Красная кнопка - Лев Кириллин

— Может, ты хочешь мороженого? — спросил каменщик, заметив, что Никол не притронулся к кофе. — Попробуй сам.

Он сложил руки Никола, долго переставлял пальцы, и когда все было готово, сказал:

— А теперь опусти руки вниз!

Никол резко бросил руки к земле и вскрикнул.

— Тьфу ты, не так же быстро! — каменщик смахивал кусочки шоколадной крошки с лица.

Оказывается, Никол изо всех сил ударил прямо в середину большой тарелки с крем-брюле, посыпанным шоколадом — его любимым сортом.

— Видишь, и у тебя все получается.

— Все же я еще ничего не понимаю, — сказал Никол, слизывая мороженое с рук.

— Ладно, шутки в сторону. Остров и все, что здесь есть — психологическая ловушка, дрейфующая по океану. Твое счастье — и трагедия тоже, — что ты попал сюда. Сейчас поясню. Когда-то, в незапамятные времена, а может и не так давно, силовые линии психотронных излучений человечества скрестились в одной точке. Видимо, какой-то критический предел в это мгновение был превзойден — и образовалось Нечто — то, что сейчас тебе является как Остров.

Эти линии сразу же распались, рассыпались по поверхности Земли, но изменения, вызванные ими, остались в месте, которое приобрело совершенно особые качества. Это, если можно так выразиться, — ментальный полюс планеты, и ты, судя по всему, — первый, кто на нем очутился.

— Отчего же я? — спросил Никол изумленно.

— Ты слишком долго находился без сознания в соленой воде, и пока твое тело боролось за жизнь, твоя душа не знала, куда ей идти. И вот она решила посетить этот остров.

— Так он реальный или воображаемый?

— Неужели ты думаешь, что он мог бы существовать в действительности? Если бы последнее было верно, сюда бы забрались ученые и военные и все пошло бы совсем по-другому. А разве я похож на профессора или генерала?

— Да нет, не очень.

— Скорее — на каменщика или на шпиона, не так ли? — и незнакомец хитро подмигнул Николу.

— Пожалуй… Откуда вы все знаете? — Никол почувствовал уважение к этому человеку, которое сменялось легким стрессом.

— Ты не переживай, все в твоих руках. Лучше ешь мороженое, пока не растаяло.

Каменщик допил самогон, вздохнул и продолжал:

— Ну вот. Итак, ты свалился со своего корыта прямо в океан, точнее — на Остров, только ты, конечно, об этом не знал. Наверняка, прежде, чем окончательно отключиться, тебе что-то грезилось, что-то мелькало у тебя в голове. А?

Никол подумал.

— Да, кажется были какие-то вспышки, полоски света, может, что-нибудь вспомнилось… — промямлил он не слишком уверенно,

— Вот-вот, вспомнилось, — обрадовался каменщик. — Перед погибающим, как известно, проскакивает вся его жизнь. И ты не был исключением. Скажи, ты «Маленького принца» читал?

Вопрос был настолько неожиданным, что Никол сначала не понял.

— Чего? — тупо переспросил он.

— «Маленького принца» Сент — Экзюпери, говорю, читал когда-нибудь?

— О да, конечно. Это одна из моих любимых книг.

— Помнишь, однажды он видел закат сорок три раза?

— Разумеется, помню.

— Для этого ему достаточно было передвинуть свой стул, а тебе — просто этого захотеть или подумать об этом. Пропустить свое желание через подсознание. И солнце стало заходить четыре раза в сутки.

— Почему же четыре, а не сорок три?

— Не знаю. Наверное, ты не так романтичен, как Маленький принц.

Никол неожиданно вскочил и закричал:

— А-а, понятно! Все здесь — только воплощение моих снов и детских впечатлений. Мой дядя держал рыбную лавку, и пол в ней всегда был засыпан чешуей. В свете фонаря мне иногда казалось, что это — обломки неведомого минерала. А теперь они устилают весь Остров.

— Конечно. И бумеранг, сшибающий скалы, и перчатки, поднимающие в воздух, и пластинка с любимой музыкой, и дорога на бесконечном склоне… И даже Остров. Ведь это настоящий необитаемый остров, если, конечно, не брать меня в счет.

— А кто вы?

— Ну, а я — шпион, которого ты безуспешно пытался поймать, когда тебе было лет десять, устроитель всяких милых штучек и человек, который должен тебе все объяснить, прежде чем исчезнуть, — все в одном лице, — печально сказал каменщик,

— Вы должны исчезнуть? — Никол был поражен.

— Естественно. Все это, — он сделал широкий жест, — скоро исчезнет. Разумеется, не для меня. Но ты сам это смастеришь вновь.

— Но почему, почему?! Объясните мне, наконец, я опять ничего не понимаю!

— Потому что Остров — это ты, взрослый, сохранивший в себе ребенка, теория Фрейда, слившаяся с повседневностью, и немного волшебства. Я уже говорил тебе, что даже если здесь кто до тебя и побывал, то ничего не понял и не сумел, ибо был слишком серьезным. Но мы-то знаем, что к чему.

Они помолчали. Со стен мерно капала вода.

— Ну все, теперь ты все знаешь, и нам обоим пора. Пожалуй, тебе нынче будет удобней, если заката не будет вообще, а потом ты сам распорядишься. Я, например, — максималист и по мне так если уж день — то яркий и безоблачный, а если ночь — то чтоб пальца собственного не увидать.

— Кто же вы? — в который раз спросил Никол.

— Я? Никто, но все-таки это мой Остров. Я дал тебе вволю порезвиться и, кажется, я был неплохим хозяином. Время тебе самому создать себе место для жизни.

— Но я не умею!

— Ни один птенец не умеет летать, пока его не вытолкнут из гнезда. Если этого не сделать, то он навсегда останется жирной клушей. Кроме того, ты все умеешь. Главное — не волноваться и быть уверенным в себе. Ментальный полюс — около тысячи футов в диаметре, поэтому начинай сразу же, как окажешься в океане, а то тебя вынесет за пределы собственных возможностей. Прощай, брат Никол, будь счастлив на своем Острове.

Никол хотел еще о чем-то спросить, но горькая холодная волна накрыла его с головой, проникла в рот и легкие, обожгла глаза. Он отчаянно забился и оказался на поверхности. Никакого Острова больше не существовало, зато, как и обещал каменщик, солнце было почти в зените, и медленные зеленоватые волны шли одна за другой под его отвесными лучами.

Человек в полинявшем спасательном жилете, которого уже вторые сутки бездумно несло куда-то теплым океанским течением, наконец-то пришел в себя.

Никол застонал. Он совершенно не понимал, что с ним происходит, кто он такой. «Дорис», ночная вахта, рыбная лавка в портовом городе, тропическая растительность, соленая вода, шпионы, расползающиеся из пещеры, какие-то бессвязные мысли о силовых линиях… И он что-то должен делать… Но что?!

Еще одна волна. Сколько он пробыл без сознания? Несколько часов, ведь он оказался за