Ученица Волхва - Иван Тарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борислав замер. В его глазах мелькнуло то, что Арина видела у охотников перед выстрелом: расчет, смешанный со страхом.
— Благодарил? — князь усмехнулся. — Значит, не все вранье, что в старых свитках пишут. Говорят, он дарует силу тем, кто ему служит.
— Силу, которая сжигает, — прозвучал из угла хриплый голос матушки Ольги. Старица вошла беззвучно, как тень, и теперь опиралась на посох с волчьим черепом. — Ты хочешь быть игрушкой в лапах того, кто старше наших лесов?
Князь вскочил, ударив кулаком по столу.
— Я хочу, чтобы Москва наконец признала нас не «лесными дикарями», а княжеством! Иван Васильевич молод, но его бояре жаждут золота и чудес. — Он вытащил из-за пояса кинжал с черным лезвием — тот самый, что когда-то держал печать Чернобога. — Вот подарок: клинок, что синеет от яда. Пусть думают, что это наш дар… и наш щит.
Арина вздрогнула. Лезвие мерцало, будто в него вплели звездную пыль, но на рукояти она узнала узор — те самые трещины, что были на рогах Чернобога.
— Нельзя отдавать артефакты тьмы в чужие руки! — Радомир шагнул к трону, но Борислав взмахнул кинжалом, заставив его остановиться.
— Тьма? — князь рассмеялся. — Москва и так тонет в крови да интригах. Пусть их князь поиграет с игрушкой… пока мы получим ярлык.
Матушка Ольга зашипела, словно разъяренная рысь, но Арина уже не слышала их спора. Воздух вокруг сгустился, запахло полынью и инеем.
«Посмотри…»
Голос Чернобога проскользнул в сознание, как змея под листвой.
И она увидела.
Золото терема великого князя.
Позолота палат, парча на боярах, алые ковры. Рядом с Ариной стояли девушки в кокошниках, усыпанных жемчугом, но их лица были размыты, как в дымке. Сама она — в платье из серебряной парчи, а волосы, заплетенные с бирюзой, утягивали шею тяжестью.
— Смотрины, — прошептала она, узнав обряд.
По залу шел юноша в бармах и шапке Мономаха. Лицо худое, глаза слишком взрослые для шестнадцати лет. Иван Васильевич.
— Мне вот эта люба, — вдруг сказал он, останавливаясь перед Ариной. Его пальцы дрогнули, едва не коснувшись ее руки. — Как звать?
— Арина Черноборская, — ответила она против воли, и сердце забилось: в его взгляде была не только любовь, но жажда — словно он узнал в ней что-то запретное.
За спиной князя качнулась тень — на стене проступили очертания рогов…
Видение рассыпалось, когда матушка Ольга вцепилась ей в плечо.
— Очнись! Что с тобой?
Арина задыхалась. Князь Борислав смотрел на нее с любопытством, будто птицелов на диковинную птаху.
— Она видела путь, — сказал он медленно. — Смотрины. Москва любит чудеса… и красивых невест.
— Нет! — Радомир встал между ними. — Это Чернобог водит ее умом! Он хочет вплести наш город в свою сеть!
Но князь уже поднял руку, заставляя замолчать.
— Завтра отправляем посольство. Клинок, меха, золото… и Арина поедет с дарами. — Его глаза блеснули. — Пусть московский князь взглянет на нашу «дикарку».
Матушка Ольга выругалась, схватив Арину за руку:
— Ты чувствовала его, Чернобога, в видении?
— Да, но… — Арина опустила глаза. — Князь смотрел на меня так… будто я уже его.
Старица плюнула через плечо.
— Это не князь смотрел. Это Тот, Кто за ним стоял.
За окном грянул гром, хотя тучи не было. Воздух затрепетал, будто гигантские крылья пронеслись над теремом.
Борислав сжимал кинжал, словно пытаясь услышать шепот стали.
— Решено. Готовьтесь.
Когда Арина вышла, ей почудилось, что на пороге остался след — копыто, обвитое черным шиповником.
А вдали, за лесом, смеялся кто-то древний.
Ночь над Чернобором была густой, как смола. Радомир стоял на краю священной рощи, где кости земли проступали сквозь почву в виде серых валунов. В руке он сжимал роговую свирель — древний знак договора с теми, кто служит между мирами. Звук, который он извлек, не был мелодией: скорее, это напоминало крик раненой птицы, застывший в воздухе.
Из тьмы вырвался ветер, и перед волхвом приземлился сокол. Перья его были черны, но глаза светились голубым, как зимние звезды. Вспышка — и вместо птицы возник юноша в плаще из шкур, с лицом, иссеченным шрамами-рунами.
— Финист, — кивнул Радомир. — Помнишь, как клялся служить, когда я вытащил тебя из пасти Морского Змея?
— Помню, — голос гонца звучал хрипло, будто редко используемый. — Что надо?
— Мою ученицу Арину губит Чернобог. И князь уже не свой. — Радомир вынул из-за пазухи кольцо: серебряное, с камнем цвета тумана. — Надо выкрасть ее до рассвета. Проведешь через леса в Светлояр. Волхвы Макоши снимут с нее печать Тьмы.
Финист взял кольцо, прищурившись. Камень дрогнул, и вокруг пальцев гонца завертелся туман.
— А князь?
— Ольга приготовила зелье забвения. Выпьет — и решит, что сам отказался от посольства. Но тебя ждет труднее: послы Борислава будут охранять Арину как зеницу.
Гонец усмехнулся, и в его улыбке мелькнуло что-то звериное.
— Люди… Они всегда смотрят вверх, когда ждут удар с неба.
Радомир схватил его за запястье.
— Не убей никого. Чернобог ищет смерти, чтобы разжечь войну.
— Обещаю, — Финист уже превращался обратно в птицу, — только поцарапаю.
* * *
Арина не спала. В тереме пахло сушеным дурманом — матушка Ольга окуривала комнаты, но тревога грызла сердце. За окном, в кромешной тьме, что-то шевелилось. Не животное, не человек…
— Собирайся, — в дверях возникла Ольга, держа узел с травами и ножом, обмотанным конским волос. — Сейчас придут тебя стеречь.
— Куда?..
Старуха не ответила. Снаружи раздался крик, лязг железа — и вдруг в окно ворвался вихрь когтей и перьев. Сокол вцепился в лицо стражника, вырвав клок бороды, а в следующее мгновение Финист, уже человек, ударил другого рукоятью кинжала.
— Бежим! — крикнул он, хватая Арину за руку. Кольцо на его пальце вспыхнуло, и воздух заволокло молочной пеленой.
Они выскочили в ночь. За спиной гремели шаги, но Финист вел Арину через овраги, где даже волки не рыскали. Кольцо жгло ему палец, заставляя туман сгущаться — погоня теряла след, спотыкаясь о корни, будто лес оживал против них.
* * *
Утром князь Борислав пил вино, сдобренное каплями Ольгиного зелья. Его взгляд был мутным.
— Посольство… Зачем? Москва далека.
Радомир, стоя у двери, перевел дух. Обряд подействовал.
— Мудрое решение, княже.
Но в углу, где тени были гуще обычного, что-то зашипело. На стене проступили трещины, похожие на рога.
* * *
Финист и Арина шли три дня. Затем в малой крепости Тарноге Финист свел коней. Кольцо заставляло путников обходить их стороной, а торговцы забывали их лица едва те скрывались из виду. На четвертую ночь, у костра, Арина разглядела
