Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я бежал, позабыв про боль в ногах, бежал быстрее, чем когда-либо до этого! Кафе «Север» на торговой площади сразу кинулось в глаза, я на всей скорости ворвался внутрь. Мои глаза бегали по помещению, словно я какой-то психопат. Хоть бы они были здесь! И вот, наконец я замечаю знакомые белые и светлые волосы, бросаюсь в их сторону.
— Хорнет! Хорнет! Быстрее! — кричал я.
— Что случилось? — спросил привычный ошарашенный голос.
— Беда! Быстрее домой!
Как только я сказал об этом, тут же бросился на выход — я должен добежать до туда первым! На выходе я видел, как Хорнет вылетела из-за стола, опрокинув все, что на нем стояло. Хорошо, я буду не один. До дома семьи Ишимару не так далеко, нужно поднажать. В такие моменты, когда твое тело переполняет адреналином, идеи в голову приходят сами по себе — я сконцентрировался на своих ногах, тем самым ускорив движение. Додумался бы я до этого раньше, смог бы еще в тот раз догнать машину.
До нужного места по склону я добрался за считанные минуты. Ворота не были открыты, пришлось их перепрыгивать, с чем справился я на ура. Стоило мне только ступить на территорию, стало понятно, что уже поздно: прямо вдоль дороги лежали окровавленные тела горничных, некоторые их части тела были разбросаны по дороге. Все эти пятна крови вселяли такой необъяснимый ужас, такое омерзительное чувство страха. Я двинулся в дом, по дороге, уложенной горами трупов, моя обувь хлюпала, пока я шагал по этим чудовищным багровым лужам. Оливия тоже здесь, я узнал ее по зеленым волосам, других таких горничных на глаза не попадалось. Двери в дом были распахнуты и еле висели на выбитых петлях. Прямо на пороге меня встречали другие горничные, а в середине холла, в луже собственной крови лежало главное огорчение — господин Кагеяма. Как же все могло так обернуться? Если их так зверски убили вчера, значит Хорнет сохранила себе жизнь только потому, что решила переночевать у подруги. Хотел бы я сказать, что это хорошо, но зная, как тяжело она это перенесет, язык не поворачивается. Теперь уже точно Хорнет осталась ни с чем — вся ее семья мертва, включая даже несчастных горничных.
Сзади послышались тихие шаги, я обернулся и увидел до боли и ужаса опечаленное лицо, а рядом еще одно такое же. Они оба были полны непонимания, уверен, мое лицо выглядело так же. Мы не говорили ни слова, пока я стоял в дверях, Хорнет тихо, переполняясь эмоциями, не зная, как их выплеснуть, прошла мимо. Здесь и находилась точка кипения — чем ближе она подходила к мертвому дяде, тем больше впадала в истерику. Она вцепилась в него руками и начала истошно кричать. Водопад слез ощущался даже со спины.
— Дядя! Нет! Пожалуйста, дядя, не умирай! НЕТ! — простонала Хорнет.
Юмико тихо отдернула меня за кофту:
— Пойдем поищем других, — прошептала она, еле сдерживая слезы, — может есть выжившие.
Мы оставили Хорнет с ее дядей наедине, а сами двинулись вдоль по коридорам. Тела были везде, на каждом углу нас кто-то встречал, надежды никакой не было.
— Давай разделимся, — предложила Юмико.
Я лишь одобрительно кивнул. У каждого убитого в этом доме человека мы прощупывали пульс, как бы он не выглядел, но все без толку — все они были мертвы. Я зашел на кухню — везде трупы, зашел в прачечную — везде трупы, зашел в покои — там тоже трупы. Зайдя в мастерскую, я увидел все те же трупы, но внимание привлекла одна из горничных, руки которой были зажаты в тиски — долго просидела, они все посинели. Какое же невероятное зверство: вырезать каждого человека в таком большом доме и не забыть над кем-нибудь поизмываться. Я привычно прощупывал сердцебиение всех в этой комнате, пока очередь не дошла до горничной в тисках. Она сидела на коленях в полусогнутом положении. Эти тиски были огромными, больше похожие на пресс, девушка изогнула голову так, как никто бы не смог этого сделать. Примечательно то, что у девушки были какие-то животные уши на голове, а под костюмом виднелся хвост. Неужели убийца решил сделать для нее такое исключение? Я подобрался к ее шее, чтобы прощупать пульс, и, о боже, он есть!
— Юмико! Юмико, скорее сюда! — прокричал я.
От такого громкого крика девушка, которая казалась мертвой, вздрогнула и в страхе забегала глазами. Она жива, хоть кто-то в этом кошмаре выжил. Еще секунда и у нее начнется истерика, нужно успокоить.
— Тише, тише, — шептал я, — все хорошо, мы тебе поможем, только успокойся, хорошо?
Она немного сбавила свой напряженный темп, а затем из ее глаз полились слезы, полные одновременно и боли от пережитого, и радости от того, что ей пришли на помощь.
— Ашидо! Где ты? — послышалось из коридора.
— Мы здесь! Сюда! — звал я Юмико.
Через несколько секунд она ворвалась в мастерскую и первое что я услышал: «О боже». Горничная молчала и ничего не могла сказать, оно и не нужно было. Я встал на ноги и взялся за рычаг тисков.
— Тебя нужно освободить, будет больно, но надо потерпеть, — утешал я девушку.
Хотел было покрутить рычаг, но Юмико меня остановила, резко вцепившись в руку.
— Стой! Нельзя! — приказала она.
— Почему? — возмутился я. — Нам надо ее вытащить!
— Смотри, — она указала на ее синие руки, — ткани давно отмерли, даже если мы вытащим руки, она ими никогда в жизни больше не сможет воспользоваться, только больно сделаем, — уверяла она.
— Так ты же можешь ее вылечить, — возразил я. — Вытащим, а потом залечим и все будет хорошо!
— Я не могу, Ашидо, отмершие ткани уже не получится залечить, как бы я не старалась.
Это очень печально, вот так просто потерять руки. Глядя на девушку, я думаю, как ей не будет туго, ведь она выглядит совсем молодой.
— Что ты предлагаешь? — спросил я, в надежде услышать ответ.
— Нужно перерубить руки, — утвердительно заявила она. — Ты сможешь найти в себе силы, чтобы сделать это?
— Я… не знаю.
— Рубите, — послышался мягкий голосок горничной, — я приму это.
Она была готова, это хорошо.
— Нам нужно что-то большое
