Шкатулка с бабочкой - Санта Монтефиоре

— Твой отец черный? — спросила Эстер.

— Нет, — шокированно ответила Федерика. — Хотя у него черные волосы, — сказала она, улыбаясь при мысли о нем.

— А у нашего папы черная меланхолия, — заявила вдруг Молли и засмеялась. — Если хочешь, мы прогуляемся с тобой и покажем, где и что тут имеется.

Феде радостно кивнула.

Федерика позаимствовала ботинки и пальто, которое было ей слишком велико, и последовала за ними из дома в зимний сад. Их дом представлял собой большой белый особняк с высокими подъемными окнами, широкой террасой и спуском на лужайку, выложенным из огромных каменных ступеней. Земля была твердой и блестящей от хрустящего слоя инея, который Федерика видела впервые. Снег ей уже доводилось видеть раньше, поскольку отец несколько раз брал ее на курорт Ла Парва в Андах, но иней был для нее в диковинку. Они направились по лужайке к заледеневшей глади озера, видневшейся в глубине сада.

— Давайте покатаемся по льду, — предложила Молли, осторожно спускаясь к озеру. Федерика последовала за ней, делая первые нерешительные шаги по скользкой поверхности.

— Будь внимательна, чтобы не упасть, — предостерегла ее Молли.

Федерика не хотела идти на лед. Она боялась, что тот может треснуть, и испуганно наблюдала, как обе девочки продвигаются к середине озера, и понимала, что если она хочет сделать их своими друзьями, то должна последовать за ними. Она в нерешительности застыла на блестящей поверхности. Успокоенная тем, что лед выглядел твердым и безопасным, она покатилась за ними.

— Давай, Феде! — закричала Молли, улыбаясь ей. — Молодец!

— Готова спорить, что ты никогда не делала этого в Чили, — сказала Эстер. Она была права, и Федерике оставалось только кивнуть.

— Разве это не здорово? Я хотела бы научиться кататься по-настоящему, с коньками, — поделилась Молли. — Я надеюсь, папа купит мне их, и я буду вращаться как фигуристка. — Она неуклюже продемонстрировала оборот вокруг своей оси. Эстер попыталась скопировать ее, но упала на попу. Они засмеялись, и Федерика тоже, впервые ощутив дух товарищества. Она тоже попробовала сделать несколько оборотов, которые привели и ее к падению на лед.

— Вот так, — показывала Молли, делая большие шаги и поднимая одну ногу в воздух. Эстер и Федерика копировали ее движения, подсмеиваясь над своими беспомощными потугами.

— Смотрите, там Сэм, — воскликнула Эстер, махая брату, спускавшемуся к ним с лужайки.

— Уходите со льда! — кричал он. — Там опасно.

— Испортил нам все удовольствие, — сказала Молли, переводя дыхание. — Пошли, — произнесла она с сожалением, скользя в его направлении.

Внезапно раздался протяжный треск, похожий на рев чудовища, проснувшегося в глубине воды. Молли засмеялась, а Эстер испуганно вскрикнула. Федерика, которая несколько отстала от них, перешла на бег, пытаясь поскорее покинуть лед. Она не знала, что по льду невозможно бежать. Рокочущий звук стал еще более громким и устрашающим. Она попыталась бежать быстрее, но ее ноги стали заплетаться. Внезапно она споткнулась и упала на грудь, с ужасным хрустом ударившись подбородком о поверхность льда. Пытаясь подняться, она увидела на льду кровь и закричала от ужаса. Когда она поднялась на колени, едва дыша после падения, лед треснул, и она погрузилась в ледяную воду озера. Паника сдавила ее горло, и ее крик прозвучал всего лишь как громкий шепот. Она попыталась выбраться на окружавший ее лед, но тот ломался в руках, как сахарная глазурь на торте. Ее пальто оказалось слишком большим и сковывало движения. Она попыталась двигать ногами, но они уже онемели от сильного холода. Она начала тонуть и завизжала от страха, когда вода добралась до ее шеи.

— С тобой все в порядке, — послышался спокойный голос. Она открыла свои наполненные страхом глаза и увидела бледное лицо Сэма Эплби, смотревшего на нее сверху вниз с того места, где он лежал на льду возле полыньи, вцепившись в ее руки. — Все нормально. Я держу тебя, — сообщил он, глядя ей прямо в глаза, чтобы придать уверенности. — Сейчас я тебя вытащу, поэтому, когда я скажу «давай», начинай работать ногами изо всех сил, — проинструктировал он ее.

— Я их не чувствую, — всхлипнула она.

— Ничего, ты сможешь. А теперь ДАВАЙ! — Федерика начала энергично брыкать ногами, а Сэм медленно потянул ее из черной дыры. Лед снова зловеще затрещал, но Сэм упорно продолжал тащить, в то время как Федерика продолжала исступленно работать ногами, понимая, что от этого зависит ее жизнь. Наконец она вытянулась на льду, как неуклюжий мокрый тюлень, задыхаясь и плача от перенесенного шока. — А сейчас мы поползем отсюда, хорошо? Нам нельзя идти, понимаешь? — Она кивнула, стуча зубами в не меньшей степени от страха, чем от холода. Сэм обхватил ее рукой, и вместе они стали продвигаться к мерзлой траве. Ее тело так заледенело, что она едва могла двигаться. Казалось, что прошло невероятное количество времени, прежде чем они коснулись твердой почвы. Оказавшись на земле, Сэм, чтобы не терять времени, подхватил Федерику на руки и побежал по саду в дом. Молли и Эстер следовали за ним, как пара испуганных гусят.

Девочки ворвались в гостиную, чтобы сообщить о случившемся своей матери и Элен, а Сэм поднялся по лестнице, громко зовя Беа, няню младших детей, которая находилась в детской, присматривая за Люсьеном, Джои и Хэлом. Увидев в руках Сэма всхлипывающую девочку, она задохнулась от ужаса и отправилась с ними в комнату Молли.

— Что случилось? — закричала она, когда Сэм опустил ребенка на пол.

— Это снова Молли. Тупая девчонка! — с чувством воскликнул он. — Девочка может умереть. Быстро сними с нее одежду, пока она не заработала воспаление легких, — проинструктировал он ее, выходя из комнаты. Элен и Ингрид промчались по лестнице и ворвались в спальню, где Федерика, голая и дрожащая, упала в объятия матери, продолжая рыдать.

— Ты думала тогда о том, что можешь умереть? — спросила Молли позже, когда Федерика отогревалась перед камином в гостиной, обряженная в одежду Эстер.

— Да, я действительно подумала об этом.

— Ты такая храбрая — не побоялась выйти на лед, — восхищенно сказала Эстер. — Получается, ты впервые каталась на льду?

— Да. Но не думаю, что смогу сделать это снова, — ответила она и засмеялась.

— Прости меня, — произнесла Молли и застенчиво улыбнулась, скручивая прядь темно-рыжих волос за ухом.

— Все нормально. Ты ведь не знала, что лед может не выдержать, — вежливо успокоила ее Федерика.

— Как хорошо, что там оказался Сэм, — сказала Эстер.

— Старшие братья тоже могут пригодиться, — засмеялась Молли. — Он проявил себя как герой, — признала она.

— Он вел себя очень храбро и спас мне жизнь, — сказала Федерика, пережевывая печенье и испытывая радостное ощущение при мысли о том, как Сэм нес ее в дом. — А сколько ему лет?

— Пятнадцать, — сообщила Молли. — Мне девять, а Эстер семь, на год больше, чем тебе. У мамочки было два выкидыша между Сэмом и мной, так что нас могло бы быть семеро.

— Мне бы понравилось, если бы нас было семеро, — призналась Эстер.

— Ничего, теперь нас шестеро, — сказала Молли, улыбаясь Федерике.

— О да, так и есть, — с радостью согласилась Эстер. — А теперь давай мы покажем тебе дом, — добавила она, глядя на сестру в ожидании ее одобрения.

Молли кивнула.

— Прихвати кусок торта, и я представлю тебя Мармадюку.

— А кто это — Мармадюк?

— Это скунс, которого мама спасла на прошлой неделе. Он живет в шкафу на чердаке, потому что иногда так воняет, что приходится предоставлять ему отдельные апартаменты.

Элен проследила за тем, как девочки исчезли в дверях гостиной, и ощутила приступ огромной благодарности не только к Сэму, спасшему жизнь Федерики, но и к его сестрам, с готовностью принявшим ее в свою компанию.

— Ваши девочки очень добры, — сказала она Ингрид, которая сидела, покуривая сигарету с элегантным сиреневым мундштуком, одетая в совершенно необычный жакет из лоскутов, выглядевший как стеганое одеяло. Ее волосы спускались с плеч буйными рыжими прядями, а на шее висел большой золотой монокль, который она время от времени подносила к глазам, чтобы лучше видеть. Элен никогда раньше не обращала внимания, что один глаз Ингрид был голубым, а другой — зеленым.

— Молли такая же, как Сэм, — оба они думают, что лучше всех остальных, потому что считают себя очень умными, — сказала Ингрид. — Эстер очень мила, но не слишком сообразительна. Зато она, как и я, хорошо рисует.

— Я глубоко признательна Сэму. Если бы он не оказался там, я даже боюсь думать, что могло случиться.

— Да, бедняжка наверняка могла погибнуть, — спокойно констатировала Ингрид, щелкая зажигалкой, чтобы зажечь сигарету Элен. — Молли всегда заходит на шаг дальше, чем следует. — Она вздохнула. — Мне жаль, что вы разошлись с Рамоном.