Время "Ч" - Хулио Травьесо

Представ перед судом, обвиняемые, практически не имевшие шансов на оправдание, не отрицали своего участия в штурме и в своих выступлениях заняли позицию обвинителей…

Вот некоторые из ответов, данных ими на судебном процессе.[48]

— Я приехал в Сантьяго отнюдь не потому, что меня будто бы побуждал к этому мой брат Фидель. Я сделал это по собственной воле, и потом, мне не так-то просто было добиться права взять в руки оружие, чтобы изменить эту систему, — заявил Рауль Кастро.

— Какую систему вы имеете в виду? — спросил прокурор. — В заявлении, сделанном вами после ареста, вы говорили о революции, ее новой программе, согласно которой крестьяне получат землю. Разве свержение существующего правительства не являлось вашей единственной целью?

— Прежде всего необходимо уничтожить это правительство, чтобы иметь возможность вывести страну из состояния отсталости на путь прогресса. В моем заявлении, сделанном в военном лагере, речь шла об аграрной реформе, являющейся составной частью программы революции. Эта реформа сводится не только к тому, что крестьяне получат землю, как вы говорили; она намного шире, ее цель — дать крестьянам землю, на которой они начнут производить. Система, установленная в нашей стране, была негодной с самого начала, когда была провозглашена республика. На Кубе существует огромное число неграмотных, кругом несправедливость, народ грабят… Нужно свергнуть этот режим, чтобы проложить путь к революции. Об этом сказал Фидель в своем первом выступлении на суде. О необходимости революции говорили Марти и Maceo, о ней мечтали мамби.

— Вы участвовали в нападении на казарму Монкада? — спросил прокурор Рене Бедиа.

— Да, участвовал.

— Кто побудил вас к этому?

— Меня никто не побуждал, я действовал в согласии с моими собственными убеждениями и выполнял долг гражданина, любящего свою родину.

— Вас подстрекали к участию в штурме казармы?

— Я участвовал в штурме по собственной воле, — ответил Исраэль Тапанес, — и был готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы вытащить нашу страну из той грязи, в которой она оказалась как следствие амбиций некоторых людей.

— Вы стреляли? — спросил прокурор Педро Мирета.

— Да, я стрелял на протяжении трех часов у поста № 3, где велся главный бой.

— Да, я участвовал в нападении, я находился среди тех, кто захватил пост № 3, — ответил прокурору Рамиро Вальдес.

— Скажите, — спросил прокурор Армандо Местре, — участвовали вы в событиях 26 июля?

— Участвовал. Я имел честь быть в числе сражавшихся и горжусь тем, что мне доверили участвовать в революционном движении.

— Вас убеждал кто-то?

— Доктору Фиделю Кастро не пришлось меня убеждать. Я с самого начала принял решение стать на этот путь.

— Я приехал с твердым убеждением, что наш пример, если мы победим, воодушевит народ Кубы, — ответил Сиро Редопдо.

Прокурор: Хесус Монтане, были вы в числе тех, кто уговаривал этих юношей принять участие в штурме казармы?

Монтане: В своих выступлениях на суде мои товарищи заявили, что их никто не уговаривал, что они сделали это по собственному убеждению.

— А вы?

— Я тоже был участником штурма, находился на посту № 3. Никто меня не уговаривал.

«Бывают моменты, когда все прекрасно, все овеяно героизмом. В такие моменты можно пожертвовать всем во имя самого главного — той правды, ради которой мы приехали к стенам Монкады. У этой правды есть имена, есть взгляд, есть крепкие надежные руки; она может называться Абель, Ренато, Борис, Марио или еще как-нибудь, и все же ее настоящее имя — Куба». Айдее.[49]

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

«Бывают моменты, когда все прекрасно, все овеяно героизмом. В такие моменты можно пожертвовать всем во имя самого главного — той правды, ради которой мы приехали к стенам Монкады» — эти слова Айдее Сантамарии звучат эпиграфом к повести Хулио Травьесо, посвященной героическим событиям 26 июля 1953 года, когда 165 кубинских юношей с охотничьими ружьями и мелкокалиберными винтовками в руках бросили вызов вооруженному до зубов гарнизону батистовской армии. Какова же та правда, которая привела их к стенам неприступной крепости, одной из твердынь диктаторского режима? Что за сила заставила этих молодых людей вступить в неравный бой, в котором на каждого повстанца приходилось по пятнадцать противников? На эти вопросы ищет ответ Хулио Травьесо в своей документально-художественной повести «Время «Ч». (Оригинальное название повести «Новый день».)

Обратимся к истокам событий 26 июля. После военного переворота, совершенного генералом Фульхенсио Батистой 10 марта 1952 года, в стране установился режим, ставший символом политики грабежа и насилия над народом. Успеху путча способствовали такие факторы, как раскол в рабочем движении, позиция соглашательства, занятая буржуазными партиями, падение до минимума престижа гражданского правительства, возглавляемого президентом Прио. «10 марта 1952 года Батиста и его клика, — говорил Фидель Кастро в выступлении по случаю 10-й годовщины штурма Монкады, — силой вновь овладели судьбами нации, народ оказался в безвыходном положении. Все худшие и развращенные, все наиболее откровенно продавшиеся американским империалистам правительства сменяли друг друга в республике. У нации не было никаких перспектив для прогресса. Росло социальное зло, увеличивалась безработица, царили невежество и нищета…

К 1953 году Батисте удалось закрепить свою власть, опиравшуюся внутри страны на латифундистов и крупных капиталистов, связанных с американскими трестами, на подкупленные круги армии, полицию и чиновничество. Народное недовольство этой властью росло с каждым днем, но оно еще не стало силой, способной объединить различные политические и социальные группы в единый фронт, способный разбить диктаторский режим. Партия ортодоксов, одна из влиятельных буржуазных партий, возглавляемая старым соглашательским руководством, пыталась организовать обреченную на неудачу борьбу за «честные» выборы. Стихийное рабочее и студенческое движение еще не имело сил действенно противостоять диктатуре.

К этому времени в среде ортодоксов выделилось левое крыло, состоявшее из революционно настроенной молодежи, которое решило создать самостоятельную патриотическую организацию. Во главе ее стал молодой адвокат Фидель Кастро. Он и его сподвижники вскоре пришли к выводу, что покончить с тиранией можно лишь путем вооруженного восстания. «Наступает момент революционной, а не политической борьбы…» — так характеризует Фидель Кастро сложившуюся ситуацию.

Объектом нападения была избрана казарма Монкада в Сантьяго-де-Куба — столице провинции Ориенте, славившейся своими революционными традициями. Такое решение определялось рядом стратегических соображений. Сантьяго был удален от столицы почти на тысячу километров, что позволяло повстанцам в случае успеха мобилизовать население провинции на борьбу против диктатуры, прежде чем будут присланы воинские подкрепления из Гаваны. Далее, обширный горный массив Сьерра-Маэстра в этой части острова обладал прекрасными условиями для развертывания партизанской борьбы. Наконец, именно в Ориенте началась война за независимость Кубы и, как отмечал Фидель, эта провинция была наиболее способной к восстанию.

Не случайным был и выбор даты 26 июля, «воскресенье Сайта Анны». На этот день приходился пик карнавальных празднеств, что давало возможность скрытно перебросить людей и оружие.

Руководители восстания во главе с Фиделем разработали следующую программу действий: штурм казарм в Сантьяго и Баямо с целью овладения оружейным арсеналом, захват радиостанции Сантьяго, раздача оружия жителям города, призыв к населению страны присоединиться к восставшим, свержение Батисты и восстановление всех гражданских свобод.

Однако силы оказались слишком неравными. Беспримерное по отваге нападение на гарнизон Монкады потерпело неудачу.

Могло показаться, что смелая попытка захватить казарму Монкада не принесла ничего, кроме жертв и усиления правительственного террора. Тем не менее 26 июля 1953 года — важнейшая веха в истории Кубы. Фидель Кастро дал следующую оценку этим событиям: «День 26 июля отнюдь не является каким бы то ни было концом. Напротив, с этого дня все ведет свое начало. Ведь 26 июля началась революция».[50]

Штурм казармы Монкада всколыхнул всю страну и проложил путь к широкой вооруженной борьбе масс против режима Батисты, американских монополий и буржуазно-латифундистской олигархии. Он явился прологом кубинской революции, тридцатилетие победы которой будет отмечаться в начале следующего года.