Колокола Обречённых - Pferd Mantel

Покинув территорию части, они снова выехали на бетонку. По обочинам и дороге бродили мертвецы, очень много мертвецов. Среди них были военные, гражданские, старики, женщины, дети. Рогатый собрал здесь под свои знамёна неслабую армию, и она ждала приказа. Понимая, что эти пешеходы ни за что не посторонятся, Иван нажал на педаль газа, и «пинц», рыкнув, рванул вперёд прорубая себе дорогу стальным бампером. Под колёсами захрустели тела. Ещё вчера парни были обычными москвичами, с своими простыми, человеческими интересами, и если бы кто сказал им тогда, что завтра они будут твёрдой рукой нажимать на курки, целясь в людей – они послали бы такого куда подальше. А уже сегодня все эмоции, связанные с происходящим вокруг кошмаром, отошли на задний план – действительно, человек очень быстро принимает судьбу и адаптируется. Эх, знали бы вы ребята, что вам предстоит, какая жизнь!

Фёдор ещё несколько раз пытался вызвать Гену, но тот не отвечал.

– Может – рация недобивает? – робко спросил Иван.

– Тут что-то другое. -ответил Федя.

За первым поворотом они выскочили на Уазик, стоявший с поднятым капотом, под которым, в клубах пара, копался боец. Увидев «пинц», к ним бросился усатый военный в бандане, повязанной на голову.

– Мужики! Живые? – заскочил на подножку кабины «пинцгауера» вояка. – Хорошо!

– Чего хорошего? И вам здравствовать! – осматриваясь по сторонам, вылез из кабины Иван.

– Бля, какие -то урела дали из леса очередью. – закуривая, сообщил мужик. Ванька разглядел на плечах капитанские погоны. – Пиздец нашему «козлу». Сами-то куда, в Нару?

– Да нет, у меня семью из-под Бутыни ночью ваши куда-то увезли. Только записку оставили. – подошёл сзади Фёдор и протянул, развернув, капитану записку. Тот, сплюнув, прочитал.

– Не найдёшь. Сразу тебе говорю. План «Исход» это заработал. Слушай сюда, – поглядывая по сторонам, обнял за плечо Фёдора капитан, и тот явно почувствовал, как от офицера повеяло спиртным. – Их собирали – мужиков на мобилизационные пункты, а остальных – женщин, детей – в аэропорты, твои во Внуково скорее всего. Там карантинная зона, борты один за другим вчера поднимались. Либо там, либо уже за Уралом – я слышал туда всех вывозят. Сунешься туда – загребут к нам. Воевать. Слышал уже? – НАТОвцы к нам прут сюда. Да хули!!! – в Наро-Фоминске – одни мертвяки остались. Мы, вон с Семёном – мотнул головой на бойца, вылезшего из под капота «уазика» и вытиравшего тряпкой руки, – еле вырвались. Вон – на передок посмотри.

Передок «уазика» действительно выглядел угрожающе – заляпанный кровью и чем-то ещё, явно биологического происхождения, и мятый.

– Пока тут копались, – продолжал капитан, – я мертвяков нашмалял штук пять – вон валяются. Им в башку надо стрелять – иное бесполезно.

– Это мы уже в курсе! – вставил Иван. – Ночью в Лесном городке на посту поучаствовали.

– Хорошо, а вы то куда, капитан? – спросил Фёдор. Капитан махнул рукой. – Как зовут-то тебя?

– А, так Николай я. – ответил тот, и мужики тоже представились. – Наша часть под Клином – туда и нам. Сами из Троицка едем – вся эта канитель меня в командировке застала – зампотыл я. Ночью с кантемировскими в Наре провели. Хоть приодели немного и оружием снабдили. Там такая катавасия была, вы чё, мужики!

– «Козлу» пиздец, тащ капитан! – вклинился в разговор Семён. – Радиатор пробит, всё вытекло, помпу пулей разнесло.

Если вам в Клин – то нам по дороге. – продолжил тему Фёдор. – Мы в Тверь рванём.

– Там чего – лучше думаете? – перебил его Николай.

– Да навряд-ли. В деревню что-то потянуло. -объяснил Срамнов.

– А. Ну если приглашаете – я не откажусь

– Только мне, Коль, своих найти надо. Понимаешь?

– Да понимаю, только как тебе помочь-то? – снова закурил Николай.

– Давай до Внукова слетаем, а? Выручай, капитан! Хлебом молю! Нам, говоришь, соваться нельзя – ты наведёшь справки хотя бы.

– Ты понимаешь о чём просишь?! Это ж трибунал – укрывательство дезертиров! Не знаешь ты наших раскладов. У вас рация есть? – спросил Николай.

– Ну да, в машине. – с надеждой ответил Фёдор.

– Сейчас вот что давай попробуем – через кантемировцев запросить. – бросил бычок капитан и полез в кабину. Покрутив настройки рации, капитан настроил какой-то канал и попытался выйти на связь. Через минуты три сибишка с хрипом выдала:

– …ий приём. Кто стучится?

– Сто тридцать третий, я клинский, повторяю – клинский. – прокричал в рацию Николай и объяснил Фёдору – Это, типа, у меня позывной такой у них, такое погоняло дали.

– Я сто тридцать третий, как слышишь? Понял тебя, клинский.

– Клинский – один -три-три. Капитана Стеблова мне нужно. Сте-бло-ва. Как понял.

Снова шуршание и помехи, потом пришёл ответ.

– Я сто тридцать третий , клинскому. Как слышишь? Стеблов на связи, говори.

– Привет, Валер.

– Что у тебя?

– Скажи, связь с Внуково держишь? Как понял меня.

– Понял тебя, держу. Что надо?

– Узнать про эвакуированных сможешь?

– Зачем тебе?

– Людям хорошим помощь нужна.

– Адрес и фамилии давай, как понял?

– Понял. Срамновы. Срам-но-вы. Как понял?

– Срамновы?

– Да. Алевтина, Татьяна, Анна. Как понял?

– Понял. Жди на канале, попробуем.

Потянулись мучительные минуты ожидания. Гена молчал, время уходило, и становилось ясно, что с ним что-то случилось. Чтобы получить чёткий ответ, надо было лететь на место встречи – времени уже не оставалось, но Фёдору надо было разобраться в том, где его семья. Пока ждали, Николай с Иваном упокоили ещё двоих мертвецов, вышедших один за другим из-за поворота. Федя гипнотизировал рацию, но Нара молчала. Пока он ждал, вояки с Иваном перегрузили добро из «козла» в грузовик, и оказалось, что у Николая с Сеней было два АКМа, штук восемь дополнительных снаряжённых магазинов и ещё полцинка патронов – братский подгон кантемировцев. Вояки, в свою очередь удивились тому, что увидели в кузове грузовика, и Коля хмыкнул.

– Ни хера себе, Сеня! У ребят тут целый арсенал, смотри-ка! Даааа, подготовились, нечего сказать!

Семён, сообразительный парень, поняв что «уазик» отъездил своё, слил из бака бедняги литров сорок бензина, дозаправив грузовик.

Ответ из Нары пришёл как-то неожиданно.

– Клинский, приём, я сто тридцать третий, как слышишь меня?

– Я Клинский, слышу чётко. – разрываемый на части волнением, трясущимся голосом ответил Федя. Услышав его, в кабину заскочил капитан.

– Коля, ты тут? Приём. Записывай. Значит, Срамновы. Анна Николаевна, Алевтина Егоровна, Татьяна Фёдоровна. Убыли бортом сегодня утром. Как понял?

– Куда убыли? – прокричал, вырывая рацию из руки Николая, Фёдор.

– Кто это? Куда-куда. Куда и все – за Урал. Другой информации не получил. Всё?

– Спасибо, Валер. Удачи, братан!

– Тебе удачи, Коля! Потом магарыч при встрече поставишь. Всё! Отбой!

Треснув кулаком по панели до боли в руке, Фёдор выскочил из грузовика. Нахлынуло чувство вины – не успел! Какого, спрашивается, надо было дёргаться в Москву?! Куда их теперь отправили, как их искать вообще?! В сердцах Фёдор колотил по борту «пинцгауера», в кровь сбивая руки…

– Федь, братан… уймись, пожалуйста. – подошёл и положил свою ручищу на плечо другу Иван.

– Да хуле «уймись», друг?! Хуле «уймись»? И чё теперь делать прикажешь? Где, как разыскивать их теперь? – рывком развернулся к Ивану Срамнов.

– Да ты успокойся, парень. – подошёл к ним, закуривая, капитан. – Попробуй с другой стороны подойти. Может – оно к лучшему, нет? Глядя на всю эту хуйню, которая тут последнее время творится, лично мне – именно так кажется.

– В натуре. Может, кэп и прав. Может, и к лучшему – что их эвакуировали. Как-никак – там вояки, всё спокойнее. – поддержал Николая Ваня.

– А мне как быть теперь с этим?! Ууу, ёбаная срань!!! Ну чем я думал – жопой наверное! – продолжал лютовать Фёдор.

– Мужики! Тащ капитан! Смотрите – упыри на подходе! Может поедем уже? – подбежал к потерявшим бдительность товарищам Семён.

Мужики повернулись в направлении дороги, по которой неуверенно топали несколько ободранных мертвяков – судя по одежде, местные бедняги, попавшие под раздачу. Компания была разнородная, покойники выглядели пугающе. Впереди всех топал, подволакивая ногу, мужик в разодранной куртке, рукав которой болтался полуоторванным, и неспроста – владельцу кто-то плохой отхреначил по локоть руку, и теперь из разодранного этого рукава торчала кость. За ним, как бы парой, брели, время от времени наталкиваясь друг на дружку, две бабы, достигшие, видимо, к этому времени, среднего возраста – а точнее уже и не скажешь. Первая – дородная бабища в резиновых сапогах и плаще с разодранной шеей, залитая кровищей так, словно её в кровавом душе искупали, жуть – да и только. Вторая была девка поскромнее размерами, а можно сказать и точнее – вовсе миниатюрная. Однако, впечатление было обманчиво – именно она, булькнув и захрипев что-то на своём, новом наречии, резко ускорилась, вытянув вперёд обглоданные руки, ускорилась, обгоняя своего лидера – того мертвяка с отгрызанной ручищей, по направлению к предполагаемой пище. Наивная, баба полагала, что ей обломится. А уж за этой честной компанией плелась целая семейка – плюгавенький мужичок, обляпанный каким-то дерьмом так, словно вылез из сельского нужника, баба – сохранная такая, в целом, и ребятёнок – девчёнка лет десяти, с измазанной кровищей физиономией. Когда мужики очнулись, покойники были от них уже шагах в двадцати.