Пазлы Создателя - Ксения Любимова

– Никогда. А что, должна была?

– Наверное, раз они хранились у Антона.

– У Антоши никогда не было ничего подобного! – возмутилась она. – Да и откуда бы этому добру взяться?

– Из отцовского сейфа.

– Да вы что! Он никогда не брал чужого!

– Да? А как же деньги?

– Деньги – это совершенно другое. Для кого Юрий Семенович их зарабатывал? Для сына. Значит, Антон имел на них право.

– Интересная логика, – хмыкнул сыщик. – Значит, драгоценностей вы не видели.

– Не видела.

Эрик долго сверлил ее взглядом, потом сказал:

– Напишите все, что вы сейчас рассказали.

– Написать? – Оля растерялась.

– Да, записать. Или вы забыли, как это делается? – ехидно спросил Голубев.

– Почему? Помню. Я в школе хорошо училась.

«Кто бы мог подумать…» – хмыкнула про себя Мариша.

– Только написать не могу. Рука болит.

Лишь сейчас Мариша обратила внимание, что правой рукой Ольга владеет совсем плохо. Может, потянула или стукнулась.

– А что у вас с рукой? – поинтересовался Голубев.

– Упала, – она снова покраснела. – Неудачно.

– А синяк – это тоже результат неудачного падения?

– Как вы догадались?

– Включил логику, – хохотнул Голубев. – Я же все-таки полицейский.

Эрик тихонько хмыкнул, но следователь, похоже, не обратил на это никакого внимания.

– Вы отпустите Антона? – тихо спросила Оля. – Мне без него очень плохо.

– Выпить не с кем?

– Не смешно, – обиделась она.

Голубев кивнул и сразу стал серьезным.

– Вообще-то он задержан, как главный подозреваемый. Но если вы говорите, что были вместе с ним…

– Весь день, – горячо сказала она.

– А вы точно это помните? Может, выпили лишнего и дни перепутали?

– Мы вообще в тот день не пили. Я же говорю, денег не было. Из-за этого и на дачу поехали.

Голубев снова задумался. На этот раз надолго. Мариша молчала, а Эрик, казалось, и вовсе заснул.

– Значит, так, – наконец сказал следователь. – Сегодня я вас отпущу, а завтра с утра явитесь ко мне.

– Хорошо, – светясь от радости, сказала девица. – Мы обязательно придем.

Минут через десять привели Антона, и он чуть не заплакал от счастья, увидев Ольгу. Парочка крепко обнялась и с минуту нежно целовалась. А Мариша с тоской подумала, что даже такие люди способны на светлые чувства.

– Черт! – громко выругался Голубев, когда за ними закрылась дверь. – Такая версия была! А может, девчонка все же соврала?

– Может, и соврала, – равнодушно ответил Эрик.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – взорвался следователь. – Да мне начальство голову оторвет, если узнает, что я отпустил Храмова-младшего. А если он смотается?

– Куда он денется без денег? Если ты не помнишь, то деньжат ему так никто и не подбросил. И вообще, чего ты на меня орешь?

– А кто сказал, что Антона нужно отпустить, потому что у нас на него ничего нет?

– А разве я оказался не прав?

– Кто знает, кто знает…

Эрик взглянул на часы и бодро поднялся с кресла.

– Ты куда? – поинтересовался Голубев.

– Обеденный перерыв. Может, в твой рабочий день обед и не вписывается, а в мой – вполне! Кто со мной?

Мариша, как в школе, подняла руку.

– Отлично. А ты? – он посмотрел на следователя.

– Идите, идите, – хмуро отозвался тот. – Вам делать нечего, а у меня работы полно.

Мариша не заставила себя ждать. От долгого сидения на жестком стуле у нее ломило ноги и отваливалась спина.

– В ресторан? – поинтересовался сыщик, выезжая на проспект.

– Поехали, – кивнула она.

Всю дорогу она ломала себе голову, насколько верными были показания Ольги. С одной стороны, девушка казалась вполне искренней, но с другой – могла и ошибаться. У таких личностей, как она, в голове очень часто бывает каша. Интересно, как она докатилась до такой жизни? Ведь видно, что девица приличная. Во всяком случае, была такой. Смущается, не наглая, без хамства. Может, и у нее имелись желания, которым не суждено было исполниться? Иногда родители, желая своим детям добра, ломают им жизнь. Ведь, к сожалению, не каждый из них может понять свое дитя, и не все дети способны пойти наперекор родителям.

Неожиданно Эрик резко нажал на тормоза и сделал довольно крутой разворот. Мариша стукнулась плечом о боковое стекло и тихо выругалась.

– Что случилось? – спросила она, потирая руку.

– Кажется, я нашел подходящий ресторан, – ответил он и лихо подкатил к крыльцу довольно дорогого заведения. – Выгружаемся.

– А что, сюда впускают только тех, кто участвует в автомобильных гонках? – огрызнулась она.

– Не только.

– Тогда к чему эти выкрутасы?

– Дело в том, что сюда минуту назад вошел один человек. Я полагаю, что пообедать. И мне вдруг захотелось составить ему компанию. Ты как? Не против?

– А у меня есть выбор?

– Вообще-то есть. Можешь вернуться обратно в отдел и продолжить сидеть на стуле.

– Нет, спасибо. Я предпочитаю обед. Скажи, а этот человек нам аппетит не испортит?

– Надеюсь, что нет.

Они вошли в ресторан. Сначала Марише показалось, что все места заняты, но Эрик быстро пробежался взглядом по столикам и взял Маришу за руку.

– Пойдем.

Они пробрались в другой конец зала, и она с удивлением обнаружила Виталия Смыслова, разглядывающего меню.

– К вам можно? – громко поинтересовался Эрик.

Смыслов поднял глаза. Видимо, он не сразу узнал сыщика, потому что какое-то время сердито разглядывал его, и только спустя минуту на его лице появилась улыбка.

– А, это вы! Садитесь.

– Благодарю, – широко улыбнулся сыщик. – А мы ехали мимо, дай, думаем, зайдем пообедаем. Вошли, а в зале яблоку негде упасть. Даже собрались уходить. Смотрим, а тут вы. Один. Или вы кого-нибудь ждете?

– Нет, я обедаю один. Вы в первый раз в этом ресторане?

– В первый, – кивнул Эрик. – Как тут кормят?

– Вы не пожалеете. Все на высшем уровне. А знаете, почему так много народа?

– Нет, не знаю.

– В это время здесь действуют скидки. В ресторанах в этот час обычно затишье. И хозяин, чтобы не терять прибыль, ввел двадцатипроцентную скидку. Она будет действовать еще час. Так что вы вовремя. Сам я частенько сюда заглядываю.

– Посмотрим, – кивнул Эрик и потер руки. – Что бы такое заказать?

Мариша не любила переполненные заведения. Да и Эрик тоже. Но у него появилась цель. А значит, придется смириться и обедать тут. Мужчины сделали заказ.

– Как продвигается расследование? – поинтересовался Смыслов. – Успехи есть?

– В таких делах успехи сразу не приходят. Слишком много информации, которую нужно проверить и отсеять. А что у вас? Как работа?

– Сложно сказать. Работаем пока. Но сколько времени это продлится? Звонил генеральный, требовал внеочередной отчет. Чувствую, скоро нас всех уволят без выходного пособия.

– Подождите паниковать. Может, все обойдется.

– Может, и обойдется. Это будет зависеть от того, кто придет на место Юрия Семеновича. Говорят, у шефа уже есть кандидатура. Так что посмотрим. Обычно новые люди ставят своих людей. И я могу не вписаться в новую команду. Хотя надежда все же есть. Магазины по наследству перейдут к Антону. А с парнем я в неплохих отношениях. Думаю, я смогу его убедить в том, что я – самая подходящая кандидатура для руководства магазинами. Специфику работы знаю, с продавцами общий язык имею.

– А если Антон продаст магазины? Вряд ли новый владелец захочет делить деньги с Антоном. Гораздо выгоднее выкупить бизнес и владеть им единолично.

– Все может быть, – скис Смыслов. – Но я надежды не теряю. Все-таки работа замечательная.

– А главное, денежная, – вставил Эрик.

– И это тоже, – кивнул мужчина.

Официантка принесла заказ. Блюда выглядели очень аппетитно. Эрик заказал для себя и Мариши белую рыбу в грибном соусе и салат «Цезарь». На тарелке Виталия красовался большой кусок мяса с жареной картошкой. Кроме этого, он заказал два салата – один из языка, другой с курицей. Очевидно, здоровая пища не особо привлекала Смыслова.

– Как вы можете есть рыбу? – поинтересовался он, покосившись на их тарелки. – Она же противная.

– Рыба противная? – удивилась Мариша. – С чего бы это? Она и вкусная, и полезная.

– Полезная… – скривился Смыслов. – Наверное, в детстве меня перекормили рыбьим жиром, и поэтому сейчас я ее терпеть не могу. А вот мясо…

Он с вожделением посмотрел на свой кусок и взял в руки нож. Какое-то время они молча поглощали пищу.

– Виталий, а что вы можете сказать про Антона? – поинтересовался Эрик, быстро покончив с едой.

– А что можно о нем сказать? – пожал плечами Смыслов. – Обычный прожигатель жизни. Работать не хочет, только деньги из отца сосал.

– Он хотел быть учителем рисования, – влезла Мариша.

– Кто? Антон? – распахнул глаза Смыслов. – Он умеет рисовать?

– Не знаю. Так он сказал.

– Слушайте его больше. Пока была жива его мать, она пыталась заставить Антона хоть чем-то заниматься. Но он упорно от всего отказывался. Я думаю, она была бы только рада, если бы он занялся хоть каким-то делом. Например, рисованием. Но единственное, что Антон смог бы нарисовать, – это бутылку водки. Она, я думаю, у него прекрасно бы получилась.