Франческа, строптивая невеста - Бертрис Смолл

– Поешь, милая. У меня много работы, но когда закончишь, позови. Отведу тебя в уютную комнатку.

– Спасибо, – поблагодарила Франческа добрую женщину. Хорошо уже и то, что эту ночь удастся провести в тепле, а не в страшном лесу, где за каждым кустом прячутся дикие звери. Интересно, вернулся ли гнедой в конюшню герцога или достался волкам? Она вздохнула.

Попробовала суп: оказалось невероятно вкусно. Откусила кусок хлеба с маслом и поняла, что ничего лучше не ела ни разу в жизни. А когда закончила, то положила миску и ложку в большой каменный таз. Она знала, что нужно поступить именно так, потому что в детстве, когда еще не пускали за общий стол, часто ела на кухне.

Алонза вернулась, увидела, что посуда на месте, и довольно улыбнулась. Судя по рукам, девочка изнеженна, но вовсе не ленива.

– Два медведя едят и пьют в свое удовольствие, – сообщила она. – Пойдем: пока выдалась свободная минутка, провожу в спальню. Считай, что тебе крупно повезло: в каморке есть четыре стены, потолок и дверь, которую можно запереть на засов, чтобы никто не мешал. К тому же рядом моя комната.

Хозяйка гостиницы взяла свечу и по узкой лестнице повела новую служанку на второй этаж. Здесь, в отдельном коридоре, располагались две комнаты. Алонза открыла дверь в первую из них. Пространство оказалось почти игрушечным, но вмещало узкую кровать и крошечный сундучок, на котором стояла свечка. Под окном поместился маленький стол. «Совсем не то, к чему я привыкла, – подумала Франческа, – но значительно лучше, чем лес. В качестве временного убежища вполне сгодится».

Алонза вошла и зажгла свечу от той, которую держала в руке.

– Сейчас принесу простыню, – пообещала она. – Наверное, ты привыкла к чистому белью. В сундуке есть одеяло и более подходящая одежда. Спи спокойно, детка. – Она вышла, а вскоре вернулась с простыней и кувшином воды для умывания. Кувшин поставила на стол, рядом с металлическим тазом.

– Спасибо, – поблагодарила Франческа на прощание.

Снизу доносились хриплые голоса вернувшихся постояльцев. Она застелила соломенный матрас грубой простыней, достала из сундука подушку и одеяло. Там же с радостью обнаружила две рубашки, юбку и две блузки; спросила себя, принадлежит ли одежда сбежавшей Серафине, и подумала, что у служанок очень мало личных вещей. Почему-то прежде подобные мысли в голову не приходили. Разделась, быстро умылась из таза и надела ночную рубашку. Она оказалась чистой и теплой, хотя совсем не шелковой.

Потом высунулась из окна и несколько раз встряхнула свою одежду, чтобы очистить от грязи и пыли. Так всегда делала Терца. Аккуратно сложила дорожный костюм и спрятала на дно сундука: на неопределенное время Франческа Пьетро д’Анджело исчезла, а вместо нее появилась служанка Кара. Опустилась на колени возле кровати, чтобы поблагодарить Господа за временное избавление, нырнула в постель, укрылась и крепко уснула.

Алонза разбудила задолго до рассвета.

– Вставай, девочка. Пора ставить в печь хлеб.

– Но ведь еще темно, – сонно пробормотала Франческа и натянула на голову одеяло.

– Нам с тобой предстоит накормить дюжину голодных мужиков, – не сдавалась Алонза. – Хлеб сам собой не испечется. Быстро вставай и спускайся в кухню.

Франческа неохотно вылезла из постели. Разве Терца и Роза вставали так же рано? Нет, конечно! Она облегчилась в ночной горшок, вылила содержимое за окно, сполоснула водой из таза, снова вылила и запихнула горшок подальше под кровать. Умылась, надела красную шерстяную юбку и белую блузу. Натянула носки и сапоги, провела пальцами по роскошным волосам и мудро решила стянуть их найденным в сундуке кусочком ленты. По примеру Терцы встряхнула одеяло и расстелила на подоконнике. Напоследок окинула комнату хозяйским взглядом и по черной лестнице спустилась в кухню.

– А, вот наконец и ты, – приветствовала Алонза. – Взбей-ка вон то тесто, которое я только что замесила.

Франческа взглянула недоуменно:

– Как это делают? Я не знаю.

– Ах, ты никогда не работала на кухне! Ну ничего. Надеюсь, быстро научишься. Сейчас покажу, и будешь делать точно так же до тех пор, пока не скажу, что хватит.

Хозяйка закатала рукава, быстро продемонстрировала мастерство взбивания теста и деловито распорядилась:

– Ну а теперь давай ты.

Франческа тоже засучила рукава и по примеру наставницы принялась мять и толочь тяжелую упругую массу.

– Хорошо, хорошо! – похвалила Алонза. – Вот так и продолжай, пока не остановлю.

Франческа месила тесто несколько минут. Руки устали, но работа оказалась несложной. Наконец хозяйка велела прекратить и преподала следующий урок.

– А теперь смотри, как делают караваи. – Она быстро слепила два круглых хлеба и положила на большую лопату. – Ну-ка, попробуй сама. Молодец, очень славно получилось. Просто замечательно! Клади на противень. Теста хватит еще на два каравая. Закончи работу, и поставим противень в печь. А пока эти будут печься, займешься тестом из второй миски. Тогда хлеба хватит и на вечер.

– Каждый день печете по двадцать четыре каравая? – удивилась Франческа.

– Иногда и больше, потому что приходится кормить двадцать человек, иногда, правда, меньше. В зимние холода будем печь сорок – по два на каждого едока. Как только справишься с хлебом, сходи в курятник и собери яйца. Сейчас дам корзинку.

Франческа слепила из оставшегося теста два каравая, а потом взбила содержимое второй квашни, приготовила хлеба и положила на другую лопату. Подошла Алонза, открыла печку и показала, как отправлять караваи внутрь. Закрыла дверцу и протянула служанке ивовую корзинку:

– Просто достань яйца из гнезд. Если курица сидит, не обращай внимания и суй руку под нее. Собери все, что сможешь, ничего не оставляй.

Утро выдалось холодным. Франческа вдохнула свежий воздух, вздрогнула и порадовалась, что провела ночь не в лесу, а в теплой постели. На аккуратно огороженном птичьем дворе в пыли копались куры и цыплята. Она нагнулась, чтобы не удариться о низкую притолоку, поморщилась от резкого запаха и осмотрелась в полумраке. Все гнезда оказались свободными, кроме одного, из которого укоризненно смотрела пожилая курица. Как учила Алонза, Франческа сунула руку под нее, но курица сердито клюнула, и пришлось прогнать ее прочь. Старушка с недовольным клекотом слетела вниз.

Вернувшись в кухню, Франческа гордо показала корзину, и Алонза быстро сосчитала яйца.

– Двадцать семь! – удивилась она. – Молодец! А Серафину всегда приходилось отправлять обратно, потому что ей не нравился запах. Она убегала, не обойдя все гнезда.

– Запах действительно не из приятных, – согласилась Франческа, – но ничего не поделаешь, ведь вам надо накормить целую толпу. Куры были во дворе, кроме одной вредной наседки, которая пыталась меня клюнуть. Но я ее прогнала.