Суррогатный наследник (СИ) - Артье Елена

— Герр Максимилиан, давненько вы не звонили.

— Дела-дела. Хотел бы я поговорить с вами лично, но сейчас нахожусь в Соединённых Штатах на конференции. А меж тем нам надо с вами решить очень важный вопрос.

— Что-то случилось?

— Ну, всё случилось полгода назад, когда погиб ваш брат, уж простите за напоминание. К сожалению, появление вашего племянника было не совсем стандартным и процедура по его оформлению была непростой.

— Да-да, я помню, — Ник нахмурился, вспоминая несколько судов, на которых решались вопросы кого записать матерью, кого отцом. Дело получилось очень резонансным, так как законом правила в этом случае не были прописаны — это был уникальный случай. В результате Феликс с Ханной стали родителями посмертно. — Но мы вроде бы утрясли этот вопрос.

— Да, но ваши родственники — Бергеры и Штольцы — объединились и подали аппеляционную жалобу. Они настаивают, что этот ребёнок не может быть наследником, так как родился после написания завещания. Кроме того, протест содержит и сомнение в вашей способности стать хорошим опекуном, припоминая ваше препровождение в клубах, а также отсутствие у вас постоянной женщины, а именно жены..

— Что?! — закричал возмущённый Ник, вскакивая с кресла. — Как им только в голову это пришло?! Это моё личное дело стоить жизнь так как я хочу и уж точно мне не нужно их одобрение! Герр Максимилиан, не мне вам говорить, что вы должны использовать все доступные вам методы и связи не зависимо от их стоимости. Вы понимаете, о чём я говорю?

— Прекрасно понимаю, Никлас, и сделаю всё, что от меня будет зависеть. Мой помощник в Вене всё сделает наилучшим образом, но нового суда не избежать.

— Надеюсь, он пройдёт под вашим непосредственным контролем.

— Можете не сомневаться, Никлас. Я всего лишь вас предупредил, чтобы вы были готовы к борьбе. Всего хорошего!

— И вам.

Ник положил трубку и опустил голову на сложенные на столе руки. Только этого ему не хватало! А родственнички всё не успокоятся, как шакалы кружатся вокруг пытаясь ухватиться за кусочек пожирнее. Фиг вам! Теперь, когда Никлас принял и, в какой-то мере, прикипел душой к Лео, он не позволит его забрать или обобрать. Ни за что! Это их ребёнок — его и Феликса, продолжение ИХ рода. И пусть весь мир идёт к чёрту. Он и так пережил много неприятных моментов, когда газеты полоскали подробности завещания и правомерность передачи наследства едва родившемуся ребёнку. Он заткнул им рты, воспользовавшись деньгами и связями. И на этот раз не даст свою семью в обиду. Да, он уже чувствовал родственную связь с маленьким, зависимым от него мальчиком. И не позволит его обидеть — никому и никогда.

С этим решением Никлас встал и решил пойти посмотреть, как там справляются женщины с Лео. Он переживал, когда тот болел. К счастью, это происходило не часто. Мужчина неторопливо поднялся на второй этаж и свернул направо к детской комнате.

Дверь была открыта и он вошёл в детскую, где в своей кроватке сладко посапывал Лео. Дверь в комнату няни была едва приоткрыта и сквозь щель доносились негромкие женские голоса: Хлоя с Элеонорой что-то бурно обсуждали. Толстый ковёр на полу заглушал шаги Ника. Он подошёл к кроватке, убедился, что малыш крепко спит и прокрался к приоткрытой двери. Подслушивать нехорошо — это он узнал ещё в детстве, когда получал наказания от Лоренцы. Но то ли она его плохо наказывала, то ли любопытство всегда побеждало муки совести — Никлас до сих пор не видел ничего зазорного в том, чтобы таким образом узнать какую-либо информацию. В общем-то он не очень и скрывался, когда облокотился о стену рядом с дверью и сложил руки на груди, готовясь услышать, о чём говорят женщины.

Первая же подслушанная фраза лишь убедила его, что любые средства хороши, чтобы знать, с кем имеешь дело — предупреждён, значит вооружён.

— … не могу смотреть на это. Ты должна мне помочь, тётя! Я тебя для чего сюда позвала?

— Хлоя, как ты можешь так говорить! Я и так тебе помогаю: с ребёнком вожусь, перед хозяином распинаюсь, расписывая, какая ты хорошая! А ты мне ещё ничего не заплатила из обещанных денег!

— У меня сейчас небольшие проблемы с деньгами — я вложилась в крупный проект.

— А у герра Никласа попросить ты не можешь? Он должен тебе помогать, раз сделал тебе предложение.

— Он не воспринимает всерьёз мою работу и не понимает сколько сил и нервов мне это стоит. Мы же с тобой договаривались, что как только я выйду за Никласа замуж, всё выполню. Но у нас с ним что-то не складывается в последнее время. Эта спина его… Он совсем ко мне охладел! А медсестра?! Ты видела, как она на него смотрит? Не верится мне, что они только познакомились — он совсем другой с ней. Это не тот Никлас, которого я знаю, и эти перемены меня пугают.

— Знаешь, мужчины часто чувствуют обман, даже не понимая, откуда он исходит. А твой жених производит впечатление умного человека. С ним нужно действовать более деликатно. Может тебе на самом деле стоит уделять больше внимания ребёнку, а не заставлять меня врать, что ты с ним играешь и гуляешь? Ты видела, как медсестра ловко обращалась с Лео?! Научись также, стань для него матерью и Никлас будет у тебя в руках.

— Да плевать ему на этого ребёнка! Вот когда у нас будут свои, тогда другое дело. Племянник для него всегда останется источником денег, а когда подрастёт, мы придумаем, как спровадить его из этого дома. Пусть ему достаётся титул — я не против. За границей же много хороших школ с полным пансионом — для будущего графа самое то!

Никлас побледнел и руки непроизвольно сжались в кулаки. Он не Хлою сейчас слышал, а свою мачеху, которая то же самое говорила его отцу, убеждая отослать пасынка из дома. И если его отец не пошёл на такой шаг, то и ему не пристало это попускать. Вот значит что Хлоя о нём думала, какую жизнь себе представляла. А ведь он всерьёз её начал уважать за стремление помочь с ребёнком, даже няню нашла. Ник горько усмехнулся и покачал головой. Он наверное растерял последние мозги, когда решил вновь впустить эту женщину в свою жизнь. Ведь знал же её, чувствовал корыстное нутро. Конечно, не каждая женщина готова принять чужого ребёнка и Никлас не настаивал на этом. Но хотел видеть хотя бы понимание и уважение в этой ситуации.

Эмма. Вот кто любила всех детей безоговорочно и могла создать настоящую семью, а не её подобие. Почему он был в этом уверен? Интуиция, чувство родства с этой женщиной, внезапно вспыхнувшая страсть — да много всего всплыло из глубины его сознания. Раньше Ник даже представить себе не мог, что будет выбирать себе женщину исходя не из её внешней оболочки, а из внутренних составляющих: искренности, доброты, нежности, да той же хозяйственности, в конце концов. Как там Дора говорила: "Ты не там ищешь?" Возможно он созрел, наконец, для взрослого поступка и осознания, кого нужно искать. Да и стоит ли искать, когда она уже рядом, стоит только развернуть свой парус на другой курс. Хорошо думалось и принималось решение, когда картина прояснилась и последние кусочки пазла встали так, как нужно. Как ему нужно.

Ник слушал разговор своей любовницы и её тёти и чувствовал, как накатывает облегчение, проносясь волной освобождения от пяток до самых кончиков волос. Вопреки всему он понял, что всё встало на своё место: актёры сняли свои маски и осталось только выйти для последнего поклона. Ник распахнул занавес, то есть дверь, и посмотрел на искривлённые страхом женские лица, не ожидавшие такой подставы.

— Ну что, дамы, спектакль окончен. Простите, что помешал вам меня обсуждать. Хоть бы дверь закрыли перед таким важным разговором. Надо признаться, что я много нового о себе узнал. Как, впрочем и о вас. Поговорим теперь втроём?! Заодно Хлоя познакомит меня со своим женихом, о котором я впервые слышу…

Глава 9

Никлас праздновал свою свободу.

Тихо, внутри себя, смакуя каждое мгновение с момента, как обнаружил своё присутствие в детской комнате. Такого облегчения он не испытывал уже очень давно. Отгремели визгливые упрёки Хлои, жалобные причитания Элеоноры. Закрылись ворота за жёлтым такси, увозящим его теперь уже бывшую любовницу с чемоданами и её тётю. На этот раз навсегда. Свой выбор она сделала, когда за его спиной строила коварные планы. Освободилась от посторонних вещей его комната и стало легче дышать. В доме осталась только одна женщина, занятая приготовлением ужина.