Зимний цветок - Тери Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты заявил, что она непричастна к прегрешениям дяди, братец, так что я немного поспрашивал и наткнулся на эту грязную историю. Яблоко от яблони недалеко падает. И что я получаю вместо спасибо?
— Получишь еще хуже, если не оставишь нас в покое, — звенящим голосом заявил Джон.
— Я смотрю, после моего отъезда ничего не изменилось, — раздался из дверей голос. — Джордж и Джонатон всегда спорили, хотя не помню, чтобы ссоры вспыхивали из-за девушки. Тем более такой красивой.
На миг оба брата застыли, будто оторвать друг от друга взгляд означало сдаться. Ровена взяла Джона под руку и встала рядом. Она чувствовала, как напряжение в его мускулах медленно ослабевает от ее близости.
— Меня зовут Ровена. — Она повернулась к новоприбывшему с очаровательной улыбкой. Бросила косой взгляд на Джорджа и добавила: — Ровена Бакстон. — Карие глаза мужчины понимающе распахнулись, но девушка продолжила: — Моего отца звали сэр Филип Бакстон. Он родился в Саммерсете, но еще в молодости уехал оттуда. Мы с сестрой родились и росли в Лондоне.
С колотящимся сердцем она протянула руку. По рыжим волосам Ровена поняла, что перед ней представитель семьи Уэллс, и она содрогалась при мысли, что вызовет неприязнь и второго брата Джона.
Мужчина задумчиво посмотрел на ее руку и вдруг улыбнулся:
— Рад знакомству, мисс Бакстон. Поскольку оба моих брата ведут себя как дикари, придется представиться самому. Меня зовут Самюэль, и я второй по старшинству в нашем выводке. И не волнуйтесь, мисс Бакстон, я не буду вас судить только по фамилии.
Лишь сейчас Ровена заметила, что мужчина одет в простой черный сюртук с белым воротничком викария. Она едва не рассмеялась от облегчения:
— Прошу вас, называйте меня по имени. Кристобель еще не знает всех подробностей, и я бы предпочла сказать ей лично.
Ровена бросила быстрый взгляд на Джорджа, и у того хватило совести отвести глаза.
— Вполне разумно.
— Что вполне разумно? — спросила Маргарет Уэллс, входя в комнату. — Только не говорите мне, что вы что-то задумали. Ровена еще к нам не привыкла. Она решит, что мы совсем обезумели.
И снова Ровена обратила внимание на легкий акцент хозяйки дома. Маргарет подошла к ней и в качестве приветствия поцеловала в щеку:
— Рукопожатие и реверансы не годятся для девушки, которая принесла моему сыну столько счастья. Никогда не думала, что его сможет увлечь что-то помимо аэропланов. Но стоит ему услышать ваше имя…
— Мама! — запротестовал Джон, в то время как Ровена растаяла от радости. — У тебя бурное воображение! Тебе только повод дай, ты тут же примешься показывать нашей гостье фамильную фату из шантильских кружев.
— Не подавай ей подобных идей. — Самюэль поцеловал и крепко обнял мать.
Джордж отчужденно стоял в стороне. Очевидно, он злился, что план посеять раздор между ней и Джоном не сработал. Ровена разглядывала его из-под ресниц, пытаясь угадать дальнейшие намерения. Такие люди легко не сдаются, и девушка знала, что даже при поддержке Джона ей лучше рассказать о происшествии с Пруденс чистую правду. В животе неуютно забурлило. Она не станет выгораживать себя. Если надеяться на совместное будущее, надо быть честными друг с другом.
Маргарет предложила всем по бокалу шотландского виски.
— Слышала, что американцы завели новый обычай, называется «аперитив». И хотя я редко связываю понятие «цивилизованный» с американцами, эту традицию я не могу назвать иначе.
Мужчины охотно согласились. В комнату вошла Кристобель. В белом шерстяном платье со старомодным голубым кантом она выглядела скромно, но изящно. Ровена на глаз определила, что платье подгоняли по фигуре, причем вполне умело. Она мудро воздержалась от комплиментов наряду — наверняка Кристобель его стеснялась — и после приветствий похвалила ее волосы:
— Как тебе удалось завить локоны так гладко? Мне подобные прически совершенно не даются.
Кристобель раскраснелась от удовольствия:
— Вам придется спросить матушку. Боюсь, я немного неуклюжа, когда мне в руки попадают щипцы и расческа.
— Я так долго ждала девочку и так обрадовалась ее рождению, что постоянно ее причесывала, — засмеялась Маргарет, разливая виски.
Джон взял два бокала и подвел гостью к софе. Кристобель присела в кресло рядом с ними. Ровена сделала осторожный глоток и раскашлялась.
— Не торопись, — предупредил Джон. — Его делают наши родственники в Эдинбурге. Каждый год мы получаем от них ящик самого крепкого скотча. Они опасаются, что иначе английская кровь в наших жилах одержит верх и мы превратимся в маменькиных сыночков и нытиков.
— Чудесные бокалы, миссис Уэллс, — улыбнулась Ровена.
— Прошу вас, зовите меня Маргарет. Да, это свадебный подарок моей тети. Они сделаны из уотерфордского хрусталя; этот вид называют «Звездой Эдинбурга».
Ровена глотнула еще и робко улыбнулась собравшимся. При всем желании она чувствовала, что бокал ей не осилить, но не хотелось обидеть семейство Джонатона. Тем более все происходящее напоминало какое-то испытание — особенно пристальный, полный презрения взгляд Джорджа с другого конца гостиной.
Положение спасла Кристобель, когда принялась без перерыва болтать о лошадях и верховой езде.
— Вот бы меня пригласили на охоту в следующем сезоне. На лошади я держусь довольно уверенно.
— Ты еще слишком молода, чтобы выходить в свет, — заметила мать.
— Я часто получаю приглашения на охоту, — улыбнулась Ровена. — Если Маргарет не возражает, с удовольствием возьму тебя с собой.
Вместо ответа Кристобель покраснела до корней каштановых волос и уставилась в пол. Ровена переводила взгляд с Джона на хозяйку дома, не понимая, где допустила ошибку.
— Не уверена, что мы успеем заказать ей амазонку, — деликатно произнесла Маргарет, и Кристобель с облегчением закивала.
— О, так до начала охотничьего сезона еще несколько месяцев. К тому же, если костюм запоздает, я могу попросить амазонку у Виктории. Девочки примерно одного сложения.
— Чудесно! — просияла Кристобель. — Я много тренировалась с Гренадином, моим охотничьим скакуном, и знаю, что он справится. Хотя он еще не до конца обучен…
Джордж швырнул в стену бокал. По полу брызнули осколки. Все разом смолкли.
— Мы не примем подачку от чертовых Бакстонов!
Кристобель охнула и уставилась чистыми голубыми глазами на Ровену. Маргарет встала:
— Ты только что разбил дорогой бокал, который я очень любила. Не говоря о том, что набор теперь не полный.
— Я любил отца. А ты его любила, мама? Ты выбрала странный способ доказать свою любовь, пригласив на обед кого-то из Бакстонов.