Розовый иней. Избранное - Оксана Гаврилова

Ключ был найден. Девушка натолкнулась на него случайно, доставая обувь из шкафчика. Он выпал из лаковой туфельки непоседливой старушки.

Девушка поднялась на цыпочки и прошла на кухню проверить, все ли выключено, осмотрелась и весело зашагала к выходу. Трамвай уже стоял, когда она подбежала к светофору, а в университете заканчивалась пара… Девушка успела только к третьей.

– Здравствуйте, – искренне поздоровалась она с учителем.

– Проходите, – услышала его спокойный голос, осторожно прошла мимо столика и села на ставшее уже привычным место.

Обсуждалось «Легкое дыхание»… Как жалко было Оленьку Мещерскую, но и какой симпатичной казалась она девушке, которая чувствовала героиню через версты книжных пространств. Стена непонимания часто возводится между людьми в реальном или вымышленном мире, но между реальным и вымышленным нет никаких границ. Ты можешь проникать в иную материю так же легко, как даже нечто неопознанное может проникнуть в материю твоего подсознания и овладеть им крепко и надолго, а может быть, навсегда.

Девушка восторженно смотрела на учителя, молчала, изучая его. Он тоже смотрел на нее, это не могло ей казаться. Он смотрел на нее или сквозь нее, думая о чем-то своем.

– Женщиной быть непросто, без соблазнов прожить невозможно, но… К чему может привести необдуманный поступок? Вот вам наглядный пример… Учитесь на чужих ошибках и не совершайте своих…

Девушка очнулась, звенел звонок, учитель стирал с доски.

Гипноз… Может, он обладает особенностью заканчиваться через пять лет? Тогда она не задумывалась об этом…

Довольно примечательную мысль высказал протоиерей Игорь Гагарин: «Каждая ситуация, каждое событие, каждая встреча – это и есть, с одной стороны, урок для человека, а с другой, в то же время и экзамен, потому что мы проверяем, насколько по-настоящему научились любить…». Думается, что и на самом деле главная задача человеческой жизни – познать любовь и научить другого ее видеть. В первую очередь, конечно, нужно полюбить Бога: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин.4,16). Стяжание благодати Святого Духа Серафим Саровский признает целью человеческого существования. Не так трудно сдать экзамены на отлично, гораздо труднее исправить «неуд» в человеческих отношениях.

Он был не глупым. Точнее, очень даже мудрым. Он преподавал. Такой умный и красивый мужчина не мог не заинтересовать девушку. Однако некоторые считали его неудачником. Про него ходили невероятные слухи. А он, казалось, не обращал на это никакого внимания, не тем был занят: на доске вычерчивал два полуовала острыми концами вверх, затем должна была следовать прямая с косой чертой – ударением над ней, пока ее не было, но учитель усердно продолжал выводить анапест. Аудитория взрывалась хохотом, следя за происходящим. Парни, редкость филологических факультетов, антиквариат, можно сказать, однако зацелованный взасос подругами-одногодками, потеряли всякую выдержку, созерцая воочию женские прелести в неожиданном исполнении. Лекция, в общем-то, удалась…

– Постойте, – обращаться на вы к студентам было в его обыкновении.

Девушка обернулась и уставила на окликнувшего большие и черные глаза.

– Я слышал, что вы увлекаетесь поэзией. Вам, наверное, было бы интересно побывать на одном из наших вечеров, – неожиданно предложил учитель.

В один из дней, в разгар поэтических томлений, когда сам собой, лишь по воле Всевышнего, слово за словом, рождается новый стих и запах его виснет в воздухе тонкой дымкой, в Клубе бардов состоялась премиальная встреча молодых (и не очень) поэтов, жаждущих нового слова, как нового блюда. Любители словесности прибывали один за другим, с восторгом всматриваясь в уже пришедших. На круглых столиках, покрытых белой узорной скатертью, стояли вазы с цветами, «конфетницы» с «птичьим молоком» и печеньем, в чашки разливался горячий чай. Здесь было тепло и уютно, тогда как на улице заметно похолодало. Озябшая и усталая, пришедшая прямо с занятий, девушка робко ступила через порог, помедлила в раздумьях и так же робко прошла к столику, за которым сидела женщина средних лет в сером платье и с пуховым платком на плечах. Девушка поздоровалась. Дама, светски воспитанная, взглянула гордо, но снисходительно, ответив кивком на приветствие незнакомки. В атмосфере витало глубокомысленное многоголосие. У новичка с непривычки могла закружиться голова от воцарившегося гула. Впрочем, кружения можно было легко избежать, если, поймав в многозвучии один голос, прислушиваться лишь к нему, затем к другому (это может показаться даже занимательным), к третьему, четвертому и так далее.

Собравшиеся люди были высокообразованными мужами общества: филологи, искусствоведы, врачи… Многие присутствующие явились сюда по дилетантским соображениям, однако каждый из них хоть однажды, но все-таки брал в руки «перо» и бумагу, марая белый лист и искажая его сущность. «Черный квадрат» – шедевр изобразительного искусства, но и чистый лист в клетку может сказать многое о себе и его обладателе.

Вечер открывали музыканты. Вы, наверное, знакомы с творчеством местного барда М.М.? Его диск просто потрясает воображение слушателя. Поэт делает свое дело скромно, без самолюбования, вводя публику в абсолютный восторг. «Браво, браво, маэстро!» – раздаются аплодисменты.

«А вы до сих пор не женаты? – думаю я. Помните девушку в третьем ряду справа, она передала вам записку? Вы немножко смутились, кажется. Впрочем, нет, мне, наверное, показалось. Так приятно после вашего пения (в одиночестве или мнимом) бродить по мокрым улицам затихшего города и мечтать, глядя на звезды, отраженные в лужах, о многом и ни о чем».

Но девушка уже замечталась и, замечтавшись, прослушала имя следующего барда, задушевно поющего «Песенку про мышонка».

Ей пророчили музыкальное будущее, но она в стенах совсем не музыкального вуза ломала голос и зубы, грызя гранит науки, научаясь искусству слова. Нужно просто родиться и так же просто прожить назначенное свыше, не гадая и лукаво не мудрствуя, ведь время, ведя по закоулкам звездных гетто, однажды само расставит все точки над I.

Я восхищаюсь русскими поэтами: даже время не лечит их душу от вселенской тоски… Женатые и свободные, но по своему несчастные, они нуждаются в нашей любви и в сочувствии, но боятся признаться в этом, тая боль в себе, а той, что не в силах хранить – наполняют звуки, слова и оттенки…

Конец ознакомительного фрагмента.