один парень, он был более трезвый.
«Так спокойно, ребятки. Что случилось?» – деловито спросил он.
«Да вот пришёл какой-то хрен, какую-то девушку требует. Эта дура про милицию орёт,» – обкуренный кивнул в сторону соседки…
«Спокойно, милиции не надо, – ответил второй и обратился ко мне – Что тебе надо? Какая девушка?»
«Которая в ванной закрылась,» – ответил я…
Обкуренный посмотрел на своего друга.
«Это та… су… Короче, давай. Зови её. Милиции нам из-за неё не хватало,» – сказал он своему приятелю.
«Я сам за ней схожу,» – ответил я.
Я не думал в тот момент, что, когда я зайду, дверь за мной могут закрыть. И, что к тому времени, когда приедет милиция, вызванная бдительной соседкой, мой изрезанный труп уже остынет.
Я зашёл в квартиру. Типичный притон…
«Слышь, Аня! За тобой пришли!» – заорал обкуренный в дверь ванной… Там всё было тихо…
«Открой,» – потребовал я.
Через минуту она открыла дверь. Моя девочка была испуганная, заплаканная, она бросилась ко мне. Я плохо помню, как мы вышли из квартиры. Плохо помню, что кричала нам в след соседка. Но слово «шалава» там точно было. И в её словах была доля правды. И я это понимал, но мне было всё равно. Я был счастлив… Снова… Она рядом… Я ей нужен…
Я поймал такси, мы сели на заднее сидение.
«Куда ехать?» – спросил водитель восточной внешности.
Я посмотрел на Анну: «Куда тебя отвезти?»
Она молчала и тупо смотрела перед собой. Тогда я подумал, что это шок.
Я продиктовал таксисту адрес её дома. Я его хорошо запомнил ещё тогда, когда тем злополучным вечером ходил к ней.
Было около четырёх утра, когда мы приехали к её дому. Я расплатился с таксистом, взял мою девочку за руку, и мы зашли в подъезд. Я довёл её до двери.
«Открывай, заходи и закрывайся, – сказал ей я. – Бабушки нет?»
Она молчала…
«Аня, ты меня слышишь?» – я уже стал беспокоиться за её моральное состояние. Надо сказать, я боялся. Я не знал, что они с ней сделали до моего приезда и сделали ли. Но спрашивать не хотел. Боялся неправильной её реакции. Мало ли, как она могла отреагировать.
«Останься,» – вдруг сказала она и посмотрела на меня.
«Ты этого хочешь?» – внутри у меня что-то подскочило. От радости, наверное…
«Да,» – тихо сказала Анна.
Она открыла дверь дрожащими руками. Потом прошла на кухню и поставила чайник. Потом прошла в ванную комнату и заперлась там.
Я подошёл к двери и прислушался. Раздавался только шум воды и слабое грохотание какими-то баночками. Но я всё же спросил: «У тебя всё хорошо?»
Вода смолкла, защёлка звякнула, дверь приоткрылась. Через дверной проем она высунула голову. Волосы были мокрые, по лицу растеклась тушь то ли от воды, то ли от слёз… Она внимательно на меня посмотрела, а потом сухо сказала:
– У меня всё хорошо, не стой над дверью. Вены я себе резать не собираюсь.
«Не сегодня,» – добавила она и ухмыльнулась.
Потом громко захлопнула дверь и снова включила воду.
Я прошёл на кухню, выключил чайник. Нашёл две кружки в раковине, помыл их, нашёл чай. Заглянул в холодильник, но там кроме масла и майонеза не было ничего.
На окне в вазочке стояли сушки. Я вытер со стола и поставил на него две чашки с горячим чаем и вазочку с сушками. Потом сел на стул, закурил и стал ждать…
Жизнь всё-таки странная штука. Что она даёт нам? То, чего мы так хотим, или то, что нам нужно? А что мне было нужно до знакомства с ней, с моей девочкой? Я задумался. Жизнь мою нельзя было назвать интересной, она была обычной, наверное.
Закончил школу с тройкой. Поступил в техникум на оператора ЭВМ, потом бросил его к чертям, пошёл в училище. Стал водителем. Родители были вне себя. Отец заставил-таки доучиться на оператора. Потом заставил поступить в институт на такую специальность, название которой я даже не помню. Всё они с матерью хотели сделать из меня инженера. Вообще они часто лезли в мою жизнь. Я долго терпел, но когда мать стала говорить мне, что хочет, чтоб я женился, это стало последней каплей. Я не выдержал и переехал на съемную квартиру. Потом нашёл работу в одной небольшой конторке по ремонту бытовой техники.
Работал, на жизнь хватало. Учился на заочке, потом всё-таки бросил. По выходным ходил за продуктами, пил пиво, смотрел футбол, иногда приходили друзья, но это редко. Вообще, наверное, по своей натуре я был и останусь одиночкой. Замкнутым, спокойным… Мне так проще. Были ли у меня девушки? Была. Одна. Ничего серьёзного, так ещё в училище. Это было скорее «надо», чем большая любовь. Через полгода мы поняли, что всё это бессмысленно, и расстались без особых проблем. И жил бы я так и дальше, жил-не тужил… Но вот появилась она. Как ураган всё смела и перевернула в моей жизни, в моей душе… Зачем? Я не знаю, но я рад. Я счастлив. Я полный идиот…
Дверь в ванную приоткрылась. Она вышла с полотенцем, обмотанным вокруг головы, а второе полотенце прикрывало её тело… Она плюхнулась на стул и жадно отхлебнула чаю.
«Готовить умеешь?» – спросила она.
«Немного,» – ответил я.
«Отлично! – она взяла из вазочки сушку, откусила кусок, чуть пожевала, потом сморщилась и выплюнула пережёванный кусок сушки в руку. – Гадость… Хорошо, что умеешь готовить, а то пока бабушка в больнице, я тут совсем с голоду помру».
«А что с бабушкой?» – осторожно спросил я.
«Да так… – Аня задумалась. – Что-то старческое, либо я её окончательно довела».
Странная она… Полчаса назад слово из неё вытянуть было нельзя, а теперь ведёт себя так, будто ничего не случилось…
«Как ты себя чувствуешь?» – осторожно спросил я.
Девушка посмотрела на меня. Смотрела долго и молчала. Это был странный взгляд, страшный…
«Я чувствую себя ужасно… – вдруг сказала она. – Никогда больше не задавай мне этот вопрос. Ответ всегда один и тот же. Я – дерьмо. Была, есть и останусь навсегда. И, если ты пытаешь надежды по поводу того, что я несовершеннолетний ангелок, то брось! Я – последняя тварь и ничего с этим поделать не могу, и мне от этого плохо. Каждый день своей жизни я прошу у Бога только об одном, чтобы он эту жизнь у меня забрал. Но, как видишь, я всё ещё здесь. И чувствую, что пробуду здесь ещё достаточно долго, чтобы испортить жизнь всё большему и большему числу людей. Я лгунья, эгоистка… Я курю, и порой не только простые сигареты, пью, и порой не простое пиво. И кроме того, кроме того я… шалава. Я уже и не помню всех тех, под кого ложилась. Порой это были тупые, бухие и обкуренные уроды, которым надо было около минуты попыхтеть и успокоиться. А я это знала, знала, что они меня считали грязью, шлюхой малолетней, и всё равно я под них ложилась. Так что дерьмово я себя чувствую, понял?»
Я молчал. Это был шок? Да нет, она просто сказала то, что я боялся услышать. То, что знал. Но я не испытал к ней отвращения. Жалость? Да нет. Я просто понял, что я её люблю… И мне всё равно. Я должен ей это сказать, сейчас. И будь, что будет.
