Если можешь – беги… - Чевгун Федорович

Клишин продал машину рыбы? Невероятно! Неужели Санек мог на чужое позариться?

Шитов представил себе Клишина. Вспомнил, как жадно тот обсуждал вечерами, сколько выйдет за путину на рыбацкий пай. Подумал: а ведь, наверное, мог… Легкие деньги и не то с людьми делают!

Мелькнул идущий со стороны местного аэропорта рейсовый автобус, скрылся за дальним поворотом, снова появился… Минуты через три подъедет.

– Знаешь, Жень, у нас в бригаде говорят, вроде бы у тебя что-то случилось? С семьей, что ли… Действительно, что-то серьезное?

– Да что ты! – попробовал усмехнуться Шитов. Усмешки, впрочем, не получилось. – Так, ерунда.

– Ну и ладно, что ерунда, – бросил Суворин, и полез в подошедший автобус. – Но если что, – бросил он на прощанье, – плюнь на все – и приезжай к нам в бригаду. Без конкурса на полный пай возьмем!

… Наверное, в те дни нефтяникам давали зарплату, а может быть, отличились буровики, на два года вперед надырявив скважинами площади Монги и Набиль. Во всяком случае, простояв понедельник, вторник и среду, в четверг обувь, привезенная Шитовым, разошлась по чужим ногам.

Заодно уж в поселке Шитов взял фактуру на пару материалов попроще, и в четверг же, в два часа дня, отправился назад в Южный.

Дома его встретила растерянная Ирина.

– Приходили из милиции, – сказала она неестественно спокойным голосом. – Говорят, меня будут судить.

– Что? Судить? Ирина!..

– Да, судить, – повторила она громко и отчетливо. – Судить!

….

– Я же вам говорю: по вновь открывшимся обстоятельствам, -терпеливо-равнодушно объяснял капитан Семенов. – По вновь открывшимся. Что же здесь не понятно?

– Значит, тогда, в декабре, мое дело не закрыли? Но вы ведь мне сказали, что его закроют! – голос у Ирины дрожал.

– Да, его хотели закрыть, но не закрыли. Просто приостановили следствие. А потом его продолжили: открылись новые обстоятельства, – твердил свое Семенов.

– Какие обстоятельства могут быть? Какие, какие?!

– Новые обстоятельства, ясно? Но-вы-е! Короче, идите домой, – Семенов захлопнул изрядно затертую папку. – Идите и… ждите. Денька через два передаем дело в суд. Все!

– Надо искать адвоката, – сказал Шитов. – Прямо сейчас. Идем!

Вдвоем они отправились в адвокатскую контору. В пустом коридоре с облезлыми стенами Шитовы слегка растерялись. Наугад толкнулись в одну дверь – закрыто, постучались в другую – и услышали: "Входите!" Шитов пропустил Ирину вперед, а сам зашел следом.

Адвокат Веселяк слушал Шитову очень внимательно. Он несколько раз заставлял Ирину заново пересказывать тот или иной эпизод, что-то отмечал у себя в блокноте, переспрашивал и записывал фамилии.

– Дело – не гражданское, дело – уголовное, а оно и стоит дороже, – заметил Веселяк, откладывая, наконец, ручку в сторону. – Правда, я пока еще не знаю, дойдет ли ваше дело до суда, или же его можно будет закрыть еще на стадии предварительного следствия. – Веселяк сделал паузу, внимательно поглядел на Шитовых, сказал строго: – А если мне придется выступать на суде, то это опять же будет стоить дороже, чем ежели до суда… Ну, в общем, я кое с кем встречусь, наведу необходимые справки, посмотрю ваше дело… – Он посмотрел на настольный календарь. – Сейчас пятница. Так? Значит, придете ко мне… Ну, скажем, в среду. Да не волнуйтесь, все будет у вас хорошо! – улыбнулся он Ирине. – Успеем что-нибудь сделать еще до того, как они дело в суд передадут…

Адвокат, несомненно, был человеком опытным. Он проработал на острове уже лет двадцать и видел всякие виды. Его многие знали в Южном, и он знал многих. Проводив Шитовых, адвокат тут же позвонил прямо в 6-й отдел майору Колючко и договорился с ним о встрече на завтра. А потом принялся за свои текущие дела.

Странные люди, эти журналисты, размышлял Веселяк тем же вечером, вспоминая визит этой задерганной семейной пары. Вроде бы грамотные люди, с кем только по работе не встречаются, всякие материалы пишут… А здесь – растерялись. Элементарных вещей не могут решить! Черт возьми, ну почему бы этой Шитовой сразу после случившегося не обратиться к прокурору? Почему ничего своему начальству на работе не рассказала? Ходила, переживала, мучалась… А создавалось впечатление, что она сего-то боится и утаивает. А Шитов этот и вовсе, получается, слабак… Или, может, это у него воображение так разыгралось? Да пошел бы прямо к начальнику милиции, все бы ему объяснил… Бог ты мой! В этой истории столько несуразностей наворочано, хоть стой, хоть падай…

И точно. Встретившись в начале недели с Колючко, адвокат сразу понял, что всяческих несуразностей в деле Шитовой, действительно, хватает. А просмотрев "дело", Веселяк сказал напрямик:

– А знаешь, Трофимыч, наш прокурор тебя не поймет, если ты ему на стол эту папку положишь.

– Да какой там, к чертям, прокурор? – сердито воскликнул Колючко, и сам уже утомленный всей этой историей с Шитовыми. – Я ведь к прокурору с "делами" не хожу, ты же знаешь, у меня помощники есть… Я – что, знаю, какой опер и что конкретно в свои папки пишет? Это ты, Аркаша, к Семенову обращайся, не ко мне, – Колючко подумал немного и добавил. – Короче, ты сам с Семеновым реши, как лучше все это сделать. Все, иди. Извини, мне еще отчет писать надо…

С Семеновым адвокат проговорил около часа. Поначалу капитан пробовал что-то возражать, потом поднялся наверх, к Колючко, спустился вниз – и сказал, что, в принципе, дело можно бы и закрыть.

– Вот и прекрасно. В среду я подойду, – сказал Веселяк и отправился в свою адвокатскую контору. Работы у адвоката, как всегда, было с избытком.

Это было во вторник. И во вторник же к Шитову неожиданно нагрянул Санек – Сашка Клишин.

Было время, когда они работали в одной бригаде и даже дружили. Плечистый и ладный, Санек слету покорял островных красавиц, как холостых, так и замужних, судьбой-злодейкой заброшенных в отделенный сахалинский поселок и тоскующих без настоящих мужчин. По счастливой случайности, мужчина всегда оказывался рядом – он, Санек. Остальные детали, право, комментариев не требуют…

Однажды Санек попытался на правах друга семьи подкатить и к Ирине, но был отвергнут. Ирина ничего об этом Шитову не рассказывала, Санек, впрочем, тоже помалкивал. Обида, однако, осталась. Такое иногда бывает, не правда ли? Ну очень нехорошо, когда тебя, молодого и ладного, отталкивает женщина, муж у которой, извините, даже морду сопернику начистить не может, потому что считает, что драка – это удел тех, кто непрочные чувства вынужден охранять с помощью кулаков. Нет, ну что с него взять, с интеллигента хренова?!

Были и какие-то другие мотивы, по которым Санек не отказался от предложения старшего лейтенанта Тарасова "слегка пощупать этого журналиста". Да и как бы ему отказаться, если Тарасов прямо сказал: "Поможешь нам – и мы глаза закроем на твои художества с рыбой, а нет… Сам понимать должен, если не дурак!" А в общем, чужая душа – потемки, когда еще было сказано… Но факт остается фактом: Клишин все-таки приехал к Шитовым, причем именно во вторник. То есть тогда, когда вопрос об Ирине был, в сущности, уже решен.

Да, это так. Вернувшись из командировки, Тарасов узнал, что, похоже, он совершенно напрасно тратил время в поселке. Конечно, кое-что себе на заметку Семенов взял, а относительно Клишина -сказал: "Похоже, он мне здесь больше не нужен. А что, этот парень должен сегодня приехать? Ну, ладно… Хрен с ним!" Что ж, и такое тоже бывает, особенно тогда, когда машина запущена на все обороты, колесики – крутятся, вертятся шестеренки и мягко шуршат приводные ремни на шкивах: попробуй, останови ее в один момент! Что ж, свою работу машина сделала, но все еще по инерции продолжает молоть-перемалывать. Сломать – жалко, выбросить – глупо. Да пусть себе работает, пока сама не остановится!

… И вот оба сидят за столом и пьют водку. На кухне они вдвоем – Шитов и Клишин, Ирина – в комнате, она дремлет и думает о том, что завтра – среда и нужно будет идти к адвокату. Господи, хоть бы поскорее завтрашний день настал!

– А меня ведь, знаешь, тоже за эту проклятую рыбу в милицию таскали, – рассказывает Санек, кривясь улыбкой в вислых "под запорожца" усах. – Представляешь, трое суток в КПЗ продержали. В наручниках! Вон, до сих пор следы остались, – и протягивает Шитову крупные запястья / пальцы сжаты в кулаки/. – Потом, конечно, выпустили, но все равно, намаялся я там, у них, в ментовке… Ну, давай, что ли, еще по одной?

Шитов слушает. Он сидит – и пьет. Сегодняшний рабочий день, конечно же, по боку… Два месяца отработки, о которых говорил редактор Воронов, вот-вот закончатся. Интересно, отпустят его из газеты или не отпустят? А если – не отпустят? Ну, тогда черт с ним, с этим Вороновым, они и так уедут. Продадут квартиру – и уедут. Улетят. Или – уплывут. Там видно будет.

– А я ведь сюда по делам приехал, – говорит Санек, и в голосе у нег начинает вибрировать некая таинственность. – Меня ребята позвали, из местных. Тут кое-кого немножко "напрячь" надо. Деньги один черт взял у напарника – и не отдает. Непорядок же? Непорядок!