Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще один друг Бандеры. Владимир Янов, рассказывал, что во время походов по Карпатам Степан разговаривал с птицами и молился на деревья. Янов считал это забавным поведением, признаком любви и уважения Бандеры к природе308. В своих мемуарах Григор Мельник вспоминал, что однажды, во время плас тунского похода Бандера набросил на себя одеяло (карпатский коц с начесом], взобрался на дерево и произнес пламенную
речь. Жестикулируя «экзотическим» образом, он имитировал Махатму Ганди. Другой молодой националист, Лев Сенишин, забрался на дерево следом за Бандерой и стал изображать гориллу, поедающую собственных блох. Он даже «бросил» некоторыми из них в «Ганди», что весьма позабавило присутствовавших рядом других пластунов309.
С юных лет Бандера отличался невысоким ростом и стройным телосложением. На фотографиях гимназических и студенческих лет Бандера выглядит на голову ниже (1,60 м) большинства соучеников (ил. 68). Кроме своего весьма невысокого роста, Бандера ничем другим не выделялся. У него были голубые глаза, он был левшой и носил короткую стрижку. Во взрослом возрасте он частично облысел, а лицо приобрело слегка овальные черты. В 19 лет у него уже не хватало трех зубов, в 27 лет - четырех. Его часто называли «Бабой» (то ли благодаря широким бедрам, то ли потому, что однажды, выполняя секретное задание ОУН, ему пришлось пройтись по Львову в женском платье). Другими его псевдонимами были: «Лис», «Малый», «Серый» и «Степанко». В детстве Бандера страдал ревматизмом коленного сустава, в связи с чем время от времени он испытывал трудности с ходьбой (по этой же причине он вступил в ряды «Пласта» на два года позже, чем это было возможно по возрасту)310. Григор Мельник писал в своих мемуарах, что Бандера выглядел очень заурядным и незаметным, ничем не выделялся, вел себя как типичный ученик. Глядя на него, никто бы и не подумал, что ему суждено стать Провідником311.
Уже в конце двадцатых и начале тридцатых годов Бандера, как отмечал Ребет, демонстрировал «организационные навыки и реалистичный подход к вопросам, что выделяло его из молодого и идеалистичного окружения ОУН»312. Мельник вспоминал о Бандере как об очень преданном своему делу националисте, заботящемся о каждом члене ОУН и благе всей организации313. Однако если кто-то (особенно из ОУН) разочаровывал Бандеру, он становился злым и раздражительным. Так, когда на Варшавском процессе 1935-1936 гг. некоторые оуновцы согласились давать показания на польском языке, он мгновенно потерял контроль над собой314. Бандера также «обезумел» и был вынужден принять транквилизатор, когда узнал, что Григорий Мацейко, отправляясь в Варшаву с целью убийства Перацкого, сообщил своим родственникам, что собирается в поездку, из которой уже не вернется315.
Вряд ли можно сказать, что Бандера обладал привлекательными физическими данными, однако это не помешало украинскому «харизматическому сообществу» наделить его харизмой еще в тридцатые годы. Несомненно эго было связано с тем, что Бандеру, среди прочего, отличали большие ораторские способности, непредсказуемый характер.
фанатичная решимость и преданность «святому националистическому делу». Лев Шанковский вспоминал Бандеру как «студента и преданного националиста..., который еще в юные годы, на этапе формирования характера, обладал теми чертами, которые впоследствии сделали его Провідником»316. Капеллан Осип Кладочный, которому Бандера исповедовался в тюремном заключении, охарактеризовал его как Übermensch, или украинского «сверхчеловека». Он писал: «От него [Бандеры] исходила сила воли и решимость проложить свой собственный путь. Если и существует Übermensch [сверхчеловек], то он им и был -человеком, который поставил Украину превыше всего»317. Григор Мельник вспоминал: «У нас, его ближайших соратников, было гораздо больше возможностей почувствовать величие неординарной личности - нашего Провідника — и гордиться им. Для нас это был пример людей определенного образца - людей с сильным характером, людей, которые решали исторические дела своих наций. Такие люди уже появлялись в предыдущие эпохи нашей истории, в критические моменты существования нации. В наше время такими людьми были - Бандеры, Колодзинские, Шухевичи, Гасины, Коссаки, Грицаи и многие другие. Своим блестящим примером, образцовым характером, смелостью, настойчивостью, ловкостью, готовностью пожертвовать всей своей жизнью они воспитали целые поколения борцов, которые пошли за ними и вместе с ними на бой за свой народ. И в случае необходимости - на муки и страдания за свободу Украины, за ее честь и славу»318.
Карьера в ОУН
Вступив в ОУН в 1929 г., Бандера быстро поднялся по служебной лестнице, что произошло частично в связи с его организаторскими и конспираторскими способностями, а частично - в связи со сменой поколений в организации. Карьерному росту Бандеры также способствовала его дружба с теми членами ОВКУГ и СУНМ, которые, как Охримович, Уже занимали в ОУН какое-то положение. В 1930 г. Бандера возглавил референтуру пропаганды Краевой экзекутивы ОУН. Это подразделение занималось распространением в Восточной Галичине нелегальных изданий, а с 1931 г. и контрабандной доставкой печатных материалов из Чехословакии и Гданьска. Возглавить референтуру пропаганды Бандере предложил Охримович, глава Краевой экзекутивы и его одноклассник по Стрыйской гимназии. В 1931 г., сразу же после освобождения из тюрьмы, в которой, соласно данным ОУН, его пытали, Охримович скончался. Преемником Охримовича стал Иван Габрусевич, который, однако, сразу же вынужден был податься бегством в Германию, поскольку полиция объявила его в розыск. Габрусевич предложил поставить во главе экзекутивы Бандеру,
но тот не смог занять эту должность, так как с конца марта по июнь 1932 г. находился в тюрьме. Однако после своего освобождения Бандера все же стал заместителем, а с января 1933 г. — де-факто и Провідником Краевой экзекутивы ОУН, хотя он и не был официально назначен на эту должность вплоть до конференции в Берлине (3-6 июня 1933 г.). Бандера сменил на этом посту Богдана Кордюка, который вынужден был уйти в отставку в связи с неудачным ограблением почты, приведшем к казни Биласа
