Рагана - Анита Феверс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты, надеюсь, не забыла, что я тебя не задаром жить пустил?
И усмехнется этак противненько.
Разве можно забыть то, что происходит из месяца в месяц, каждый раз разыгрываемое как по нотам? Мой тяжелый вздох и смиренный кивок тоже были выучены, будто роли в княжеском театре. Я уже наловчилась одновременно подсчитывать иную прибыль – за из-под полы проданные склянки – и в то же время сохранять покорное выражение лица. Хотя порой так хотелось вскочить, наорать на старика, стукнуть кулаком по столу и забрать свои кровные. Я ведь нанималась в его лавочку травницей, а не прошло и пары месяцев, как на меня повесили составление лекарств, уборку и ведение амбарной книги. За весь мой труд знахарь благосклонно позволил жить на чердаке не за четыре монеты, а за две. Впору бы послать его куда подальше... Увы – старый хрыч был и правда способным лекарем. Я надеялась научиться у него врачебным хитростям, но вот загвоздка - он не брал учеников. Зато ему нужна была травница, а позже, когда очередная служанка сбежала с проклятиями – и та, кто будет следить за хозяйством.
Вот поэтому я и оказалась в полночь за дубовым столом с зелеными по локоть руками. Я надеялась, что отмыть их удастся: некоторые составы въедались в кожу так цепко, что я всерьез предлагала Игнотию красить ими заборы. Он, правда, честил меня безмозглой девицей, не понимающей истинную стоимость лекарств, и предложение с негодованием отвергал. Я же втихую проверяла свои догадки, записывала удачные смеси и хранила рецепты в заветном кожаном тубусе с замочком. Его я не показывала никому и прятала в надежном месте, надеясь когда-нибудь обменять записи на звонкие денежки.
Я со стоном разогнулась, потирая поясницу. Последняя бутылочка была закупорена и водворена в ящик, где уже стояли ее товарки. Этикетки были подписаны четким почерком Игнотия, мне оставалось их только прилепить. Я шлепнула коричневую бумажку на бутылку и шумно выдохнула. С тоской оглядела разруху, оставшуюся после работы, и грешным делом подумала, не поджечь ли всю лавочку, лишь бы не браться за веник и тряпку. Оттягивая время, скрутила волосы в пучок и спрятала под косынку, чтобы не мешались при уборке или поджоге – как пойдет.
Но моим разрушительным планам не суждено было сбыться. В дверь заколотили, потом стук перешел на протестующе задребезжавшее окно, и свет луны закрыло чье-то искаженное мукой лицо.
В Полесье – городке, где я провела последний год, смешивая травы и исписывая тяжелую амбарную книгу цифрами – меня воспринимали как девочку на побегушках при знахаре Игнотии. Я не стремилась раскрывать свои способности, и только изредка, низко надвинув капюшон, уходила в трущобы и лечила детей. Если кто-то явился посреди ночи, значит, дело действительно важное. Вот только Игнотий уехал на два дня в соседний городок. Запряг смирную лошадку Василиску, бросил мне ключ от дома и наказал к его приезду сделать партию лекарств. Он должен был вернуться наутро. Но человек, от ударов и криков которого вот-вот грозило вылететь стекло, пришел сейчас и до рассвета ждать явно не мог.
Я побежала к двери и быстро отомкнула замок. Мужчина ввалился внутрь; его лицо прочертили полоски слез, но я испугалась даже не этого, а того, как он стал судорожно хватать меня за руки и бормотать что-то, давясь словами и хрипя.
- Послушайте, я ни слова не поняла. Идите сюда. Сядьте. Вот так, - я пинком подогнала табуретку под ноги ночного визитера, и он не то что сел – рухнул на нее как подкошенный. Я повернулась к столу и выхватила два пузырька. Мужчина снова попытался мне что-то объяснить, но я прервала его жестом. В кружке быстро смешала по пять капель каждой настойки, плеснула туда воды и быстро взболтала снадобье. Сунула кружку мужчине в руки и заставила выпить все. Телесная дрожь прекратилась почти сразу, но страх из его глаз никуда не делся.
- Вот теперь говорите, что у вас стряслось.
- Жена моя... Женка... Она в тяжести, должна была родить только через месяц. Сходила поутру на базар, вернулась – лица нет. Прилегла, сказала, что поспать хочет. А к вечеру ее скрутило так, что ни вздохнуть, ни охнуть. Я хотел сразу за знахарем бежать, а она останавливала. Я, дурак, послушался! – с неожиданной злостью выпалил мужчина и дернул себя за волосы. – Ай, дурак я, дурачина, что ж я наделал...
- Так, не отвлекайтесь! Что с женой?
- Кровь из нее хлынула, - простонал мужик, и я нахмурилась. Плохо дело. – Много, словно озеро расплескалось. Я кровь видывал, но то в драке или когда нечисть задерет, а тут – баба брюхатая... беременная. Неправильно это. Жутко! Помогите, пани знахарка! Заклинаю вас богом и богиней, помогите! Все, что угодно, для вас сделаю! – мужик неловко свалился со стула и вцепился в край моего платья. Я отшатнулась и вырвала ткань из его пальцев. В голове бешено скакали мысли. Целый год я прожила в Полесье спокойно, точно дозируя свою силу. За все это время мне удалось избежать внимания дейвасов и чьих-либо подозрений. И помочь сейчас несчастной роженице значит рискнуть всем. Вот только и отказать я не могла. По разным причинам.
Мужчина, по-видимому, не знал, что я не знахарка, а только травница. Он уже не умолял, а тихо плакал, уткнувшись лбом в пол у моих ног.
- Эй, - я наклонилась и тронула его за плечо. – Ребеночек-то у вас какой по счету будет?
- Первый, - всхлипнул несчастный. Я мысленно выругалась, потом подумала и повторила вслух. Не помогу сейчас – может статься, у них вообще никогда детей не будет. Хорошо если роженица выживет. И до утра ждать времени нет.
- Да что ж за жизнь у меня такая, - простонала я и принялась собирать все необходимое. Мужик наконец отклеился от пола и следил за мной лихорадочно блестящими глазами, шмыгая красным распухшим носом. Похоже, он не сразу поверил в то, что я действительно собираюсь помочь. Я и сама не верила. Но быстро обулась, подхватила корзинку и кивнула.
- Показывайте дорогу, пан. И хватит рыдать, сделаю что смогу.
Выйдя на улицу, я поежилась и плотнее запахнула плащ. Густой липкий туман завладел ночью и ощупывал –
