Спящая красавица - Росс Макдональд

Я оставил машину, где она стояла, и в опускающихся сумерках пошел в «Чашку чая». Это было большое кафе, где бывали люди всех возрастов и социальных прослоек — длинноволосые девицы, бородатые молодые люди, целые семьи с детьми, старики, сгорбившиеся над их скудными трапезами. Парочка уборщиков-чиканос с веселым шумом и грохотом собирала грязные тарелки.

Я подошел к раздаточной стойке, чтобы спросить, где администрация. Но вид пищи словно заворожил меня. Я не мог вспомнить, когда в последний раз ел. Раздатчицы, споро передвигавшиеся в облаках пара, показались мне прекрасными ангелами.

Я взял жареную печенку с луком, картофельное пюре, тыквенный пирог и кофе, сказав, что хочу поговорить с управляющим. Он подошел к моему столику, когда я допивал кофе — лысеющий человек в светлом костюме.

— Что-то не так, сэр?

— Да вроде бы нет. Еда в порядке.

— Мы стараемся.

— Мне нужен Гарольд Шерри. Он оставил ваш адрес.

— Гарольд? Он здесь больше не работает.

— Где же мне его найти?

Управляющий развел руками — жест, который он явно позаимствовал у уборщиков.

— Гарольд не сказал мне, что хочет уйти. Просто он не вышел на работу на прошлой неделе, и все.

— Почему?

— Слишком примитивная работа для столь неординарной личности, если угодно выразиться помягче. Вы его родственник?

— Знакомый. Он не оставил другого адреса?

— Может, и оставил. Сейчас спрошу у кассирши. Он постоянно ошивался вокруг нее.

Ее звали Чарлин. У нее были спокойные голубые глаза, мягкие каштановые волосы, и она сидела за кассой так, словно управляла самолетом. Когда менеджер спросил ее насчет Гарольда, она покраснела, смутилась и покачала головой. Он подошел ко мне и опять сделал мексиканский жест, означавший недоумение.

Я подождал, пока кассирша придет в себя, и пошел расплачиваться.

— Если вы подскажете, как мне найти Гарольда, то я вам буду признателен.

— Вы, часом, не его отец?

— Нет, но я днем говорил с его матерью.

— Я не знала, что у него есть мать. Он все время говорил об отце. Тот якобы большая шишка в нефтяном бизнесе в Техасе. Это так?

— Вроде бы он занимает достаточно большой пост.

Она глубоко вздохнула, и ее грудь поднялась.

— Значит, у Гарольда и вправду есть причины начинать с самого низа.

— Какие причины?

— Видите ли, он хотел как следует изучить пищевое дело. Отец обещал купить ему лицензию на продажу пиццы, но сперва Гарольд должен изучить, что к чему.

Ее спокойные глаза смотрели мне прямо в лицо. Я понял, что она не столько отвечала, сколько вопрошала. Ей хотелось знать, не лжец ли Гарольд.

Я ответил на ее вопрос своим вопросом.

— Вы не могли бы мне сказать, где его найти, Чарлин?

— Это зависит от того, зачем он вам.

— Мне сейчас не до деталей. Главное — Гарольд получил кое-какие деньги.

— Большие?

— Можно сказать, большие.

Она мне не поверила. Несмотря на то, что я ей сказал, а может, именно в силу того, она сообщила:

— Последний раз я встретила его в винном магазине. Он в это время должен быть в Техасе у отца, но вместо этого ошивался здесь, в Лонг-Биче. С большой толстой женщиной. Ее звали Рамона. — Взгляд Чарлин сделался ледяным. — Он покупал ей пиво.

— Вы не знаете, как найти ее?

— Спросите в винном магазине. С ней там разговаривали, как с постоянной покупательницей. Магазин «Том и Джерри», вон там, — она махнула рукой в сторону моря.

Туда я и направился. Слева виднелись дома Конвенш-сентра, высотные, многоквартирные дома, сверкавшие огнями, за ними стоянки для автомашин, где когда-то были пляжи. Справа неясные очертания района, где проводили досуг люди с деньгами. Дальше блестела вода гавани.

В полутьме шныряли моряки. На тротуаре возле «Тома и Джерри» сидел пьяный в хорошо сшитом темном костюме и декламировал стихи. Похоже, он сам сочинял их на ходу. Маленький человечек с суровым лицом был готов либо обслужить меня, либо застрелить, в зависимости от того, что я скажу.

— Вы знаете девушку по имени Рамона?

— Есть тут одна Рамона, только она не девушка. Вы, наверное, хотите знать, какой процент ее доходов уходит на спиртное?

— Я не агент социального обеспечения. Я просто ищу ее приятеля.

— Гарольда?

— Именно.

— Я его что-то давно не видел.

— Где живет Рамона?

— Следующая улица направо. — Он показал в сторону от моря. — Первый трехэтажный дом за углом. Второй этаж, квартира Д. Если хотите теплого приема, захватите ей упаковочку пива.

Я так и поступил. В вестибюле дома молодой человек в морской форме обнимался у стены с женщиной. Я поднялся на второй этаж, опираясь на обитые крокодиловой кожей перила, и постучал в квартиру Д.

Мне открыла женщина. Она быстро окинула меня взглядом и сказала: «Привет!»

У нее было красивое широкое лицо, иссиня-черные глаза и черные как смоль волосы. Тело под облегающим черным платьем казалось расплывшимся, но и в нем, как и в лице, была своя тяжелая красота.

— Привет, Рамона!

— Кто вы?

— Приятель приятеля.

— Кто ваш приятель?

— Гарольд Шерри.

— Он о вас не говорил.

— Он живет здесь?

— Больше не живет.

— Он не оставил адреса?

— Нет. — Она чуть наклонилась ко мне, не выходя из дверей. Плечи у нее были мощные и красивые. — Он чего-то натворил?

— Нет, — солгал я. — Он просто задолжал мне деньги.

— Мне тоже. Нам надо действовать заодно. Проходите, не стойте в дверях.

Она отступила, дав мне возможность пройти. Комната была тесная, как пещера. Треть пространства занимал разобранный диван. Два кресла стояли друг против друга у стола, на котором красовалась квартовая бутыль из-под пива. Она была пуста.

— Угощалась пивом, — пояснила хозяйка.

— Я принес еще.

— Очень мило. Гарольд, наверное, сказал, что я любительница пива, да?

Я никак не мог понять ее происхождение. Говорила она без акцента, но с какой-то сердитой раздражительностью, словно давая понять, что говорит она по-английски не по доброй воле. Она откупорила одну банку, передала мне, а себе открыла вторую.

— Присаживайтесь. За ваше здоровье. А также за здоровье Гарольда и его новой девицы.

— У него появилась новая девица?

— Да, — кивнула Рамона. — Он приезжал с ней на днях забирать свое барахло.

— Вы ее видели?

— Нет. Я выглянула из окна, но она сидела в машине. А вы ее знаете?

— Не исключено. Какая у них была машина?

— Маленькая зеленая. Не новая.

— Зеленый «фалькон»?

— Может быть. Маленькая зеленая, спортивная модель. Значит, вы девицу знаете?

— Я не уверен.

— Я хотела спуститься и познакомиться, но Гарольд не позволил. Он не хотел, чтобы я ее видела. Я успела заметить только ее макушку. Она брюнетка. Как и я.

— Почему он не захотел, чтобы вы познакомились?

— Потому что во мне половина индейской крови. Для человека, который повидал виды, у Гарольда что-то уж больно много предрассудков. И еще он считает, что я слишком толстая. — Она покивала головой. — Это верно, я толстая. Сколько мне, по-вашему, лет?

— Тридцать пять?

Я хотел немного польстить ей, но она покачала головой:

— Двадцать девять. Как бы на моем месте вы пытались сбросить вес?

— Забудьте о пиве.

— А кроме этого? Вообще-то надо же иметь в жизни что-то такое... Надоело сидеть и ждать.

— Чего вы ждете?

— Чего-то хорошего. Например, выигрыша в лотерею. — Она произнесла эти слова плоским голосом, словно высмеивая пустоту своей души или места, где жила, я так и не понял, что именно.

— Неужели вам не хочется чего-то получше, чем выигрыш в лотерею?

— Вы хотите сказать, выйти замуж, завести детей, найти приличную работу? Пыталась и это. Была у меня приличная работа. Был муж и трое детей. Только он выгнал меня и запретил видеться с детьми. — Она посмотрела на колени. — Они живут в Роллинг-Хиллз. Иногда я подхожу к берегу, смотрю туда через гавань, и мне кажется, будто я их вижу.

Она подняла голову. Ее лицо напоминало луну, всходившую над горой ее тела.

— Вы женаты?

— Был женат. Развелся.

— Значит, как и я? А что стало с вашей женой?

— Не знаю. Давно ее не видел.

— Тогда не беспокойтесь о ней. И обо мне тоже. — Она попила свое пиво. — Кстати, меня зовут вовсе не Рамона. Это имя появилось так, в шутку.

— Как же вас зовут?

— Незнакомым не говорю. — Она грохнула банкой об стол. — Вы, кстати, не сказали, как вас зовут.

— Арчер.

— Где же ваш лук и стрелы?[3]

— В багажнике моего «понтиака».

Она усмехнулась.

— Не морочьте мне голову. Гарольд действительно должен вам деньги?

— Небольшие.

— Можете попрощаться с ними.

Она открыла новую банку и предложила мне. Я отказался, и она приложилась к ней сама. Беспорядочный пульс ее одинокой жизни гулко бился в комнате, и за ним я словно слышал с трудом сдерживаемую ярость.

— Загляните к его матери, — посоветовала Рамона. — Он из тех, кто обычно возвращается к мамочке. В конце концов чистые простыни решают все. Чистые простыни и грязные помыслы, — задумчиво пробормотала она. — Что за девицу он себе завел?