На районе - Евгений Полищук

— Охуенно! — искренне восхищаюсь я — А в чем тут прикол?

— А прикол тут такой — с удовольствием объясняет Гвоздь — главное — ладонью плотно зажать, а потом резко дернуть. Крышка как пулей вылетает. От давления вроде как… Я один раз так бухой делал — чуть глаз себе не выбил, прикинь прямо в бровь отлетело…

— Ништяк, надо будет научиться — говорю.

— Научишься — ржет он, делая длинный глоток — Все лето еще впереди. Ты че, кстати, летом собираешься делать?

— Да не знаю, не думал еще. Каких-то определенных планов нет. В лагерь ехать не хочется, там уже малолетки одни. А других вариантов и нет, честно говоря. Хуй, в общем, буду пинать как обычно. А у тебя че, какие-то предложения есть?

— Неа, так просто спросил. Я тут думаю насчет школы…

— Че думаешь?

— Да мне вот Филин недавно сказал, что в его шарагу строительную документы можно хоть до сентября подавать, и экзаменов там вроде никаких не надо. Просто приноси аттестат и учись…

— В смысле? И че, ты типа в десятый не хочешь идти?

— Да хуй знает… А че вот там делать, ты мне скажи? У меня эта школа знаешь уже, где сидит? Вот здесь — провел он ребром ладони по горлу — Училки все эти ненормальные, телки малолетние и не дают, домашние задания, экзамены, котлетки в столовой… Пиздец, короче. Как дети малые, реально.

— Понятно. Ну, есть что-то в этом. А в шараге, думаешь, не так?

— Нет, конечно. Там и телки повзрослее и мозги меньше ебут. Да и вообще, думаю, житуха поинтереснее…

— Ну а потом че? На завод грузчиком работать? Или тачки чинить? Это же хуйня полная, сам понимаешь.

— Зачем обязательно на завод? Это же строительный техникум. Научат тебя, как строить, как ремонт делать. Потом можно в фирму какую-нибудь устроиться или самому что-нибудь открыть. Это раньше совок был и только на завод. Сейчас все пути открыты, чувак, надо просто понимать, что к чему и в тему вовремя встревать.

— Да, это верно. Вон Мухины родаки тоже вроде стройматериалами занимаются и неплохо живут, надо сказать. В чем-то ты, конечно, прав…

— Конечно, прав. Я ж тебе не дебил — просто так школу бросать. Это типа взвешенное решение — заржал Гвоздь и хлебнул еще пива — А ты че? Не хочешь вместе со мной? Филин говорил, там телки ништяк — взрослые уже. Жарятся как швейная машинка Зингер, понял?!

— Ага, понял — сказал я — Чето не знаю я, Костян. Непростое это решение, надо помозговать. Телки — телками, а школа-школой.

— Ну, смотри, мозгуй… Если че — до конца сентября. С документами я тебе расскажу все как делать. Ты главное — правильное решение прими.

— Постараюсь.

Мы допили пиво и сходили еще за одним. Голова набухла и потяжелела. Сильно захотелось спать — бессонная ночь перед экзаменом не прошла даром. Пентагон постепенно наполнялся — все больше счастливчиков пили алкоголь, курили сигареты и обсуждали экзамен. Кто-то сходил за водкой и пластиковыми стаканчиками. Выпили по две рюмахи, и стало совсем сонно. Гвоздь зажал незнакомую писюху из восьмого класса и что-то активно ей наваливал. Мне стало скучно и захотелось домой. Стараясь не привлекать внимание, я вышел из Пентагона, быстро дошел до остановки и сел в автобус.

Автобус трясся на кочках, серые уставшие люди ехали с работы. Знакомые пейзажи медленно проплывали в пыльных окнах. Футбольное поле, бетонные многоэтажки, магазин Астор, универсам на пятачке, детская больница, гаражи, заборы… Я прислонился головой к поручню, незаметно уснул и проехал свою остановку.

Кондуктор распихала на конечной. Быстрый сон слегка рассеял действие коктейля “пиво-водка”. Я выскочил и начал ждать автобус обратно. Через двадцать минут я все-таки добрался до дома, закинул всю одежду в ванную, открыл форточку и лег спать.

С улицы приятно дул летний ветер и лаяли собаки.

ГЛАВА 11

Море белых бантов разливалось вдоль прямоугольника школьного двора. Солнце палило как угорелое. Синее небо улыбалось и вычищало последние следы хмурых облаков. Первоклашки радостно пищали, мельтешили под ногами, дергали друг друга за косы. Тесный костюм, купленный в Детском Мире на прошлой неделе, норовил прислониться к стенам погрязнее. Туфли жали, пальцы ног скукожились и умоляли выпустить на волю.

Но настроение все равно было отличное. Ведь выпускной — это вам не хуй собачий, друзья. Большое событие в жизни и все такое.

“Ты должен встретить его достойно и запомнить на всю жизнь” — сказала мама вечером, разглаживая рубашку.

И в этом я с ней абсолютно согласен. Не знаю, правда, что она имела в виду, когда говорила достойно, но запомнить на всю жизнь — это верно. И неважно, что выпускной из девятого класса, а не из одиннадцатого. Для кого-то он первый и последний. Например, для Гвоздя. Но не для меня, нет. Я остаюсь в школе. Еще два класса. Посмотрим, как там оно будет, ничего нельзя загадывать.

— Ребята, ребята, РЕБЯТА! — громко вопит голос завуча из громкоговорителя — Строимся, строимся по парам, ребята! Девятые классы! Строимся по парам на третьем этаже и торжественно спускаемся в актовый зал! Ребята, не заставляем никого ждать! Ребята, вы уже взрослые!

Я беру за руку Вику, она нормальная. У меня с ней никогда ничего не было, да и не особо хотелось. Она не очень симпатичная. Не уродина, конечно, просто самая обычная девчонка. Но одно в ней хорошо — Вика своя в доску. Ей не обломно просто взять тебя за руку, спокойно идти с третьего этажа до актового зала и ржать над всеми подряд, вы понимаете? И у нее не потеет ладошка, нет чувства придурковатой неловкости, что ты держишь девушку за руку и все такое. Мне кажется, это очень важно.

Ну да ладно, мы идем с ней, а впереди идет Гвоздь с жирной Таней, она сама схватила его и не отпускает. Гвоздь сильно вымахал за этот год и уже на полголовы выше меня. Он держит спину прямо и шагает как деревянный. Я тихонько пинаю его подошву своим новым туфлем и шепчу “Буратино, тебе че палку в жопу вставили?”. Он натянуто лыбится и несильно лягает меня пяткой, еле уворачиваюсь. “Мальчики, потише!” — шипит на нас классуха Лидия Васильевна — “Тише, мальчики, идем спокойно!”. Вика хихикает в кулачок и старается сохранять невозмутимое лицо. Мне смешно.

Рядом с нами идут младшие классы. С первого по пятый. Они очень забавные, еле держатся за руки и восхищенно хлопают глазами. Как маленькие зверушки. У некоторых в руках огромные букеты цветов. Помню, тоже так когда-то ходил.

Вдоль торжественного шествия стоят родители, просто куча родителей. Увлеченно щелкают фотоаппаратами, улыбаются, выкрикивают поздравления, машут руками. У родителей сегодня особый день. Их дети выходят во взрослую жизнь, так сказать. Родители счастливы, малыши счастливы, учителя немного напряжены, но в основном тоже счастливы.

А нам, честно говоря, по хую на какое-то там счастье, нам просто радостно и ржачно и хорошо.

Сейчас пройдет концертная программа, кто-нибудь будет петь, кто-нибудь спляшет народный танец и умело покажет смешную сценку. И все похлопают, а грозная директриса улыбнется и смахнет платком навернувшуюся слезу.

И это не шутки, она действительно так иногда делает.

А потом мы пойдем в Пентагон и начнем выпивать. А после Пентагона мы сходим в магазин и возьмем еще водки и какого-нибудь дорогого запивона и сигарет Marlboro, а не Bond как обычно, сядем в большой красивый автобус и поедем на набережную. К речному причалу. Потому что выпускной у нас проходит на корабле. Не на огромной морской шхуне, конечно, а на простом туристическом кораблике. И это, я считаю, просто замечательно. А то затертый до дыр спортзал всем уже порядком надоел.

Заходим в актовый зал и медленно рассаживаемся по рядам. На спинках кресел прилеплены таблички с номером класса. Мы с Гвоздем садимся на 9 “Г”, как положено. Кто-то все-таки протащил водку и смешал ее с колой в литровой бутылке. В пропорции два к одному. Водка быстро разошлась по рядам, и концертная программа стала раз в сорок интереснее и смешнее. Пурпурные шторы актового зала сходились и расходились, а мне было все лучше и лучше. Гвоздь незаметно сделал жест “пойдем, покурим”, и мы стали пробираться через ряды на выход.

— Ребята, вы куда? — недовольно скривила лицо классуха — Концерт же идет, ребята!

— В туалет надо, Лидия Васильевна, живот что-то от шуток скрутило — невозмутимо говорит Гвоздь, и мы с хохотом выкатываемся за дверь актового зала.

— Нормально ты ее — говорю.

— А хули, я ее, может, в последний раз вижу. Надоело под этих училок прогибаться. Это именно то, о чем я тебе тогда говорил, понял? Учителя — они же звери, чутка расслабься и все. Задавят. Сами в жизни ничего не добились и из нас хотят таких же неудачников сделать.

— Да ладно тебе…

— Не, я реально говорю. В фазане, например, все не так, там мастаку влегкую наебнуть можно и ничего тебе не будет.