Время дракона - Светлана Сергеевна Лыжина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Тоже пойдёт на перековку? - строго спросил монах.
- Там никогда ничего не лежало, - с улыбкой сказал отец. - Ковчежец не освящён. Если не веришь, можешь спросить монахов Благовещенского монастыря, который в большом лесу. Я получил это от них.
Всё привезённое заперли в одной из комнат верхних покоев. Гости так устали, что попросили хозяйку не беспокоиться и не хлопотать по поводу горячего ужина - перекусили наскоро и завалились спать. На следующее утро они уехали. Остался только дядя Тудор со своими слугами.
Вот теперь малолетний Влад начал внимательно прислушиваться к взрослым разговорам, потому что очень хотел узнать, для чего нужно столько золота. Он старался вспомнить даже то, что вскользь слышал раньше, и всё это складывалось в историю о младшем брате отца, взошедшем на трон вопреки всякой очерёдности. Младший отцов брат правил, а отец оказался вынужден жить на чужбине. Конечно, такое положение дел было несправедливым, тем более что младший брат отца, влезший на трон без очереди, оказался ещё и нерадивым правителем, который не заботился о подданных.
Во-первых, он ради мира с турками решил пожертвовать сыновьями бояр. Из знатных семей взяли по одному мальчику, отвезли к турецкому султану и оставили жить во дворце. Султан мог сделать с этими детьми всё, что захочет, если бы мир был нарушен, поэтому бояре оказались очень огорчены. Огорчение получилось двойное, потому что нерадивый государь вёл переговоры, не советуясь ни с кем. Просто сказал боярам, возвратившись из Турции:
- Собирайте детей, а иначе война.
Вторую большую ошибку отцов брат совершил тогда, когда поехал на "великое собрание" в город Базель. Базель находился ещё дальше от Румынии, чем Нюрнберг, но был хорошо известен всем государям и представителям церкви.
Даже отец Антим знал про Базель. Более того - любое упоминание об этом месте заставляло кроткого монаха сердиться. Он говорил, что в Базеле собрались "очень плохие люди", которые хотели совершить "богопротивное дело", а именно "помочь Церкви Католической поглотить Церковь Православную". Малолетний Влад не очень понимал, что это значит. Он только видел, что священник аж дрожит от негодования. Наверное, в Румынской Стране митрополит негодовал точно так же.
А вот родитель Влада, очень довольный, повторял снова и снова:
- Мой брат своими руками подрубил оба столпа, которые поддерживают государев престол. Это значит, что мой брат скоро упадёт и больно ударится о землю.
- А зачем дядя подрубал эти столпы? - спрашивал малолетний Мирча, который в отличие от Влада никогда не стеснялся задавать родителю вопросы. - Разве дядя не видел, что вредит себе?
- Когда целишься в птицу, летящую высоко в небе, то не видишь яму у себя под ногами, - отвечал отец. - Мой младший брат угождал туркам, а затем - католикам, потому что думал о безопасности южных и северных границ своего государства. Но, глядя вдаль, на границы, он не заметил, как утратил уважение людей, которые совсем рядом. Кому же из подданных понравится, когда их государь заискивает перед иноземцами?
- А как же он должен был поступать?
- Государь должен не угождать, а убеждать... и убеждением, через мудрое слово, завоёвывать людские сердца, укреплять мир в своей земле и на её границах. Мой младший брат так не умеет. И поделом ему.
Насколько мог понять малолетний Влад, некоторые бояре и служители церкви, особенно возмущённые нерадивостью отцова младшего брата, стали сторонниками отца. Это они дали золото. Но зачем золото понадобилось?
Отец вместе с Тудором - единственным из гостей, который остался в доме - целые дни напролёт взвешивал собранное богатство. Всё происходило при закрытых дверях в той самой комнате наверху, где золото хранилось. Если заглянуть украдкой, то можно было увидеть, что двое взрослых скрючились за столиком и морщат лбы. На столике стояли весы с чашечками, как бывает у аптекарей, но чуть крупнее. На одной чашечке мог лежать кубок или что другое, а на противовесной - гирьки.
- Из этого кубка больше полтораста монет получится.
- А из тарелочки, которую только что взвесили - сорок пять. Итого, считай, двести.
После этих слов слышалось, как перо скребёт по бумаге. Кто именно что говорил, Владу трудно было понять, потому что подсматривать приходилось в маленькую щёлку. Откроешь дверь пошире - тебя заметят и прогонят.
Малолетний Мирча, который тоже подслушивал, пытался прикинуть, сколько всего золотых монет получалось у взрослых. Он складывал сотни с тысячами, но запутался уже в середине первого дня:
- Четыре тысячи восемьсот тридцать... Нет. Всё. Не могу.
Старшему брату никогда прежде не приходилось складывать такие числа, да ещё в уме, однако дети, не сумев уследить за подсчётами, всё-таки узнали кое-что важное. Они заметили, что отец теперь называл Тудора по-новому - не "мой добрый друг", а "мой жупан", как будто сам успел сделаться государем, а своего друга сделал боярином.
"Жупан" помогал не только взвешивать золото, но и носить к кузнецам, причём носить пришлось часто и много, и вот тогда Влад понял, что отец совсем не случайно поселился в доме, расположенном на углу Кузнечной улицы. Если кузнецы - твои соседи, то можно заранее решить, кому из них доверишь ответственное дело по перековке золотых цепей, подсвечников, коробочек и прочего в тонкие пластины.
Родитель и раньше рассказывал, почему семья обосновалась именно в Сигишоаре, но лишь теперь детям стало понятно, насколько все события в жизни связаны между собой, поэтому они просили повторить повествование, и отец охотно это сделал:
- Жигмонд принял меня в Орден Святого Георгия со словами: "Теперь ты не слуга, а брат мой". Я спросил, желает ли король видеть своего нового брата новым румынским государем. Жигмонд ответил: "Да". Тогда я понял, что могу нахальничать, и произнёс: "А имею ли я право собирать армию? Если я почти государь, то должен иметь такое право". Жигмонд ответил: "Оно у тебя есть". Я попросил закрепить королевское слово на бумаге, и тогда Его Величество велел составить грамоту, где говорилось, что я участвую в охране границы между Мадьярским королевством и Румынской Страной. Под предлогом охраны границ можно собрать армию в любое время. Но если ты охраняешь границу, то должен жить недалеко от границы.
- Поэтому мы живём в Сигишоаре? - спросил вечно встревающий Мирча.
- Да.
- А
