Зачем дана вторая жизнь - Людмила Герасимова

— Что у вас за безобразие? То красят! То пожар! То стук на весь дом! Лужа бензина на полу! Вы совсем не считаетесь с соседями! У моего Вольдемара, — запустила она пальцы в густую шерсть откормленного кота, невинно взирающего на незнакомку, — нервный стресс и конъюнктивит, ему необходима консультация ветеринара. А вы, виновница этого безобразия, оплатите лечение моего сыночка! — безапелляционно заявила соседка, так крепко поцеловав между ушами перса, что он, мявкнув, втянул голову в плечи и зажмурил глаза.

— Хорошо! — ответила Лена и стащила с головы парик: — Если хотите неприятностей.

Гренадёрша, ошарашенная превращением милой девушки в уголовницу с белой нашлёпкой на темени, мигом ретировалась домой, забыв, что «сыночку» нужна медицинская помощь.

Сейчас Лена, возя тряпкой по полу, засмеялась, вспомнив комичность ситуации, и не сразу услышала звук ползущего вверх лифта. Сзади открылись двери, она оглянулась: на площадку ступили Настя и директор фирмы собственной персоной.

— Так, так! — навис босс над сидящей на корточках подчинённой. — А говорили, что ты сильно пострадала! — оглянулся он на Настю. — Чуть жизни не лишилась! А оказывается, очень даже работоспособная и выглядишь ничего себе. По крайней мере, не видно никаких увечий.

Лена поднялась и, подхватив ведро, смущённо пригласила гостей в квартиру. Мужчина вошёл первым, Лена тихо сказала Настиной спине:

— Неужели нельзя было позвонить и предупредить?

Подруга неопределённо пожала плечами.

Игорь Михайлович по-хозяйски прошёл в кухню, сел за стол и приказал с усмешкой:

— Ну-ка, симулянтка, угости нас чем-нибудь вкусненьким!

Лена растерянно взглянула на Настю — та села напротив патрона и, как показалось хозяйке, подобострастно улыбалась ему.

— Я не симулянтка! Я могу выписку из больницы показать! — оправдывалась Лена.

— Купила? — усмехнулся шеф.

— Да как вы можете? — задохнулась она и стянула парик с головы. — Вот, смотрите! Это тоже я сама себе сделала, чтобы не работать?!

— Ну надо же, — протянул хозяин и подтвердил Насте: — Точно, как ты описывала!

Лена обиженно засопела, натягивая на макушку искусственные волосы. Подруга, больше не сдерживаясь, прыснула:

— Ленусь! Ну, не дуйся! Это Игорь Михайлович так прикалывается! Он тебе деньги привёз. Расслабься и угости нас — время полдника.

В подтверждение сказанных слов босс кивнул, вытащил из бумажника стопку тысячных купюр и, протянув Лене, коротко сказал:

— Это тебе на лечение, больничный потом в бухгалтерию сдашь.

— Спасибо! — растерялась Лена, принимая деньги и ощущая приятную толщину пачки.

— Что ж ты, больная, полы моешь? — любуясь произведённым эффектом, почти ласково произнёс мужчина. — Ты давай скорей выздоравливай и выходи на работу. Мы все тебя ждём.

Глава 47. Ночная прогулка с преследованием

Закрыв за гостями дверь и вымыв посуду после обильного полдника, Лена вспомнила про нежданно-негаданно свалившиеся на неё деньги и пересчитала купюры — в пачке оказалось тридцать тысяч.

— Ура! — закричала она. — Живу! Ну, Настька молодец! Это её работа!

«Сейчас немного полежу, потом погуляю по вечерним улицам — пора получать положительные эмоции, а то, как клуша, всё дома и дома. Скоро совсем одичаю», — думала она, укрываясь пледом.

Перед глазами возникли видения.

Вероника, вся в белом: брючном костюме, шляпе и солнцезащитных очках — сидит за рулём белой «Тойоты». Она тянется к бардачку за пачкой дамских сигарет, вытряхивает одну и закуривает. На её длинном среднем пальце сверкает бриллиантами необыкновенно красивый старинный перстень с большим изумрудом прямоугольной формы.

Белая «Тойота» несётся по шоссе, по обе стороны назад убегают деревья. В просветах мелькает молодая зелень полей. Дорога ведёт к элитному посёлку, машина останавливается у шлагбаума, к ней подходят охранники в камуфляже. Документы проверены, стража возвращается в домик и звонит по телефону.

Вероника въезжает в открытые ворота на участок с огромной лужайкой, ажурным мостом через чистый искусственный пруд, помпезным белым особняком с колоннами. Молодой охранник подаёт руку выходящей из салона даме и долго смотрит, как она красиво, гордо неся голову, поднимается по широким ступеням в просторный холл ко второму охраннику. Тот склоняет голову в почтении, и следует впереди по анфиладе комнат.

В оранжерее, под пальмой, в плетеном кресле, с сигарой в руках восседает хозяин дома. Прищурив глаза, оценивает женские прелести.

— Добрый день, Виктор Владимирович, — первой здоровается гостья.

— Здравствуй, Ника. Садись! — тычет хозяин в кресло напротив указующим перстом с массивной печаткой. Долго молчит и курит, смакуя аромат сигары. Стряхнув пепел под пальму, прикрывает тяжёлые веки: — Ещё не всё выполнила. Помнишь, что должна?

— Помню! — эхом отзывается женщина.

— Вот и ладно. Это тебе плата за часть работы, — протягивает мужчина пачку долларов. — Ну как, ещё думаешь над моим предложением?

— Простите, Виктор Владимирович, но ответ мой прежний. Я могу идти?

— Абрикосова арестовали!

— Как! Когда?

— Вчера. Я предпринял кое-какие шаги, чтобы он молчал.

Вероника кажется спокойной, только глаза выдают волнение.

— До скорого свидания, — прощается Виктор Владимирович, целуя тонкое женское запястье, и, удерживая его, внимательно разглядывает чудесное кольцо.

— До свидания, — встаёт Вероника и направляется к мраморной лестнице.

Лена очнулась и села.

— Что за чертовщина! Вероника мертва. Или мне показывают её прошлое? Этот мужчина рядом с Вероникой уже был в моих видениях, ещё когда я лежала в больнице. Зачем мне опять показывают этот перстень? Зачем? Не пойму. А кто такой Абрикосов? Нет, определённо надо отвлечься! Я же хотела пройтись по вечернему городу! Срочно собираться! И никаких мыслей и видений! Гулять и только гулять!

Стоял тот поздний час, когда схлынул людской поток и на преображенные ночные улицы, освещённые гирляндами разноцветных огней, вышли влюблённые. В воздухе витал аромат ванили и кофе, из баров лилась громкая музыка, колокольчиком звенел чей-то счастливый смех. Лену занимала одежда манекенов, в стёклах витрин мелькало её отражение. Было забавно видеть себя со стороны: вот тоненькая девушка на фоне тёмной иномарки улыбнулась и поправила парик, через семь шагов в чёрном глянце массивных дверей подмигнула себе — за спиной в свете фонаря блеснул бок тёмно-синей машины. Лена двинулась вперёд — в зеркальных стёклах витрин тронулся с места и тёмный автомобиль. Она вбежала в гастроном: где спрятаться? За спиной — стеклянная стена, напротив — пустые отделы с сонными продавцами. На улице — неизвестный враг! Лена, затылком чувствуя взгляд, словно под прицелом, поплелась вдоль витрин и прилавков, делая вид, что выбирает продукты. Ярко освещённая со всех сторон, будто букашка на стекле микроскопа, она купила триста граммов каких-то конфет, переместилась в хлебный отдел, взяла булку, вернулась к сырам и долго рассматривала дырочки и цены.

Когда всё же решилась покинуть убежище и, стоя на ступеньках, украдкой осмотрелась по сторонам, тёмной иномарки в поле зрения не оказалось. Мимо проносились легковые машины разных моделей и цветов, но ни одна из них не ехала подозрительно медленно. «Неужели показалось? — засомневалась она. — Нет, иномарка точно была. Только, может, она не следила за мной, и это простое совпадение?».

Пересекая слабо освещённый двор своего дома, Елена спиной ощутила чей-то пристальный взгляд и мысленно выругала себя за беспечность. Нельзя одной так поздно гулять, даже если преступник арестован. Вжав голову в плечи, она ускорила шаг и почти вбежала в подъезд, прислушиваясь к звукам сзади. Влетев в кабину лифта, Лена сразу нажала на кнопку восьмого этажа и со страхом глядела в темноту площадки, пока закрывались двери. «Господи, дай мне вернуться домой живой и невредимой! Больше никогда не пойду ночью гулять одна!» — мысленно молилась она.

Захлопнув новую дверь и задвинув массивный засов, Лена облегчённо вздохнула. Опять подумалось: «Кто такой Абрикосов?». Эта же мысль вернулась к ней после ужина во время рассеянного просмотра какого-то боевика: «Если его действительно арестовали, то Бобров должен об этом знать. Почему бы не спросить у него?». Но следователь на звонки не отвечал, не ответил и через пятнадцать минут. Настырная Лена, забыв о приличии, позвонила Боброву домой — женский голос сдержанно произнёс, что он ещё на службе.

Только через час следователь ответил усталым голосом:

— Слушаю.

— Виталий Анатолич, простите, что беспокою так поздно. Это Лена. Вы уже дома?

— Да, почти. Поднимаюсь по лестнице.

— Можно, я перезвоню вам на домашний?