Короли серости - Артур Темиржанов

— Спасибо, — проворчала Эмма, высунувшись из-за бревна и посмотрев вслед сааксцу с пацаном. — А что же насчёт них?

— Как долго ты знаешь Насифа? — уклонился от вопроса Вик. Эмма закусила губу.

— Меньше года. Я прибыла примерно через пару месяцев после того, как армия основала аванпост. Его поставили ещё в начале войны. И шаман уже был там, когда я появилась. Солдаты его любили. Считали, что он приносит удачу, ограждает их от тёмного влияния. Про другие аванпосты ходили всякие истории. Будто бойцы исчезают, когда наступает ночь. Их не похищают: они сами уходят, под воздействием неведомой силы. А благодаря тому, что у нас был Насиф, ничего подобного не происходило. Но сложно сказать о нём что-то конкретное. Он не самый общительный человек. А вот Саргий хорошо с ним сдружился.

— Иммигрант? — Вик искренне удивился. При том, как себя вёл шаман в присутствии Саргия, сложно было представить этих двоих за дружеской беседой.

— А кто же ещё. Друзья не разлей вода. Причём, были ими ещё до моего появления на базе. Не стоит о них беспокоиться, капитан. Сейчас вас должен волновать только мальчишка.

— Я про него не забываю, — заверил Вик. Остаток времени они провели в молчании.

Прошло около семи минут, когда тактический дисплей выловил приближающиеся фигуры сааксца и мальчишки.

— Идём, — скомандовал Вик. Выбравшись из укрытия, он и Эмма двинулись вниз по склону.

Вид у сааксца был хуже некуда.

— Дела плохи, капитан, — бросил он. Его смуглый лоб разрезала морщина плохо сдерживаемого гнева. Мальчишка же выглядел свежим как никогда. «Чем хуже дела, тем он веселее».

— Насколько? — поинтересовался Вик, хоть и прекрасно знал ответ.

Шаман, казалось, не мог найти слов:

— Вам лучше самому взглянуть.

Вик не стал тянуть и двинулся вперёд. Ещё не добравшись до деревни, он почувствовал: это особенное место. Дома обволокли его, словно отец, обнимающий блудного сына. Даже здесь, в самой глуши джунглей, жизнь росла и процветала. До тех пор, пока не пришла другая жизнь, чтобы всё растоптать.

Уютные хижины, загоны для скота, оранжереи и огороды с плодами: да это место можно было назвать настоящим оазисом. Эти люди ни разу в жизни не видели утилизатора, не предполагали, что еду можно получить одним нажатием кнопки. Само выживание было для них смыслом жизни — и, судя по наличию храма, они пытались прожить её достойно. Вик погладил истёршийся камень стены, покрытый красными звёздами. Храму было не меньше сотни лет. Люди жили здесь, по крайнем мере, со времён Третьей Войны Домов. Почти пять поколений вложились в эту землю. И для чего?

Он даже не удивился, когда нашёл тела внутри и коробку, изрыгающую незнакомую речь. Так странно было смотреть на мертвецов и думать, что убить их мог ты. Сказка, донельзя знакомая Вику. Сааксцы действовали так же, как и первенцы, бравшие Нижние Уровни: делили жертв на группы, сажали рядами и начинали экзекуцию. Только первенцы ещё заставляли влюблённых убивать друг друга.

Вик активировал коммуникатор и просканировал помещение на случай, если он что-то упустил. Ничего подозрительного — куча следов, отпечатки, феромоны. Сохранив трёхмерную модель храма со всеми деталями в памяти коммуникатора, Вик ещё раз осмотрелся. Можно было посчитать жертв, попытаться проанализировать, сколько было женщин и мужчин, мальчиков и девочек. Можно было отыскать и наказать тех, кто это сделал.

«Просто потеря времени».

Банальная, отупляющая жестокость Вика не шокировала. Слишком он к ней привык. Вот только пацан, перерезавший всех на берегу, действовал далеко не банально.

На всякий случай Вик записал сообщение, что передавала коробка. Конечно, он не сможет понять без переводчика, о чём речь, а веры сааксцу маловато. И всё же.

«Может, он потому и привёл нас сюда? Чтобы я увидел всё своими глазами? Чтобы понял, как сааксцы относятся друг к другу? Если так, откуда он знал про резню? Средства связи. Какие? Возможно, именно он сдал нас солдатам. Ведь они не могли набрести на нас случайно? Столько вопросов… Ты был прав, Билл. Один я могу и не справиться».

Из храма Вик вышел в тяжёлых раздумьях. Убрав маску в ранец, он шёл навстречу команде, чувствуя, как экзоскелет всё сильнее ускоряет его движения. Сейчас он сидел почти как влитой. Если бы не жмущие бронепластины на груди, животе и ногах, Вик вообще бы перестал замечать, что костюм постоянно на нём.

Сааксец всеми чертами лица пытался выразить страдание. И Вик не сомневался, большая часть была искренней. Вот только если шаман их сдал, искренность ему не поможет. Вик чуть не заскрипел зубами от досады. Нужно было что-то решать.

— Это они натворили? — спросил капитан.

— Они пришли сюда, чтобы проучить крестьян, — сааксец казался предельно озабоченным. — Видимо, все войска Большой Пятёрки оказались заняты, потому с карательной миссией снарядили отряды самообороны. Судя по говору, с восточных окраин Союза. Может, даже родственники Саргия.

«Он хотел сдать катер Союзу, но солдаты по пути грохнули кучу мирняка. Теперь сукин сын хочет устранить их нашими руками. Я бы сделал именно так».

Ничего. Понятно, что нужно делать. Они могут ринуться вперёд. Но не с шаманом-предателем у себя в команде.

«Что ты скажешь своим собратьям, когда столкнёшься лицом к лицу? Я хочу видеть это».

* * *

Они прорывались сквозь джунгли на север, а Вик всё не мог забыть слова шамана.

— Я должен ещё кое-что сказать. Среди карателей были первенцы.

— Да, я так и подумал, — сказал Насиф.

Сааксец вёл их намного быстрее, чем в прошлый раз. Он будто бы не обращал внимания на торчащие коряги, проваливающуюся землю и ямы, а просто перелетал их, в то время как спутникам приходилось с матюками и раздражением мириться с отсутствием тропы. Когда Ли заметил, что они могли пойти по дороге, Насиф лишь пожал плечами:

— Слишком просто, — заметил он. — Там нас будет ждать засада.

Вик согласился с шаманом. Они не могли выбрать кратчайший путь. Вне так не работало. Просто не могло.

И пока ветки хлестали по плечам и лицу, а ноги провались в рыхлую землю, Вик усиленно думал. Пытался понять, зачем он сказал то, что сказал. Он ведь даже не думал об этом. Просто шальная идея соскочила с языка. Вот только внутренний голос подсказывал: то, что не заметили глаза, осознал разум.

Шаман был вне себя от ярости. Ничем этого не показывал, не сказал ни слова. Зато рвался вперёд так, будто это могло вернуть погибших в деревне. Никто не спросил, как первенцы