По ту сторону сновидения. Технология трансформации - Алексей Ксендзюк

Помимо трех основных центров энергетического метаболизма, исключительное значение для человека имеет то, что происходит перед лицом и лбом. Множество неосознаваемых энергетических процессов связано с основными мимическими мышцами — вокруг глаз, вокруг губ и рта, перед межбровьем. Если говорить о Времени, то энергообмен лица, глаз, лба — это область нашего непосредственного реагирования. Это не связано с самим будущим. Скорее, это субъективные реакции, которые говорят не о событиях, а о том, к каким реакциям мы готовимся.

В чем тут различие?

Вот простая ситуация. Допустим, в течение ближайшего часа вы встретите старого друга, который будет очень рад вас видеть. Но вы уже никому не рады. Вы угрюмы и раздосадованы. И совершенно не имеет значения, кого именно вы встретите, — поле, созданное вами, имеет определенную силу инерции. Пока инерция созданного вами поля не истощится, вы можете испытывать лишь те чувства, к которым приготовили себя энергетически.

Помните высказывание наставника Кастанеды Хуана Матуса «Воин должен быть текучим»? Вы должны быть готовы к любым событиям. Инерция — вот что делает нашу Судьбу и препятствует любому проявлению Свободы.

К несчастью, чаще всего мы живем, как поезд, несущийся из города А в город Б[18]. При этом нам, возможно, очень хочется попасть в какой-нибудь другой город или вообще оказаться в предгорьях Гималаев. Но мы уже построили железную дорогу, и ее конечный пункт нами определен — даже если мы этого не осознаем.

Глубокая остановка внутреннего диалога — один из способов разобрать свою «железную дорогу» и отправиться по бесконечной земле, куда глаза глядят.

Регулярное выслеживание активности базальных комплексов в течение дня порождает особую бдительность осознания. Такая алертность сама по себе может вызвать всплеск осознанности в момент засыпания или в период быстрого сна. Это — своего рода накопившаяся за день инерция осознавания. Во сне она выражается как продолжение сборки сенсорных пучков и моделирование определенного сновидческого континуума — организованного мира восприятия, опирающегося исключительно на те смутные очертания сенсориума, которые даже в состоянии сновидения осознаются психикой достаточно ярко.

Можно сказать, что дневной сталкинг создает нечто вроде «стартовой площадки» для осознанного действия в пространстве сновидения.

Однако, это лишь начальный импульс, помогающий осознанию пробудиться в том состоянии, где привычно доминирует пассивность и неспособность творить смыслы и значения.

Пробуждение осознания в сновидении — только первый шаг. Такие всплески случаются и на первом этапе описываемой практики. Проблема заключается в том, что пробудившееся посреди сна осознание очень быстро сворачивает свою активность. Начинающие сновидцы знают, что осознанность в сновидении буквально «растворяется» в течение нескольких минут. Невольно возникает впечатление, что осознание исчерпывает содержание сновидческого поля — тем более, оно скудно и невелико по размерам.

Что имеет возможность наблюдать начинающий сновидец, когда он попадает в осознанное сновидение? Как правило, перед ним достаточно узкое поле, которое содержит три-четыре ясно различимых объекта. И даже эти объекты внимание удерживает с трудом. Стоит отвлечься на две секунды или сместить взгляд — наблюдаемые объекты деформируются или вовсе исчезают.

Все это указывает на низкий тонус перцептивной энергии, доступной сновидящему.

Кроме того, само сновидящее Я не имеет четкой локализации.

Во-первых, сновидящее Я размыто, во-вторых, сновидец не в силах осознать его как нечто противостоящее перцептивному полю, явленному в сновидении.

Сновидящий то и дело переживает флуктуации внимания, которые приводят к разнообразным «ложным отождествлениям». Например, он легко отождествляет себя с одним из персонажей приснившейся ему истории, или размещает осознание в какой-нибудь неожиданной позиции — над сценой сновидения, за спиной персонажа, который в данном сновидении выступает в роли актера, играющего роль самого сновидца. Иногда сновидящий помещает свое Я в неком воображаемом «кинотеатре», а сюжет сновидения полностью диссоциирован от него и предстает в виде «фильма», который сновидящий смотрит как историю, происходящую на «экране». В других случаях сновидящий участвует в собственном сновидении как невидимый «призрак» — он сопровождает остальных действующих персонажей, но при этом не может ни увидеть, ни почувствовать собственное тело.

Перечисленные эффекты свидетельствуют отсутствие стабильной структуры внимания, которая должна поддерживать позицию сновидящего Я по отношению к полю восприятия. В перцептивной ситуации, особенно в непривычной ситуации сновидения, эти факторы связаны неразрывно. Если осознание (сновидящее Я) лишено четкой фиксации, как это происходит наяву благодаря участию в описании мира определенной «схемы тела», если оно не привязано к стабильной органической структуре и органам чувств, — поле восприятия становится таким же аморфным и изменчивым. Как только исчезает «центр описания» — тот, что наяву однозначно привязан к голове и главным регистраторам сенсорной информации (глазам, ушам, носу), — перцептивное поле теряет границы и главные координаты.

Это — не осознанное сновидение. Если осознание блуждает и не способно поддерживать основные параметры поля восприятия, то перед нами специфический феномен «полупробужденного» сновидения. Наяву нечто подобное происходит в помраченных состояниях сознания — при выходе из наркоза, при характерной спутанности осознания в результате той или иной интоксикации, при дезориентации, вызванной сенсорной депривацией или иными воздействиями, способными вызвать сильные нарушения работы осознания или высших психических функций в целом.

Нагуализм ставит перед сновидцем более сложную задачу — добиться полного пробуждения осознания в состоянии сновидения. Для этого сновидческое Я должно иметь четкую позицию в пространстве сновидения, а поле восприятия в сновидении должно иметь стабильную структуру (центр и периферию, область ясного осознания и сферу смутно осознаваемого), обусловленную изначально заданной позицией сновидческого Я.

Дневной сталкинг в значительной степени помогает в осуществлении эти целей сновидения.

В процессе выслеживания базальных комплексов практик невольно добивается решения двух задач, которые наяву не декларируются, но в сновидении оказываются чрезвычайно важными.

1. Выслеживание базальных комплексов создает устойчивую проекцию «внутреннего пространства». Это вызвано тем, что все психоэмоциональные феномены, за которыми мы наяву тщательно наблюдаем, размещаются осознанием в конкретном континууме — они не рассеяны по бесформенному полю, а сосредоточены там, где нам легко их непрерывно выслеживать.

2. Осознание (сталкерское Я) тяготеет к определенной позиции, из которой и ведется «выслеживание».

Погрузившись в состояние сновидения, мы склонны воспроизводить наработанную в течение дня модель «наблюдающее осознание — поле восприятия», даже если в процессе дневного сталкинга базальных комплексов совершенно не задумываемся об этом аспекте психотехнической работы.

Кроме того, осознание сталкера осуществляет в течение дня функциональную настройку, способную ощутимо изменить характер и качество сновидения.

Эта настройка проявляет себя в подчеркнуто исследовательском отношении к любым объектам или явлениям, оказавшимся в перцептивном поле сновидящего.

Иначе говоря, если человек, упорно работающий над сталкингом базальных комплексов в течение дня, попадает в осознанное сновидение и видит некий объект, он вряд ли отнесется к нему поверхностно. Выработанная в дневное время привычка всесторонне изучать любые феномены, вызывающие психоэмоциональную реакцию, заставит практика сосредоточиться и проанализировать как сам объект (явление), так и возникшие по его поводу реакции.

Любопытно, что все реакции, возникающие по поводу увиденного во сне объекта, интуитивно располагаются в пространстве сновидения как своеобразная «аура». Как это выражается на практике? Только в течение первых секунд сновидец разглядывает непосредственно сам объект. Дальнейшее изучение объекта, воспринятого в сновидении, состоит во множестве попыток «заметить» структурные особенности среды, окружающей явленный в опыте сновидения объект. Все эти «косвенные взгляды», с одной стороны, закрепляют позицию объекта в сновидческом перцептивном поле, с другой же — исполняют роль «обратной связи». Это сигналы, побуждающие сновидящего обратить внимание не на объект перцепции, а на смутное многообразие собственных реакций, которые данный объект провоцирует.