Собака, которая любит - Наталия Криволапчук

Приглашение к желанным действиям часто сопровождается обычными для собак выражениями радости - прыжками, размахиванием передними лапами, повизгиванием. Здесь к волеизъявлению примешивается еще и прогноз будущего удовольствия.

У собак развиты и звуковые средства, выражающие волеизъявление с разными модальными оттенками. Вы наверняка знаете, что приглашение к игре, например, обозначается звонким зазывным лаем, угроза - низким коротким басовитым рыком, недовольство - протяжным раскатистым ворчанием, в котором, однако, вовсе не следует слышать признаки намечающейся агрессии. Возможно, вы удивитесь, но у собак имеется даже звуковой аналог всем знакомого кошачьего мурлыканья. Довольная жизнью собака, скажем, в ответ на ласку хозяина нередко издает характерный гортанно-носовой звук, то отрывистый, то протяжный, чуточку похожий на постанывание. У многих собак, как и у моей Джинечки, сдерживаемые эмоции то и дело прорываются в громком сопении - тут вполне можно распознать конфликт разных модальностей.

А у Рольфа был совершенно особенный звуковой знак, адресованный потенциальному противнику-сородичу. На человеческий слух эта его фраза напоминает короткое поскуливание или кряхтенье, но на низких нотах (это говорит об отсутствии страха), да еще в смеси с негромким рычанием. Эта сложная конструкция переводится примерно так: "Ох, не хочется мне с тобой драться, но если уж ты меня вынудишь, пеняй на себя!". Повторяется эта фраза с устойчивостью, характерной для подлинного языкового знака - всякий раз, когда ситуация того требует.

А вот еще одна типичная картинка. Собаке нужно позвать куда-то хозяина. Она подходит к своему человеку, привлекает его внимание, затем отбегает на шаг-другой с отрывистым лаем в среднем по высоте тоне. Если хозяин не догадывается или не желает последовать за ней, то лай становится громче, басовитее, настойчивее. И вы понимаете: придется если не выполнить желание зверя, то, по крайней мере, подтвердить ему, что вы знаете, что он имеет в виду.

Когда я подхожу к дому с тяжелой сумкой и собаки видят меня в окно, то я могу попросить их позвать мне на подмогу кого-то из моих мужчин. Они подбегут к ним, захнычут на высоких нотах (выражение беспомощности, призыв пожалеть слабого), потом требовательно залают и поведут к окну, а то и прямо к двери квартиры. Только хныканье будет коротким и негромким - не сами же о помощи просят, а мою просьбу пересказывают! А если дома никого нет, то они дадут мне знать об этом частым прерывистым поскуливанием, перемежающимся короткими вздохами, что говорит об их неспособности справиться собственными силами. Точно так же они ответят из-за двери на мой звонок, когда звать открывать некого.

Расскажу вам заодно об одной почти комической, но до крайности выразительной языковой ситуации, повторявшейся регулярно, когда моя Бамби выкармливала детей. В первые дни после родов возле ее гнезда всегда стояла мисочка, полная чая с молоком. Бамби, лежа в гнезде с детьми, призывно смотрела в мою сторону. Если я к ней не торопилась (знала ведь по опыту, что ничего страшного и срочного не происходит, иначе она говорила бы со мной совсем по-другому), она вылезала из гнезда, подходила ко мне и трогала лапой или тыкалась носишкой в руку - это у них означает сердечную просьбу. Потом вела меня обратно к гнезду, с удовольствием ложилась к детям и движением головы показывала мне на мисочку с чаем: дай, мол, из своих ручек! Ей было гораздо проще напиться, не вылезая из гнезда, достаточно просто привстать, но она так любила, когда я забочусь о ней! И еще покряхтывала, объясняя мне, как тяжело родильнице ходить туда-сюда из-за неразумной хозяйки! На мой взгляд, это прекрасно иллюстрирует довольно сложное волеизъявительное высказывание.

КОНСТАТАЦИОННЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ. По смыслу их можно уподобить человеческим повествовательным предложениям и распознать их в речи собак довольно трудно. Боюсь, что сейчас я дам вам повод заподозрить меня в грубых натяжках. Связаны эти трудности с тем, что в языке собак практически отсутствуют знаки, аналогичные человеческим прилагательным, которые обозначали бы признаки предметов; "существительное" чаще всего обозначается непосредственным указанием на объект; "глаголы" нередко выглядят как имитация соответствующего действия. Поэтому их констатационные высказывания порою превращаются в своего рода пространную пантомиму, которую нужно уметь разгадать, связав между собой последовательно изображаемые знаки. Человеку, недостаточно внимательному, проще всего вообще не обратить внимания на эту часть собачьей грамматики.

Наиболее простой разновидностью констатационных высказываний являются те из них, которыми зверь сообщает хозяину о своем самочувствии и сиюминутном состоянии и которые не требуют немедленной реакции, а потому не относятся к категории волеизъявительных. Нередко эти высказывания тоже образуются с помощью простых ассоциаций - этот механизм вообще очень близок животным ввиду особенностей их мышления. Так, например, голодная собака может улечься в горестной позе подле своей кормушки, хотя и знает прекрасно, что время еды еще не подошло. Лучше всего дать зверю понять, что понимаешь его и сочувствуешь его мелким бедам, не то он может усомниться в возможности взаимопонимания. Только есть не давайте!

Врачам-ветеринарам хорошо известны так называемые "вынужденные позы", имеющие важное диагностическое значение. Так, например, при боли в животе собака нередко ложится, подтянув ноги так, что колени поднимаются выше линии спины, а если боль становится действительно сильной, лежит на боку, поминутно оглядываясь на свой живот. Такое поведение вполне можно было бы квалифицировать как автоматическое, если бы не то удовлетворение, которое демонстрирует страдалец, добившись желанной реакции хозяина. А нередко бывает и так: пожалеешь, приласкаешь, погладишь несчастному животик - и вот уже "больной" разваливается на боку в спокойной и расслабленной позе, а то и выкатывается на спинку, что означает полное довольство жизнью. Стало быть, симулянт ты этакий, не так уж болел у тебя живот, чтобы нельзя было разогнуться? Просто захотелось пожаловаться родному человеку и попросить его внимания?

Бьюсь об заклад, что ваша собака не раз показывала вам свою ушибленную или порезанную лапу. Делают они это вполне целенаправленно, да еще и поскуливают, подвизгивают, придавая констатационному высказыванию ярко выраженную эмоциональную окраску. Чего доброго, еще и похромает для вящей убедительности: мама, поцелуй!

В эту же группу сообщений я считаю возможным включить и многие из высказываний, адресуемых собакой человеку в ходе совместной работы. От волеизъявительных они опять же отличаются тем, что не побуждают человека к немедленным действиям, а просто ставят его в известность о событиях и изменениях ситуации. По форме эти сообщения очень разнообразны: тут и облаивание зверя охотничьей собакой, и сигнальный лай сторожевой собаки, и боевой рык при нападении, и разнообразные сигналы собак-спасателей, и навык ищейки усаживаться возле найденного по запаху предмета. Эта часть собачьего языка, я бы сказала, наименее стандартизована и у каждой рабочей пары может складываться по-своему. Подчиняясь общим правилам собачьей грамматики, констатационные высказывания собак могут нести и эмоциональную окраску и могут с равным успехом быть как звуковыми, так и пантомимическими. Вот, скажем, при выполнении команды "Слушай!" (замечу: очень полезной для многих возбудимых домашних собак) дозорная собака замирает на месте, оповещая напарника о передвижении и намерениях постороннего лишь движением и постановкой ушей, поворотом головы, направлением взгляда. И сообщения эти полностью осознанны и целенаправленны - собака еще и проверит, понял ли ее человек. Так поступил и совсем молодой тогда, не учившийся этому Рольф, работая по следу грабителей - он объяснял мне, что они довольно долго ждали у лестничного окна.

Если в нашей квартире раздается звонок, мы по характеру лая собак знаем, кто стоит за дверью. Не говоря уже о том, насколько различаются слова-предложения "Свой" и "Чужой", собаки прекрасно выделяют разные группы даже среди людей, часто бывающих в доме. Так что при некоторой тренировке и наблюдательности "вычислить" жданного или нежданного визитера с точностью до двоих-троих человек вовсе не так трудно. А можно еще и поощрить эти стремления собаки, формируя разное поведение при приходе разных гостей. Когда овчарка говорит мне, что за дверью кто-то из друзей, с кем вполне можно поздороваться, я не буду возражать против того, чтобы пес сунулся к самой двери; а если пришел кто-то чужой, то пусть уж лучше мой охранник сидит напротив двери, не подходя близко к гостю, но и не спуская с него бдительных глаз.

К этой группе высказываний можно отнести и те случаи, когда собака, пришедшая с прогулки, спешит показаться хозяину, остававшемуся дома: "Я пришла!". Эти же высказывания служат и ответами собак на наши вопросы. Скажем, я спрашиваю: "Как поужинали?", а мои собаки дружно облизываются. Этот знак имеет значение "Вкусно!", и его же они могут употребить в ответ на вопрос: "Чего тебе хочется?" и повести в кухню, показывая на холодильник или на буфет (эта часть носит характер волеизъявительного высказывания). И не торопитесь квалифицировать это как условный рефлекс на формулировку вопроса. Я ведь употребляю в вопросах разные слова: поужинали, покушали, еда, кормежка, понравилось. Да и на сам вопрос "Чего ты хочешь? " они могут отвечать по-разному, далеко не всегда имея в виду лакомство. Кстати, они приходят поблагодарить за еду и по собственной инициативе - ткнутся в руку носами и слегка облизнутся.