Германское подполье в 1942—1944 годах - Аллен Даллес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Адольф Гитлер и престарелый президент фон Гинденбург вместе приехали в историческую Гарнизонную церковь Потсдама, чтобы просить Господнего благословения для нового рейха, большая часть немецких прихожан почувствовали себя уверенно. «Благочестивые» высказывания Гитлера и хорошо известная религиозность Гинденбурга успокоили протестантов, а присутствие в правительстве Папена внушило уверенность католикам. Сегодня такая наивность может показаться невероятной. Но в первом кабинете Гитлера нацистами были только трое из двенадцати министров: Адольф Гитлер, Вильгельм Фрик (министерство внутренних дел) и Герман Геринг (поначалу министр без портфеля). Иными словами, не считая канцлера, в руках нацистов был только один важный пост. Франц фон Папен являлся вице-канцлером и рейхскомиссаром прусского государства. Другими министрами и, значит, членами кабинета были: Константин фон Нейрат — иностранные дела, Альфред Гутенберг — экономика, Лутц Шверин фон Крозиг — финансы, Франц Гюртнер — юстиция, Пауль фон Эльц-Рюбенах — почта и транспорт, Франц Зельдте — министерство труда, генерал Вернер фон Бломберг — военное министерство и Ялмар Шахт — президент Рейхсбанка.
Только один из этих людей продемонстрировал истинную заботу о христианстве. В январе 1937 года Эльц отказался от партийной эмблемы, написал Гитлеру, что совесть и верность христианским принципам делают для него невозможным членство в партии и что он больше не может терпеть нападки партии на христианскую веру. Он ушел в отставку. Другие престарелые реакционеры из первого кабинета — если не считать судорожных возражений переменчивого тщеславного Шахта в 1938 году — служили фюреру до самой смерти, были сняты с должности или схвачены союзниками.
Католики (партия Центра) поначалу верили, что смогут играть ту же роль, что и в 1919-м, когда они вошли в коалицию с социал-демократами, чтобы нанести поражение левым активистам и революционерам. В начале 1933 года Центр проголосовал за «Разрешающий акт» (Ermachtigungsgesetz), наделявший кабинет Гитлера всей полнотой власти, видимо, в надежде, что ненацистское большинство кабинета сможет эффективней ограничивать Гитлера, чем рейхстаг, где доминировали нацисты. Мнимое стремление фюрера заключить соглашение с папой тоже способствовало тому, что партия Центра продолжала держаться этого курса. Но конкордат, подписанный Папеном 20 июля 1933-го и ставший первым реальным политическим успехом гитлеровского правительства (в нем содержался отзыв принятого ранее церковью запрета для католиков на вступление в нацистскую партию), стал серьезным сигналом начала нацистского давления на католическую церковь. Члены партии Центра, занимавшие официальные должности, были сняты, а сама партия распущена в декабре 1933 года. Молодежные католические организации по большей части вошли в гитлерюгенд. У протестантов дела обстояли похожим образом. Во время избирательной кампании Гитлер засыпал их обещаниями и заверил протестантских лидеров, что антирелигиозные высказывания некоторых известных нацистов — это всего лишь частные мнения и что Германия останется христианским государством. Нацисты получили власть не раньше, чем смогли «объединить» различные протестантские конфессии под верховенством своего марионеточного рейхсепископа Мюллера — глупого армейского капеллана, получившего прозвище «лживый Мюллер», и заманили организацию евангелической молодежи в гитлерюгенд. Для борьбы с «Немецкими христианами» Мюллера пастор Нимёллер, епископ Вурм — протестантский епископ из Вюртемберга — и другие сформировали движение протестантского возрождения, известное как Конфессиональная церковь. Это дало активным протестантам-антифашистам средство, с помощью которого они могли выразить свой протест против антихристианского государства Гитлера.
И католическая, и протестантская церковь пребывали в сомнении, какого курса придерживаться под властью Гитлера. В каждой из них имелась определенная доля амбициозных адептов, утративших твердую приверженность христианской вере, которые, поддавшись соблазну власти, последовали за нацистами. Такие выходцы из протестантов помогли Гитлеру создать церковь Немецких христиан, которая особенно пышно расцвела в Тюрингии, где ее членами стали некоторые из самых отпетых нацистов. Некоторые протестантские пасторы поддались слабости и убедили себя в том, что их долг — просто проповедовать христианство и что задачу делать выводы о практическом применении их проповедей в нацистском государстве они могут оставить на совести своей паствы. Другие — и среди них были честные люди — сочли, что бессмысленно подставлять своих прихожан под угрозу оказаться в концентрационном лагере. Они чувствовали, что должны оставаться со своим стадом и наставлять его по возможности наилучшим образом, не нападая на политику государства. Но была и третья группа людей из обеих церквей, которые чувствовали, что должны бороться с нацизмом, невзирая на риск. Среди протестантов нашлось много тех, кто последовал примеру Нимёллера и епископа Вурма и, подобно Нимёллеру, был брошен в концлагерь.
Католическое приходское духовенство страдало так же, как протестантские пасторы, но высшие иерархи католической церкви находились в несколько более благоприятном положении, чем их протестантские коллеги, поскольку Гитлер никогда не хотел полного разрыва с Ватиканом. Однажды епископ Бреслау публично взмолился, чтобы его отправили в концентрационный лагерь. Гитлер отдал приказ не трогать епископов и, таким образом, не давать им «возможности стать мучениками».
Епископ Мюнстера (граф фон Гален, который стал кардиналом после войны и умер в 1946 году) был одним из первых и наиболее мужественных противников нацизма. Его проповеди часто читались вслух в других церквях, распространялись в виде писем по всей Германии и воспроизводились в эфире радиостанций союзников. Нацисты никак не могли решить, что с ним делать. Он был предметом бесконечных совещаний, и эта проблема отражена в адресованном Мартину Борману докладе одного из помощников Геббельса, где обсуждается предложение о том, чтобы повесить Галена:
«Вопрос о применении этой меры может быть решен только самим фюрером. Однако он [Геббельс] опасается, что если будет сделано что-нибудь против епископа, то все население Мюнстера придется списать со счетов на время войны. А может быть, это затронет всю Вестфалию… Он придерживается той точки зрения, что на время войны лучше попридержать свои претензии к церкви. Атаковать оппонента можно лишь в том случае, если есть реальные силы выдержать контратаку. Но очень трудно контратаковать церковь во время войны. Пожалуй, это даже невозможно… После войны фюрер вместе с другими социальными мерами объявит, что
