Прекрасный каратель (ЛП) - Валенти Сюзанна

Он не сводил глаз с моих, пока вел меня в душ, развернув, ножом срезал с меня рубашку вместе с лифчиком. Я прижала обрывки материала к груди, и Рокко снова развернул меня. Он сбросил штаны и боксеры, оставшись передо мной совершенно голым. Его тело было божественным, твёрдые мускулы и четкие линии. Этим утром я уже украдкой взглянула на его нижнюю половину и боролась с желанием сделать это снова.

— Либо ты бросишь эту одежду и сама расстегнешь джинсы, либо я сделаю это за тебя.

Он ждал, и пульс ударил мне в голову. Позволить Ромеро взглянуть на мою обнаженную плоть было само по себе грехом. Я должна была защищать неприкосновенность своей кожи, но это решение было принято за меня.

Смелость в глазах Рокко разжигала во мне желание быть безрассудной. В ту секунду, когда я отпустила одежду, мне показалось, что я тысячу раз сошла с самолета в Италии и вдохнула свежий воздух.

Губы Рокко дернулись, но на его лице не отразилось ни намека на улыбку. Его глаза говорили о желании, чистом и простом.

Румянец вспыхнул на моих щеках, когда я расстегнула пуговицу на джинсах и стянула их вниз, не в силах удержаться и потянув за руку Рокко. Его пальцы скользнули по моему бедру, икре и задержались на лодыжке, когда я снимала джинсы, все к чему он прикасался, вспыхнуло пламя.

Я оставила свои трусики на месте, выпрямилась и прошла мимо него в душ. Он закрыл душевые двери, когда вошел в узкую кабину и встал позади меня. Я включила воду за секунду до того, как его член задел мою задницу, демонстрируя насколько он возбужден.

Несмотря на горячую воду, по моему позвоночнику побежали мурашки, а внизу живота разлилось тепло.

Он придвинулся ближе, протягивая руку за шампунем, а я стояла к нему спиной и чувствовала, как он врезается в меня каждым дюймом.

Я воспользовалась гелем для душа, но когда он не вернул шампунь на место, я оглянулась через плечо и увидела, что он положил его на пол позади себя.

— Шампунь, — потребовала я.

— У моих ног, — ответил он с ухмылкой.

Мой взгляд опустился на воду, стекающую по его широким плечам, на мускулы, которые дрожали и напрягались, куда бы я ни посмотрела. Мы были так близко, и я чувствовала, как его взгляд пожирает меня так же остро, как мой.

— Передай мне, — приказала я, протягивая руку.

— Конечно, — сказал он слишком легко.

Он протянул руку, которая была прикована к моей, и я задохнулась, когда меня заставили повернуться, и мое лицо было прижато к его плечу.

Он встал, и внезапно я оказалась слишком близко, мои груди прижались к его твердой груди, а мои соски выдавали, как сильно меня заводило его тело. Он больше не ухмылялся, его глаза проникали в мою душу, когда я смотрела на него, его твердая длина пульсировала, упираясь мне в живот.

Он мой чертов похититель. Я должна остановить это!

Я отступила назад, жар, пленивший мое тело, заполнил все внутри меня. Я втерла шампунь в волосы, заставив его руку присоединиться к моей, пока я вычищала яйца и муку. Его пальцы зарылись в мои волосы, и к горлу подступил ком, пока он помогал мне. По спине пробежали мурашки, и я постаралась не думать о том, как хорошо на мне ощущались его руки.

Когда я, наконец, закончила, я тоже помогла ему смыть все, прежде чем выключила воду, потому что мне срочно нужно было выбраться отсюда и остановить бушующие во мне гормоны.

Рокко вышел, схватил пару полотенец и бросил мне одно, а мой взгляд упал на его идеально вылепленную задницу. Я имею в виду, Иисус Христос, он ежедневно приседал или это дерьмо было естественным?

Я остановила себя, и уставилась в стену, обернув вокруг себя полотенце и крепко прижав его к телу. Рокко закрепил полотенце вокруг талии, вышел из ванной и направился к шкафу. Он схватил пару боксеров, уронил полотенце и стал надевать их одной рукой, пока я пыталась не смотреть на то, как он все еще возбужден.

Меня захватила буря мыслей, гадая, каково это чувствовать внутри себя что-то такого размера, и пытаясь вспомнить, что он был моим чертовым похитителем. Быть с ним было бы богохульством против всей моей семьи. Не говоря уже о моей самооценке.

Он повернулся ко мне с большой рубашкой в руках.

— Тебе придется надеть это через ноги.

Рокко опустился на колени, не давая мне возможность отказать в его помощи, я наклонилась вперед, положив одну руку ему на плечо, а другую опустила вниз, чтобы помочь ему. Я шагнула в воротник его рубашки, и он натянул ее на мое тело, проводя по груди медленнее, чем было необходимо. Его большие пальцы скользнули по чувствительной коже, срывая удивленный вздох с моих губ.

Когда он выпрямился, я сменила выражение лица и сунула свободную руку в рукав, оставив другую поверх рубашки, избегая его взгляда. Но он определенно слышал это, и это был не невинный вдох; это было чистое удовольствие, и он знал это.

— Твои трусики мокрые, — заявил он.

— Это не так , — возразила я, румянец залил мои щеки от его слов и того факта, что он был так близок к правде. Это было четко написано на моем лице.

— Ты принимала в них душ, белла. Но приятно знать, что ты мокрая от меня. — Он подмигнул, и моя душа умерла. Будто буквально разбила себе голову камнем.

Поздравляю, Слоан. Ты жаждешь самого страшного Ромеро в доме. И теперь он это знает.

Я вошел в свою спальню, Слоан бежала на шаг позади меня, спеша, чтобы соответствовать моему темпу. Дерьмо этого дня не сделало его смешнее, несмотря на то, как мои братья относились к этому. Мне не нравилось быть предметом их шуток. И я определенно не оценил тот факт, что я провел весь день привязанным к Слоан, в то время как она была одета в эту рубашку, которая открывала мне такой прекрасный вид на остроконечные соски, торчащие сквозь неё. Весь день мне было тяжело с ней, и я даже не мог пойти и подрочить.

Мои мысли были заняты душем, который мы разделили этим утром, и тем, как выглядело ее тело, когда по нему скользила вода. Не говоря уже о том, как чертовски приятно было каждый раз чувствовать, когда ее голая плоть касалась моей.

Я был почти уверен, что буду умолять чтобы залезть к ней в трусики, если это продлится немного дольше, но это не должно было так закончиться.

Я выдохнул, подойдя к своей стороне кровати и забравшись на нее.

— Нам нужно поменяться сторонами, — сказала Слоан, дергая наручники, чтобы привлечь мое внимание.

— Что?

— Сегодня ты не можешь спать на правой стороне кровати. То, как мы скованы, означает, что мы должны поменяться местами.

Я стиснул зубы, мой взгляд метнулся к окну, где мягко падал снег. С демонами, обитающими в тайниках моего разума, я вряд ли смогу заснуть, не потерявшись в этом виде на улицу, но она была права.

Я фыркнул от раздражения и сбросил спортивные штаны, снова сев на кровать.

Слоан потянула мою руку к себе, расстёгивая ширинку, и мои пальцы коснулись внутренней стороны ее бедра, когда она спускала джинсы вниз по ногам.

Она втянула воздух, когда я провел пальцами по внутренней стороне ее ноги к лодыжке. Она могла попросить меня не прикасаться к ней, но не стала. У меня начало складываться отчетливое впечатление, что у моей маленькой заложницы есть темная сторона.

Она сняла свои джинсы, и я выключил свет, прежде чем лечь обратно на кровать, двигаясь достаточно быстро, чтобы дернуть ее за собой, так что она, черт возьми, чуть не упала мне на колени.

Она тихо выругалась, когда ее ладонь легла мне на живот, и я ухмыльнулся про себя, она не отстранилась так быстро, как следовало.

Я лег на спину и ждал, пока она устроится поудобнее рядом со мной. Наши скованные руки лежали в пустом пространстве между нами, наши пальцы соприкасались друг с другом.

Мы оба замолчали, и я закрыл глаза, желая, чтобы сон пришел.

Мне казалось, что я лежу так несколько часов. Бурлящие эмоции, которые боролись во мне, питались тьмой и посылали мне слишком много мыслей, я не мог с ними справиться. Из за этого не было хотя бы надежды на сон.