Истинная Чёрного Дракона (СИ) - Четвергова Юлия

Медленно приоткрыла глаза, чтобы узреть испуганные золотистые очи. Господи! В моей постели ушастый парень! Всё, кажется, моя психика сделала ручкой нерадивой хозяйке, увлекшейся парнями из аниме и фэнтезийных книжек.

Галлюцинация трепыхалась, пытаясь вырваться из моих объятий. Но-но, парень, куда собрался? Крепче обвила руками его шею, подумала и применила захват ногами для пущей достоверности, чтобы объект не сбежал. Ушастый покраснел.

- Элисса, Бальтазар будет в ярости, прошу, пусти. – Его ушки прижались к макушке, делая похожим на нашкодившего кота.

- Мррр, солнышко, какой ещё Бальтазар? – Эта прелесть слишком много болтает. Это же сон? Так меньше слов, больше дела. Потянулась к губам красавчика, на лице которого проступило выражение вселенского ужаса. Кажется, он собрался кричать.

- Элисса, попрошу вести себя, как подобает будущей Императрице. В этот раз я сделаю вид, что ничего не видел. Но если подобное повторится, за последствия не ручаюсь. – Я лениво повернула голову в сторону звука. Моё не до конца проснувшееся сознание, вмиг приобрело трезвость рассудка, стоило мне встретиться с потемневшими от злости глазами Бальта. Вспомнила всё, начиная от того где я, и заканчивая на том, что быть мне порезанной  на мелкие ленточки, если бы не благоразумие и хладнокровие Демона, который в отличие от черноволосого экземпляра, сначала думает, а потом делает.

Вскочив с кровати, я уставилась на Реная, который выглядел, аки девственница, чудом спасшаяся от насильника. Беловолосым Чудом, которое испепеляло остатки моей невозмутимости. Лицо постепенно окрашивалось в 50 оттенков красного, по мере того, как я начинала понимать, что вытворила. Бедный Бальтазар, не успел невесту оставить на одну ночь, а та ему уже рога попыталась наставить, да ещё и с Хранителем, которого он сам же «подарил». Вдоволь поиграв желваками и запугав меня до смерти черными глазами без белка, он решил, что этого достаточно. Ренай вообще не издавал звуков и не шевелился всё это время, возможно, и не дышал. А что, его можно понять. Если меня, саму Невозмутимость, пробрало, то, что говорить о звере, который чует опасность на уровне инстинктов.

- У тебя сегодня насыщенный день. Будь готова и веди себя соответственно статусу. Я оповестил слуг о том, что невеста нашлась. Они помогут тебе подготовиться к сегодняшнему ужину. – Злость исчезла с лица венценосной особы, но недовольство сквозило в каждой букве. Помедлив, он всё же добавил. – Хорошо, что сам решил прийти. Представляю, какой скандал был бы, явись сюда не я, а слуги. – И пренебрежительно фыркнул.

- Повелитель, я приношу свои извинения. Это моя вина. –  Перемещение Лиса с кровати на пол, осталось для меня незамеченным. – Я приму любое наказание. – Ренай стоял перед Демоном, склонив голову и приложив правую руку к сердцу.

- А ну, прекращай. Я твоя хозяйка, а не он. – Тычок в сторону Блонди. – Или ты на два фронта? Если так, то и служи ему. Мне нужен преданный союзник.

- Элисса. – А сколько «знай своё место» в голосе. Не пойму я этого Демона, то говорит, что я будущая Императрица, то показывает мне всем видом, будто я мошка, которую прихлопнуть – раз плюнуть.

- Разве я не права? Ты мне его подарил? Подарил. Соответственно я законный владелец.  – Говорить в таком контексте о Ренае было неприятно, но я не позволю, чтобы Хранитель пострадал из-за меня. – И только попробуй с ним что-нибудь сделать! Только через мой труп.  – Скрестила руки на груди, копируя тон Бальта. Надеюсь, ему не нужен мой труп, правда ведь?

К моему удивлению, Демон на это только хмыкнул.

- Ты ещё не Императрица, а уже пользуешься положением? – Бальт сделал шаг в мою сторону.

- Не нужно было напоминать мне об этом каждую минуту, если хотел избежать такой ситуации. – Не меняя тон, ответила я. Ренай выпрямился, повернул голову в мою сторону, и, незаметно для Блонди, улыбнулся.

Бальт, как хищник, крадущийся к жертве, продолжал медленно сокращать расстояние. Когда между нами осталось всего полметра, он остановился и пристально взглянул мне в глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Отец хочет познакомиться с тобой, но он терпеть не может, когда мямлят и краснеют постоянно. Я боялся, что именно так ты и будешь себя вести, но, похоже, я ошибался. Теперь я уверен, что ты справишься. – Причина запугивания стала ясна. Куда ни глянь, одни подвохи. Тем временем, беловолосый протянул ко мне руку. Тепло его ладони согрело щеку. – Будь собой, не разыгрывай из себя ту, кем не являешься. Как и мне, отцу приелся весь этот пафос аристократов. Прибереги свои актерские штучки для бала, там они будут к месту, а мы – твоя будущая семья. Так что не нужно притворства.

Бальт был очень близко, его дыхание щекотало лицо, а в глазах плескалось едва заметное тепло. На какой-то миг я забыла обо всём, мне так хотелось поверить ему, поверить его словам. Позволить себе окунуться в ту жизнь, которую он рисовал: любящий муж, его семья, которая приняла меня, светские приемы, бальные танцы, путешествия в другие Земли, смех, улыбки и слезы, радость и печаль, и всё с ним.

Но всё это разбилось о суровую реальность. Мои родители остались в моем мире, и никто их не заменит. Из-за ритуала, который провел беловолосый Демон, я лишилась их. Он и Боги этого мира отобрали у меня семью и причинили им невыносимую боль утраты.

В нОчи, когда мне снились обычные сны, меня преследовали одни и те же видения, как плачет мама, узнав, что я мертва, как осунулось и похудело её лицо от горя и непрекращающихся слёз. Как, всегда собранный и ответственный, папа рассеян на работе, как он стискивает кулаки и хмурит лоб, зажмуривая глаза и понимая, что его дочери больше нет. Каждый раз я со слезами на глазах просыпалась посреди ночи, и, пряча в подушку рыдания и тихие всхлипы, снова засыпала от бессилия,  и была благодарна за то, что потом спала без сновидений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Конечно, Бальтазар не телепат и резкой смены моего настроения не понял, когда я, отпрянула от его руки, словно это была скользкая и мерзкая змея.

- Не стоит беспокоиться. Всё будет по высшему разряду. Тебе не придется страдать от запачканной репутации. – Я не смотрела на Демона, а тот недоумевал, в чем же провинился. В этот момент он был противен мне до тошноты, как и, впрочем, Рейнирр. Этих двоих я не прощу до конца своих дней. И себя не прощу.

Кто-то может упрекнуть меня в том, что я сама желала очутиться в другом мире, а теперь нос ворочу, но это далеко не так. Когда ты живешь в мире, который сплошь и рядом окружен техникой и электроникой, а люди давно обозлились, ненавидя свой образ жизни, где такие понятие, как «Дружба» и «Любовь», утратили своё значение у 95 % населения планеты, невольно захочешь чуда. Захочешь в те волшебные и необычные книжные миры, где героиня, пройдя через трудности, всё же обретает счастье, где есть настоящая дружба и любовь. Но разве могла девушка из техногенного мира, где воздух пропитан выхлопными газами, а природа погибает от вмешательства человечества, знать, что чудо может произойти? Что ты действительно можешь попасть в другой мир? Мы никогда не задумываемся о последствиях своих желаний, а когда сталкиваемся с ними, получается вот такая реальность, в которой я теперь обязана выжить, пытаясь не обращать внимания на спрятанные глубоко внутри чувства. Жизнь превращается в сплошное противоречие, когда твоя мечта сбылась, но какой ценой. И в какой-то момент, ты понимаешь, что винить, кроме себя, некого. А ненависть к себе затмевает другие чувства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бальтазар долго и пристально изучал меня. Тишина в комнате стояла такая, что, казалось, её можно разрезать ножом, настолько ощутимой она была. А мои стены, что я возвела, начали рушиться, обнажая душу и вырывая оттуда печаль, что гложет меня, когда никто не видит. Слезы начали собираться в уголках глаз. Стиснув руки в кулаки, и, вдавив ногти в ладонь, я пыталась заглушить душевную боль физической, чтобы не плакать при Ренае и Бальтазаре. Они должны видеть только собранную и оптимистичную девушку, которой и море по колено, которая постоянно шутит и смотрит на всё с улыбкой. И ни за что не опустится до жалости к себе.