Самый лучший комсомолец (СЛП-3) - Павел Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В Минкульт меня на свидания еще никто не водил, — улыбнулась Вилка и забросила мой доклад в окно проезжающей мимо «Волги».
— Ух, как шпионисто! — восхитился я.
— Мог бы и раньше догадаться меня в кино пригласить, — сымитировала обиду Виталина.
— Этикет был на больничном, — напомнил я и вздохнул. — Понимаю, как это выглядит в свете недавних событий, но…
— Не оправдывайся ты, — улыбнулась она, потрепав меня по волосам. — Что будем смотреть?
— А у тебя вообще какой общий киноуровень? — спросил я. — То же, что и все смотрела, или показывали буржуйское в рамках подготовки?
— Как все, — пожала плечами Вилка.
— «Ночь живых мертвецов», — ответил я.
— И Фурцева разрешила тебе посмотреть фильм с таким названием? — не поверила Виталина.
— «Я с тобой полностью согласна, Сереженька — жизнь пострашнее любого кино порой», — процитировал я. — Чего такого-то? Это же просто картинки на экране в виде загримированных людей. Сказка.
— Сказка с таким названием? — рассмеялась она.
— Сказка, — уверенно кивнул я. — Разновидность: ужастик, он же — horror, он же — страшилка.
— Как «Вий»? — спросила Виталина.
— Как «Вий», да, — умилился я.
А ведь считай в один год снято. И оба черно-белые! Впрочем, «Вий» мог бы быть в разы страшнее, если бы не принудительно насаждаемый возрастной рейтинг «для всех». Да и в нынешнем виде в раннем прошложизненном детстве пугал до чертиков.
По пути набрав пирожков и «Буратино», прибыли в Минкульт и закинули в кабинет выделенной мне как раз для таких случаев тетеньки рукописи и нескромный подарок в виде пластинки-гиганта «Сергей Ткачев. «Ноктюрн». Поет Муслим Магомаев». Впрочем, принят диск был без пяти минут с восторгом — в магазинах фиг достанешь, тиражи допечатывать не успевают — а сказки моей бывшей любимой учительницы обещали показать «кому надо». Понятливо кивнув, отгрузил сотруднице еще пяток пластинок для тех самых «комунадников», и мы с Вилкой отправились смотреть классику.
Зал — здоровенный, на полторы сотни мест. Оборудование, надо полагать, высшего сорта — не станут же Самые Главные Цензоры на себе экономить. Познакомились с киномехаником — Синицин Валерий Петрович, шестьдесят восемь лет, бодро пыхтит перегаром, «еще Ленину кино показывал». Обиды на такое понижение в обязанностях в голосе не было — «внучка тебя ух любит, Серый, может познакомить?». Он усадил нас в середину пятого ряда — отсюда видно лучше всего — получил торжественную клятву оставить после себя только чистоту и порядок, пожелал приятного просмотра и пошел запускать проектор.
Свет погас, экран ожил, и Виталина взяла меня за руку. Приятно! Кино я, само собой, видел и помню, но вдвоем с такой-то девушкой в пустом кинотеатре — совсем другое дело! Качество картинки и звука не подкачало, а сам сеанс получился что надо — Вилка с неподдельным интересом следила за происходящим на экране, не стеснялась отпускать смешные комментарии насчет уровня интеллекта персонажей фильма, весело попискивать на «скримерах» (такую разве напугаешь?) и трескать пирожки, не забывая давать мне откусить и ехидно спрашивать, не нужно ли включить свет, чтобы пионерам было не так страшно, а к финальной трети фильма даже пересела по другую сторону от меня, чтобы с премилой улыбкой положить голову на здоровое плечо. Очень старается товарищ лейтенант Госбезопасности.
— Да уж, это совсем не «Вий»! — Когда пошли титры, с улыбкой подвела она итог просмотру и пообещала. — Если на нас нападут мертвецы, я тебя обязательно спасу — видел какие они медленные?
— Потом про быстрых снимем, типа наш ответ Голливуду, — улыбнулся я. — Не устала?
— От чего? — хихикнула она. — Если хочешь предложить посмотреть что-то еще — я не против.
— Про гонки достать успели только «Соперники за рулем» 57 года.
— Я его восемь раз смотрела, — ответила Вилка.
Неудивительно — фильм ГДРовский, и в СССР популярный — время от времени крутят даже по телевизору.
— А ты достанешь другие? — со светящимися надеждой глазами спросила она.
— Обязательно, — пообещал я. — Еще есть «Бонни и Клайд» — это…
— Я про них знаю, но фильм не видела, — перебила Вилка и поморщилась. — Они в конце умрут, да?
— Тупо мы с тобой! — шмыгнув носом, вытер я несуществующую слезинку.
— Хватит нас хоронить! — укоризненно ответила девушка, отвесив профилактический щелбан.
— Извини, — потерев лоб, пообещал себе больше так не шутить и продолжил. — «Доктор Стрейнджлав, или как я перестал волноваться и полюбил атомную бомбу». Хорошо показывает американский милитаризм глазами их же гения Стэнли Кубрика, и по совместительству — отличная комедия черного юмора.
— А ты какой хочешь? — спросила девушка.
— Если бы ты со мной не поехала, я бы взял с собой Рыжего, и мы бы смотрели все три, — честно ответил я.
— Тогда давай смотреть оба, — демонстративно устроилась она поудобнее и ехидно улыбнулась. — Сначала про милитаризм — хочу посмотреть, кого целый Сережа Ткачев гением считает.
— Я бы покраснел, но все равно темно! — фыркнул я и пошел будить киномеханика.
Глава 12
Проснувшись с первыми лучами солнца, смачно потянулся правой стороной и чуть менее смачно — левой, со счастливой улыбкой вспоминая вчерашний, ровно настолько же короткий, сколь и прекрасный прощальный «чмок» в щечку от Виталины у подъезда — тут этикет не спрашивали, и провожать меня до дома она будет еще много-много лет. В идеале — «провожаться» вместе со мной. Просто шикарный вчера был день! Встав с дивана, включил телевизор, чтобы посмотреть повтор главной информационной передачи страны — «Время» — под обещанную себе накануне зарядку — высоким Виталининым стандартам соответствовать сложно, но я буду стараться изо всех сил. Сейчас рука окончательно окрепнет, и мне разрешат бегать по утрам и немножко тягать железяки малого веса. Буду подтянутый и красивый, чтобы агенту было не стыдно со мной в люди выйти. Ну и для здоровья —
