Смертник из рода Валевских. Книга 6. - Василий Михайлович Маханенко

Стоит отдать должное Георгию — в отличие от меня, что застыл с открытым ртом во время первой встречи с Наирой, юный Вяземский довольно быстро взял себя в руки. Прошло всего несколько мгновений, как его зрачки вернулись к нормальному виду, а на лице появилась улыбка.

— Эрцгерцог Валевский, ты всё же сумел выбраться из своей стройки?

По всей видимости уже вся империя знала, что происходит в Кострище. Стройка действительно была глобальной — моим строителям пришлось снести город под основание и на его месте построить новый, со всеми необходимыми коммуникациями, которых по какой-то причине раньше не было. Шум, треск и клубы пыли — вот что было ежедневными спутниками любого, кто рискнул бы навестить Кострищ сейчас и, хочу сказать, таких людей было немало. Благодаря графу Шубному мой город стал точкой распределения товаров из Шурганской империи, так что принять пять-шесть караванов в день считалось нормой. То, что Георгий начал разговор с саркастического замечания, определило уровень нашего общения. Никаких высокородных слов и расшаркиваний. Меня записали если не в друзья, то в хорошие знакомые. Это было странно, всё же с молодым Вяземским мы пересекались пару раз в жизни, но отказываться от такого подарка судьбы я не хотел. Ненавижу все эти политесы. По мне чем проще — тем лучше. Видимо, несмотря на все старания магистра Тарры, баронское происхождение проклёвывается.

— Граф Вяземский, как я мог пропустить мероприятие, куда меня зазывали с таким упорством? — я повернулся к Серлене. За то время, что я её не видел, девушка стала ещё прекрасней. Ушла детская угловатость, сменившись истинно женской плавностью. Густые тёмные волосы свободно падали на плечи, небесно-голубые глаза сверкали, словно звёзды на небе, но во взгляде читалось осуждение. Полтора года назад я бы отдал всё, что имел и не имел, лишь бы встать на место Георгия, но сейчас, когда рядом со мной находилась Наира, даже мысли такой не появилось. Серлена была прекрасна. Ослепительно прекрасна. Но Наира была лучше. И это был тот факт, оспаривать который мне не хотелось.

— Благодарю, графиня Пржедецкая, что пригласили меня на это мероприятие, — поблагодарил я Серлену, заставив её покраснеть.

— А ты откуда его знаешь? — Георгий удивлённо посмотрел на свою будущую супругу. Церемония, где молодые станут законной парой, пройдёт за закрытыми дверями. Гостей туда не допустят. Собственно, именно уход за церемониальную дверь будет считаться окончанием мероприятия.

— Нас представили на одном из мероприятий юго-восточного региона, — пояснила Серлена. Голос у неё был всё таким же мелодичным, как и раньше.

— Получается, тебе пришло сразу два приглашения? — почему-то эта новость показалась Георгию забавной.

— Три, — ответил я, заметив фигуру старшего Вяземского. Вместе с женой он находился неподалёку, общаясь с родителями Серлены. — Мне пришли приглашения сразу от двух графов Вяземских.

— Но ты всё равно пришёл? — Георгий ухмыльнулся. Теперь-то я знал, что Вяземские нарушили негласное правило, запрещающее отправлять человеку более двух приглашений на мероприятие. Как только приходит третье и последующие, появляется право отказаться, причём без удара по репутации или потери чести. Никто не обязан тратить своё состояние на подарки всем, у кого есть чистый лист бумаги и конверт.

— Я эрцгерцог, мне нельзя отказываться, — вернул я ухмылку. — У тебя тут как принято? Подарки вручаются сразу, или нужно ждать официальной части?

— Два варианта. Либо сразу, либо после третьего танца. Выбирать тебе.

Я посмотрел на Наиру и понял, что у меня нет желания стоять в очереди дарящих. Лучше это время я потрачу на общение со своей невестой.

— Предлагаю сразу разделаться с обязательной частью, чтобы оставшееся время потратить на веселье.

— Тоже считаю, что не нужно ждать официальной части, — раздался голос старшего Вяземского. Мой деловой партнёр оторвался от гостей и подошёл к нам. — Эрцгерцог Валевский, я рад, что ты принял моё приглашение. В этом доме тебе всегда рады. Не могу сказать тоже самое про тебя, Наира Джоде из клана Бартоломео.

Я спиной почувствовал, что внимание всех гостей сконцентрировалось на нас. Мало кто из собравшихся знал о том, что у меня есть невеста, но точно никто не знал, что она является тёмном. Причём настоящей, а не какой-то марионеткой.

— Её проверили, — я ощутил нескрываемую ненависть, которую граф Вяземский направил в сторону моей спутницы. Причём это нельзя было считать за оскорбление — отношение графа к тёмным было известно во всей империи. То, что на мероприятие явились сразу двое тёмных, тем более в качестве официальных спутниц, радости графу не доставляло. О чём он открыто заявил. В отличие от сына, внешность Наиры не повлияла на настрой старшего Вяземского. Он зрел в суть, не замыкаясь на оболочке.

— Это мне известно. В противном случае тёмную не пустили бы даже на порог моего дома. Выходцам из Нейтральных земель рады только в одном месте — на церковном костре.

А вот это уже походило на открытую враждебность. Что было весьма странно. За то время, что мы работали вместе, старший Вяземский всегда умел находить компромиссы и проявлял гибкость. Послышалось всеобщее перешёптывание — собравшиеся обсуждали слова графа.

— Я услышал ваши слова, граф Вяземский, — произнёс я, попрощавшись со всеми связанными с графом проектами. — Если в этом доме не рады моей невесте, здесь не рады и мне. Георгий, Серлена, желаю вам счастливой семейной жизни, избавленной от любых невзгод! Прежде чем мы покинем дом, в котором нам не рады, позвольте преподнести вам скромные подарки. Серлена, юго-восточный регион наполнен свежим лестным воздухом и морской свежестью. Здесь, в столице, этого нет. Прошу принять от меня эту статуэтку. Свежесть, которую она создаст, будет напоминать тебе о доме.

Я сделал вид, что потянулся во внутренний карман своего пиджака, воплощая в руке небольшую статуэтку. То, что она физически не могла там поместиться, меня не заботило. Главное никто не видел, как этот предмет появился в моих руках. Воздух вокруг нас сразу стал прохладным и приятным. Серлена округлила глаза, принимая от меня сияющий золотистой аурой предмет. Пусть она и была графиней, но далеко не у каждого высокородного дома имелся артефакт, тем более такой полезный. Да даже если имелся у каждого, то находился где-то в сокровищнице, а не в личном пользовании. Теперь пусть у Вяземских болит голова о том, каким образом защитить такую ценность.

— Георгий, в своё время мне повезло