Наследники Тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

— Такую помощь «Компания» оказывает лишь исключительно нужным людям, но я сумел убедить руководство, что ты нужна мне живой, иначе не разобраться в твоих связях с нашими врагами, — сказал он ей потом, когда она очнулась в какой-то подпольной больнице.

— Мои связи с врагами?! — вспыхнула Анна. — Ты что, спятил?

— Нет, — спокойно ответил он. — Но я хотел, чтобы ты выжила. А заодно и выяснить, как ты узнала про арбалетчика.

— Да не знала я про этого чёртова арбалетчика! Не знала! Это было… как будто что-то в воздухе, и я… — тут она закашлялась, и сквозь бинты проступила кровь.

— Доктор! — крикнул Борис. — Сюда!

— Меня давно мучило предчувствие, — сдавленно пояснила она, пока доктор менял ей повязку. — Я не сказала, потому что ты бы меня просто высмеял.

— Ладно, лежи спокойно, не мешай доктору.

— Ничего, — сказал тот. — Кровотечение не опасное. Терапия прошла успешно, так что не страшно.

— А эту терапию тоже вы проводили? — поинтересовалась Анна.

— Нет, — ей показалось, вопрос доктора смутил. — Это… совсем в другом месте делалось.

— Не в больнице! — кивнула пациентка.

— С чего ты взяла? — прищурился Лихваткин.

— Меня преследуют странные воспоминания, — ответила Анна. — Будто я лежу в лесу, в какой-то яме, а в груди у меня ковыряется чёрным клювом огромное существо с сине-красным, горящим газовым факелом, глазом. И крылья, ещё были крылья! Они колыхались… как полотнища, я не видела их краёв — они простирались в бесконечность, безмерные и чёрные, словно существо это — сама Тьма…

Доктор с грохотом уронил ножницы, которыми обрезал бинт.

— Извините, — пробормотал он и, бросив на пациентку быстрый любопытный взгляд, тут же попытался скрыть свой интерес.

— Всего лишь кошмары! — улыбнулся на это Борис. — Что, в общем-то, не удивительно. Это, знаешь ли, не какая-то там игрушка для развлечения: стреляли из мощного профессионального арбалета! Ранение было крайне тяжёлое.

— Но я жива, значит, кто-то меня залатал, — констатировала Анна, наблюдая, как, закончив с перевязкой, доктор взял шприц. — Интересно кто? — Она посмотрела на Лихваткина — тот поднял бровь, как бы спрашивая причину этого интереса. — Спасибо сказать хочу!

— Руководство «Компании» не переваривает излишне любопытных, — сбросив улыбку, ответил Борис. — А спасибо я сказал уже, не волнуйся.

Погладив её по щеке, он уставился на застывшего со шприцем в руках доктора — пристально, изучающе. Тот сразу же очнулся от ступора, быстро набрал лекарство и сделал Анне укол.

Веки мгновенно отяжелели, глаза закрылись, и она уснула, а проснулась уже у Бориса дома, где и отлёживалась, пока окончательно не выздоровела. Кошмары про Крылатую Тьму снились ещё долго, и когда Анна рассматривала оставшийся на груди рубец и вспоминала выстрел, возникало навязчивое ощущение, что стрела пробила ей сердце. Но как же тогда она выжила — разве такое возможно?! — вопрос так и остался без ответа — Борис её чудесное исцеление обсуждать не желал, а доктор, похоже, просто боялся.

А позже, когда физическая боль и слабость окончательно отступили, Анна обнаружила, что приобрела странную дополнительную чувствительность: вот подходит она к человеку, а из груди будто невидимое щупальце протягивается и касается чего-то такого же незримого, но при этом холодного, тёплого или даже горячего. Это походило на смесь потоков разной температуры — они двигались, переливались, составляя привязанный к телу сгусток, и при прощупывании отдавались в груди лёгкой дрожью. Со временем Анна приноровилась чувствовать их даже на большом расстоянии, причём ни стены, ни какие-то другие предметы ей не мешали. Так что, можно сказать, она стала видеть людей сквозь стены — не как они выглядят, конечно, только их присутствие, но и этого хватало, чтобы значительно расширить её возможности: теперь никто не мог подкрасться к ней незаметно, и она знала, кто куда направляется, даже если стояла спиной. Исключение составлял только Борис. Его тепловой тени Анна не чувствовала, сколько ни старалась, и это обескураживало, ведь такие образования имелись у всех! Кто же он, её загадочный возлюбленный? А может, он просто умеет как-то прятать свою теплотень?..

Но спросить об этом Анне так и не удалось: сначала не знала, как подступиться к такому разговору, а потом Борис вдруг на несколько дней пропал.

Нет, бывало, конечно, что он исчезал куда-то и не подходил к телефону, но не больше, чем на несколько часов, максимум, на половину суток, и потом всегда перезванивал. А тут — прошло уже три дня, и Анна сто раз набирала его номер, но трубка, как заколдованная, бубнила: «Аппарат абонента выключен…», чего раньше никогда не случалось, ведь у Лихваткина были в подчинении люди, с которыми требовалось постоянно оставаться на связи, не говоря уже о руководстве «Компании»! Или, может, с руководством он как-то по-другому общается? — вдруг подумала Анна, вспомнив, что при ней Борис ни разу не созванивался и не списывался с начальством, всё только с подчинёнными…

А подчинённые, кстати, тоже понятия не имели, куда он делся, даже те, кому он оставил конкретные поручения. Сотрудники интернет-магазина, которым Борис руководил для прикрытия, огорошили её, заявив, что начальник сейчас в отпуске. Обзвонив всех, кого можно, но так и не узнав, куда делся её возлюбленный, Анна решила поговорить с врачом, который следил за её здоровьем после ранения и дал ей свой личный номер на случай непредвиденных осложнений. Тогда, во время перевязки, он вёл себя странновато, будто знал или подозревал что-то… надо бы выяснить, что именно? Но когда Лявис позвонила, оказалось, что телефон доктора тоже выключен.

Нет, это просто наваждение какое-то! — злилась она, отправляясь в фитнес-центр: снова подводить клиентов, когда они и так наверстывали пропущенные по её болезни занятия, — значило совсем лишиться работы.

А после трудового дня Лявис, вернувшись в квартиру Лихваткина, вдруг обнаружила, что он там! Едва достала ключи, как Борис сам открыл дверь и вышел на лестничную клетку.

— Боря! — радостно вскричала Анна и, выронив сумку, бросилась ему на шею. — Где ты был?!

Не почувствовав ответного объятия, она отстранилась:

— Ты чего?

Лихваткин стоял, словно манекен, опустив руки по швам, выражение лица было таким странным, что на секунду Анне показалось, будто он умер, но кто-то поставил труп стоймя и держит невидимыми нитями, не позволяя свалиться.

— Чего? — переспросил «труп», и когда губы его разомкнулись, Анну обдало таким холодом — мощным, глубоким, предельным, что она назвала бы его абсолютным нулём космического пространства, если б могла в тот момент думать об определениях. Но она не могла — холод проник в сердце, мозг, лёгкие, заставив Анну покачнуться, выронить ключи, которые она так и сжимала в кулаке, и словно на ходулях отступить назад, не в силах произнести ни слова.

Не получив ответа, Лихваткин поднял ключи от своей квартиры и ушёл внутрь, оставив Лявис обескуражено пялиться за захлопнувшуюся перед носом дверь. Она простояла так минуты три, пытаясь понять произошедшее, но все мысли куда-то улетучились, только сердце, отмерев от холода, бешено колотилось, отдаваясь в ушах. Наконец до Анны стало медленно доходить, что торчать тут дальше бессмысленно, надо что-то делать, куда-то двигаться…

Сглотнув, она подняла с пола свою сумку и полезла в самый дальний, застёгнутый на молнию кармашек. О, слава богу! Ключи от её собственной квартиры по-прежнему лежали там. Как хорошо, что, переехав к Лихваткину, она их оттуда не вынула! Звонить в эту дверь, чтобы вновь столкнуться с абсолютным нулём, сейчас было бы просто невыносимо!..

Господи, да что же случилось?! Где пропадал эти дни Борис и кто, мать его, такое с ним сделал?!

Когда они вышли на улицу и направились к машине, Роман увидел, что вокруг полно таких же радужных пятен, как у них с Китайцем, некоторые были ближе, другие дальше, парочки он даже случайно коснулся, и понял, что они тоже принадлежат людям, только незнакомым.