Медузон (ЛП) - Дэн Абнетт

— Лазерные батареи на полную мощность, — отозвался Кратоз. — Зафиксировать наводящие антенны на цитадели.

— Несмотря на то, что Саламандры ещё внутри, гастат-центурион?

— Отойди, сержант-пристав, — велел Кратоз. Центурион чуть не лопнул от злости из-за того, что его приказ отказывались выполнять уже в третий раз. Кратоз не пришел в ярость, но вспышки гнева оказалось достаточно, чтобы следующие слова он произнес ледяным шепотом. — Прикажи всем быть в состоянии полной боеготовности. Я сам введу координаты цели.

Дальнейших возражений от Крисаора не последовало. Он отошел от своей панели, позволив гастату-центуриону занять его место у систем контроля наведения орудий. Кратоз перевел взгляд на стратегический дисплей и прислушался к немногословным переговорам по воксу. За последние несколько секунд погибли ещё двое терминаторов. Их окружила и задавила числом небольшая армия лоботомированных психопатов. Теперь к ядру комплекса пробивались уже только двенадцать Саламандр.

Он посмотрел немигающими линзами на Крисаора, его рука зависла над кнопкой, после нажатия которой орудийные палубы, торпедные отсеки и лазерные турели откроют огонь по цитадели.

— Плоть слаба, сержант-пристав. Запомни это.

— Вперед! Бейтесь за Вулкана и Императора!

Несмотря на свои призывы, Ари’й знал, что сражение проиграно. Первоначальный темп продвижения спал, и наступление увязло в огромном количестве солдат, брошенных против терминаторов. Его трехствольная автопушка скосила расчет тяжелого орудия, который устанавливал лазпушку в дверном проеме справа. Разрывные снаряды превратили орудие в искореженный кусок метала, плоть стрелков разбрыляло по голому железобетону. Ари’й перевел автопушку на трех Пожирателей Миров, стрелявших в него из траншеи впереди, и одновременно активировал мыслеимпульсный элемент созданной примархом брони, открыв огонь из установленного на плечах тяжелого болтера.

Терминаторы Саламандр неумолимо продвигались сквозь буру огня. Лазерные лучи и пули отскакивали от дополнительных бронепластин, взрывы снарядов и артиллерийских мин окутывали наступающее отделение, осыпая легионеров осколками и кусками разбитого железобетона.

Огневой мешок между внешними укреплениями и крепостью был полон живых и мёртвых, под ногами Ари’я простирался ковер из трупов престанцев. Их орудия показали свою неспособность справиться с броней Саламандр, поэтому бойцы гарнизона решили пойти врукопашную. Из лазов и бронированных дверей цитадели вырвался нескончаемый поток людей с ножами, булавами и цепными мечами. В висках у них гудели имплантаты Пожирателей Миров. Они бросались на Погребального стража и его воинов, не обращая внимания на то, что для терминаторской брони их мечи и кинжалы были не страшнее укуса комара. Ари’й сметал врагов со своего пути шипящим силовым кулаком, разрывая их на окровавленные куски.

Датчики костюма вспыхнули предупреждением о резком скачке энергии, а спустя секунду что-то блистательно-белое сверкнуло всего в нескольких десятках метров впереди. Орудийная башня, которая поливала отделение продольным автоматическим огнем, взорвалась каплями расплавленного вещества, окатив раскаленным докрасна дождем и защитников, и терминаторов. Вопли незащищенных броней солдат быстро потонули в непрекращающейся какофонии боя.

— Орбитальный лазер! — выкрикнул Ака’ула, после того как ещё один бледный луч прожег надвратную башню крепости. — Чертов Кратоз, он даже не стал ждать, пока мы умрем.

Ари’й посмотрел вверх и увидел темные размытые пятна, несущиеся к земле.

— Торпеды, — прошептал он, не вполне веря, что Кратоз всё-таки начал действовать. Даже броня терминаторов не защитит от снарядов, созданных пробивать корпусы боевых кораблей.

Хотя этот миг и положит конец Саламандрам, он также ознаменует собой уничтожение Пожирателей Миров. Претор утешил себя мыслью о том, что, не уничтожь он генератор щита, «Форкис» бы использовал электромагнитные катапульты и противокорабельные ракеты, а не прицельные лазерные удары. Смертей в городе избежать не удастся, но благодаря действиям Саламандр их будет гораздо меньше.

Погребальный страж смотрел, как увеличиваются в размерах темные пятна над цитаделью, мысли его омрачились. Сквозь окутавшую Ари’я пелену смятения и досады внезапно прорвался тихий и уверенный голос Вестара.

— Это не торпеды.

Булавочные уколы огня стали узнаваемыми вспышками тормозных двигателей. Торпеды превратились в несколько десятков десантных капсул. Они врезались в камнебетон огневого мешка, и часть из них раскрыли свои лепестки, выпустив шквал взрывчатых боеголовок, которые пропахали кровавые борозды в порядках рабов-солдат Пожирателей Миров. Из других появились отделения воинов-легионеров, добавивших к потоку смертоносного огня свои болты, лазерные лучи и плазму. Через несколько секунд землю сотрясла вторая волна капсул, на этот раз более крупных. Взрывы специальных зарядов сбросили их бронированные оболочки, выпустив танки «Хищник», осадные танки «Поборник» и одного дредноута.

Саламандры разошлись в стороны, чтобы позволить бронетехнике Железных Рук образовать атакующее копье, направленное на внутренние укрепления. Лазеры, ракеты «Вихрь», снаряды автопушек и град других боеприпасов обрушились на крепость, осветив её десятками взрывов и режущих энергетических лучей.

Возле Ари’я резко затормозил «Хищник». Саламандр поднял голову и увидел, что командный люк на массивной башне открыт. Сначала из него появилась незащищенная шлемом голова, а затем и весь гастат-центурион Кратоз. Он прижал кулак ко лбу, после чего сложил ладони рупором, чтобы перекричать шум рычащих двигателей и грохот стены цитадели, рухнувшей под обстрелом.

— Ваш фланг прикрыт, двигайтесь дальше, лорд-претор. Мне не стоило сомневаться в силе, которую дает нам праведное убеждение. Давайте же вместе оставим достойное наследие. Спасибо, что вернули меня на верный путь. Деяния вечны!

Дэвид Эннендейл

АРКАН

— Ты дефектен, — произнес лорд-коммандер Аристон.

Теотормон не ответил. «Да и что он может сказать?», — подумал Аристон. Когда истина очевидна? Капитан ударного крейсера Детей Императора «Тармас» стоял в личных покоях Аристона на борту боевой баржи «Уртона». Его изъяны оскорбляли чувства. Безусловно, он сам это осознавал, — и молчал, чтобы не оскорбить еще больше.

Аристон понимал, как иронично звучат его слова. Изъяны окружали их со всех сторон. Ирония была умышленной. Дарила удовольствие. Но в тоже время она была фальшива, ибо Теотормон заслужил упрек.

Когда-то гобелены, покрывавшие стены, были восхитительны в своей безупречности. Они образовывали серию «Дань Европы». Многовековые полотна показывали рождение Детей Императора: знать Европы, поставленная на колени Громовыми воинами Императора в Объединительных войнах Терры, передавала своих детей на службу Императору. Серия переходила со сцены справедливого разгрома к величественной зрелищу присяги на верность и завершалась картиной, на которой первые воины Третьего легиона маршировали под знаменами палатинской аквилы.

Такими они были раньше. Теперь же их покрывали перекрестные разрезы, старательно выполненные ножом. К мраморной стене за тканью были приколочены тела летописцев, которые не приняли великое прозрение, снизошедшее на легион. Их плоть рассекли вместе с гобеленами, и ткань покрылась красными пятнами. Искусство врага истекло кровью и умерло. Разрушение совершенства принесло с собой большее совершенство.

Но разве этого могло быть достаточно? Привычная, конечная безупречность зверства не несла в себе того величия, в котором он нуждался. Кровь высохла и почернела. Страдание закончилось.

Но кровь не должна останавливаться. Крики не должны умолкать. Враг, который отверг истину, открывшуюся Фулгриму, не должен знать ничего, кроме боли и еще большей боли.

Так будет лучше. Так будет ближе к настоящему совершенству.

Изъяны Теотормона же были скучными и непростительными изъянами слабака. Его плоть и броню изуродовал он сам, но кораблю шрамы нанес другой.

— Итог столкновения в системе Гармартии таков, — сказал Аристон. — Боевая баржа «Каллидора» уничтожена, как и ее сопровождение: «Бесконечное великолепие» и «Золотая середина». А когда целый флот ответил на крик о помощи, мы не только потеряли еще два корабля и повредили «Тармас» из-за мин, но и позволили врагу сбежать. Напомни, капитан, что это за враг?

— Железные Руки.

— Железные Руки. — Аристон помолчал, делая вид, что обращается к памяти. — Мне думалось, что мы разбили их на Исстване. Возможно, я ошибался. Судя по причиненному нам урону, они, должно быть, сумели собрать несколько эскадр.