ШАРАДА - Сандра БРАУН

– Слава Богу, что я на это еще способна, – горячо воскликнула Кэт. – Мне вовсе не хочется быть объективной. Они же дети, Билл, а не цифры в статистическом отчете. Они человеческие существа с сердцем, душой и разумом, и всех их так или иначе травмировали. Вы можете относиться к ним, как к предприятию, приносящему вашей телекомпании известность и поднимающему ее рейтинг. Возможно, и другие, кто работает в программе «Дети Кэт», видят в них лишь сюжеты для сценария или объекты для киносъемки. – Опершись на руки, она склонилась над его столом. – Но для меня в центре событий стоят сами дети. Остальное – только средство. Если бы я гналась исключительно за славой и деньгами, я осталась бы в «Переходах». Вместо этого я приехала сюда, чтобы служить цели, от которой никогда не отступлюсь. А чтобы достичь этой цели, я должна принимать все близко к сердцу.

– Мне кажется, это не правильный подход к делу, но, думаю, вам лучше знать.

– Я не буду злоупотреблять вашим доверием. Уэбстер подтолкнул к ней через стол утреннюю газету, но Кэт уже читала ту статью, которую он очертил красным карандашом.

– Теперь, когда мы обсудили проблему с супругами О'Коннор, мне хотелось бы услышать, что вы предлагаете по поводу этого.

Сразу после возвращения в свой офис, Кэт вызвала к себе Джеффа и Мелию.

– Чтобы не тратить время и силы, я опущу предписанные правилами ненужные формальности и перейду сразу к делу. Вчера днем вам обоим стало известно о ситуации с супругами О'Коннор. Кто-нибудь из вас поведал об этом журналистам?

Оба молчали.

Кэт сделала короткий жест рукой в сторону принесенной от Билла газеты.

– Рон Труитт снова нанес удар. Но на этот раз у него были солидные боеприпасы. Он не мог случайно узнать об этой истории. Кто-то поставил его в известность. Несомненно, никто из служащих Департамента гуманитарной службы не заинтересован в том, чтобы этот случай стал достоянием общественности. Что касается О'Конноров, то они почти столь же расстроены вмешательством в их частную жизнь, как и самим инцидентом. Следовательно, все указывает на то, что утечка информации произошла из WWSA, в частности, из этого офиса. Так кто из вас несет за нее ответственность? Помимо признания, я хотела бы получить ответ на вопрос: если программа «Дети Кэт» будет снята с эфира, мы все лишимся работы, так чего же добивается тот, кто это сделал, подрывая ее авторитет?

Оба сотрудника, опустив глаза, продолжали молчать.

– Джефф, – после долгой паузы сказала Кэт, – не будешь ли ты так добр оставить нас наедине? Он кашлянул и взглянул на Мелию.

– Конечно.

Джефф бесшумно выскользнул в дверь, ведущую из офиса, и снова закрыл ее за собой. Кэт намеренно выдерживала тягостное молчание. Чего-чего, а выдержки у Мелии Кинг хватало. Она ни разу не отвела своих миндалевидных глаз, в упор смотрящих на Кэт.

– Мелия, я даю вам последнюю возможность сознаться в том, что вы проболтались Рону Труитту об этой истории. Вам сделают выговор. Но, если вы пообещаете больше никогда не разглашать наших секретов, на этом дело и закончится.

– Я не звонила ни этому репортеру, ни кому-либо еще. Это правда.

Кэт открыла нижний ящик своего стола и, вытащив фирменный пакет из «Макдональдса», поставила его на стол. У молодой женщины он вызвал ту реакцию, которой Кэт давно от нее ожидала. Мелия, приоткрыв от изумления рот, поражение уставилась на пакет.

– После таинственного исчезновения моего лекарства один из молодых сотрудников отдела новостей пришел ко мне, – сообщила Кэт. – Он сказал, что видел, как вы в обеденный перерыв пересекали автостоянку и выбросили этот пакет в мусорный бак. Он помнит: ему показалось странным, что вы покинули кондиционированное здание и вышли на раскаленный асфальт автостоянки, чтобы всего лишь выбросить остатки обеда. Я сама порылась в мусорном баке и нашла этот пакет. В нем лежали четыре черствых ломтика обжаренного картофеля, нераскрытый пакетик кетчупа и четырнадцать пузырьков с таблетками.

Понимая, что попалась, Мелия с вызовом вскинула голову, отбросив назад волосы.

– В то утро вы меня довели до белого каления. И все лишь из-за того, что я не правильно записала какой-то номер.

– И вы считаете, что вас это оправдывает? – почти крикнула Кэт, встряхнув пакет так, что он затрещал.

– Ну, вы бы не загнулись. Вам очень скоро прислали из аптеки все, что нужно.

– Не в этом дело. Вы умышленно причинили зло. Это низость с вашей стороны.

– Сами напросились! – выкрикнула Мелия. – Вы постоянно отчитываете меня в присутствии этого жалкого гомика, выставляя перед ним тупицей. Я не тупица!

– Нет, я ни минуты не сомневаюсь, что вы далеко не тупица, Мелия. Думаю, вы чрезвычайно умны. Хотя не настолько, чтобы не попадаться. – Кэт выпрямилась, расправив плечи. – Пожалуйста, пойдите и соберите свои вещи. Немедленно.

– Вы меня увольняете? – Мелия не поверила своим ушам.

– Я договорюсь, чтобы бухгалтерия выплатила вам все, что полагается за работу, плюс обычное выходное пособие. Это, я думаю, более чем справедливо при данных обстоятельствах.

Глаза секретарши сузились от злости, но Кэт стояла на своем. Наконец Мелия повернулась и направилась к двери. Уходя, она бросила:

– Вы еще об этом пожалеете.

К полудню она забрала из своего стола все личные вещи и покинула здание.

Кэт попросила заведующего отделом новостей одолжить ей на время секретаря, пока она не найдет кого-нибудь на смену Мелии. Она испытала облегчение, когда Мелия ушла из ее жизни, но все происшедшее, начиная с истории с О'Коннорами накануне, стоило ей колоссального напряжения сил. У нее все еще было воинственное настроение, явно неподходящее для того, чтобы принять гостя, ожидавшего ее, когда она в сумерках вернулась домой.

И уж конечно она не была готова увидеть Алекса Пирса.

– Что вы здесь делаете? – спросила она сквозь ветровое стекло машины. – Как вы узнали, где я живу?

Он сидел верхом на стоявшем у обочины мотоцикле.

– Простого «привет, как дела?» было бы достаточно. Кэт вырулила на дорожку, ведущую к дому. Когда она вышла из машины, он подошел к ней и попытался забрать у нее тяжелый кейс.

– Спасибо, я сама, – сурово проговорила она. Кэт поднялась по ступенькам на парадное крыльцо своего дома и просмотрела дневную почту, в основном состоявшую из рекламных проспектов, которые она обычно выбрасывала.

– Почему мне присылают весь этот хлам? Десятки деревьев пожертвовали своими жизнями для того, чтобы заполнить собой мой мусорный бак.

Ее плохое настроение, казалось, забавляло его.

– Трудный день на работе?

– Паршивый.

– Ага. Я видел ваше имя в газете.