Тайна шести подков (СИ) - Торин Владимир

— Вы ведь знаете, что вам запрещено заходить на перроны, мисс! — сказал Бом-Бомунд. — Ваш дедушка выдал мне четкие указания на этот счет. Прошу вас, вернитесь в зал ожидания.

Летти повернулась к тому месту, где только что стоял Мартин, но того там уже не было.

— Хорошо, мистер Бом… Бомунд.

— Кого вы высматриваете, мисс Летти?

— Никого, сэр.

Констебль проследил за тем, чтобы она покинула платформу и отправился к своей тумбе — передать воришку коллегам с площади.

Летти, не теряя времени даром, бегом поднялась на чердак. Мартин уже ждал ее там.

— Бом-Бомунд едва тебя не увидел! — воскликнула она.

Но Мартина не заботил констебль — все его мысли занимал паровоз. Он еще долго после того восхищался им и, хоть мальчик-блоха и пообещал Летти не покидать больше чердак, чтобы посмотреть на локомотивы, она поняла, что он навряд ли сможет сдержать слово.

Впрочем, едва не обнаружили Мартина вовсе не из-за паровозов. А случилось это из-за совершеннейшей, как тогда казалось, глупости…

— Ч-ч-часы отстают, — сказал как-то Мартин, ткнув рукой в большой циферблат.

— Правда? — удивилась Летти.

— Да, на восемнадцать минут. Это оч-ч-чень плохо. Господин Фармалетто говорил, что если ч-ч-часы показывают неверное время, то это знач-ч-чит, ч-ч-что без пяти минут, как все развалится.

— Кто такой господин Фармалетто?

— Это оч-ч-чень ваш-ш-шный ч-ч-человек. Ш-ш-шпрехш-ш-шталмейстер.

— Кто?

— Господин Фармалетто руководит всеми представлениями, командует униформистами и следит за выходами на манеш-ш-ш. У него есть оч-ч-чень красивые золотые ч-ч-часики на цепочке — он всегда ругается и тыч-ч-чет в них, когда кто-то опаздывает. «Десять секунд до выхода!» — его любимая фраза. Ч-ч-часы Фармалетто всегда ш-ш-шли оч-ч-чень точ-ч-чно.

— А давай переведем вокзальные часы, — предложила Летти.

— Ты уверена?

— Конечно! Я часто вижу тех, кто опаздывает на поезд. Если часы не будут опаздывать, то и пассажиры тоже!

— Это оч-ч-чень умно! — согласился Мартин. — А ты знаеш-ш-шь, как это сделать?

— Старый часовщик мистер Дербри показывал мне, как управлять стрелками. После того, как он умер, следить за часами стало некому.

— Мы мош-ш-шем следить за ними! И никто больш-ш-ше не будет опаздывать…

Кто мог тогда подумать, к чему приведет перевод времени на каких-то, казалось бы, жалких восемнадцать минут. Стоило лишь шестерням прокрутиться, а стрелкам встать на новые отметки, как вокзал, а с ним и Чемоданная площадь, на которой он находился, вскипели и вспучились. Все вдруг сломалось. До того шаткая и валкая, ленивая и нерасторопная, но хоть какая-то работа встала. В отправлениях и прибытиях началась путаница. Зал ожидания наполнился ничего не понимающими пассажирами, на один перрон попытались одновременно прибыть два поезда. Диспетчеры в рубке стали напоминать малых детей, которых кто-то зачем-то допустил к вещателям. Один сообщил об отбытии поезда, который еще даже не прибыл, другой, в противовес ему, прокаркал, что на платформу «Корябб» прибыл поезд, которого и близко там еще не было. Началась паника. Тележки с багажом принялись сталкиваться и переворачиваться, сигнальная тумба мистера Бомунда взвыла, констебля обступила возмущенная толпа, требуя ответов и разъяснений, которых у него не было.

Летти и Мартин потрясенно наблюдали через прорези цифр циферблата за происходящим на станции. Снаружи здания вокзала, со стороны площади, раздались крики и гудки экипажей.

Дети бросились к окну. У входа в здание вокзала сумятица не уступала происходящему на станции. Там смешались в заторе кэбы, трамваи и городские экипажи. Люди в недоумении тыкали пальцами в циферблат.

Из дверей соседствующего со зданием вокзала Паровозного ведомства вышли несколько важных господ в черных цилиндрах и при портфелях. Расталкивая столпившихся зевак, они направились к вокзалу.

— Ой-ой! — испуганно прошептала Летти. — Кажется, мы натворили дел…

— Лучше и не скажешь, — раздался голос за спиной.

Летти и Мартин обернулись. У дверей чердака стоял господин начальник вокзала. Настолько злым дедушку Летти еще не видела.

— Мы просто… перевели часы, — залепетала девочка. — Восемнадцать минут… они отставали…

Мальчик-блоха выступил вперед.

— Это была моя идея, господин Бракнехт, — сказал он. — Летти была против, но я ее не послуш-ш-шал.

— Это очень благородно с вашей стороны, мастер Лакур, но я слишком хорошо знаю свою внучку, — раздраженно ответил господин начальник вокзала. — Вокзал работал, как часы!

— Как отстающ-щ-щие ч-ч-часы.

— Неважно! Работа станции была основана на этом отставании. И теперь из-за глупости каких-то детей придется все менять и перестраивать!

Летти заплакала.

— Прости, дедушка, я не подумала…

— Как и всегда. Ты меня очень разочаровала, Летиция…

Он вдруг замолчал, к чему-то прислушиваясь. Тут и дети различили звук быстрых шагов на лестнице.

— Мастер Лакур, вам лучше спрятаться, — сказал господин Бракнехт. — И поскорее.

Мартин кивнул и запрыгнул на балку. Оттуда перебрался на еще одну на ярус выше и затаился в полутьме под куполом.

— Молчи, Летиция, — велел дедушка, и в тот же миг на чердак вошла группа джентльменов в цилиндрах. Их лица были белы от ярости.

— Что здесь происходит, господин Бракнехт?! — прорычал один из них, старик с выпученными глазами и посеребренными бакенбардами.

— А что такого происходит, сэр Немерли? — состроил недоумение на лице господин начальник вокзала.

— Вы, видимо, шутите! График нарушен! Вокзал сломан!

— Все идет своим чередом, — ответил господин Бракнехт. — Была проведена запланированная смена времени, о которой Ведомство было оповещено заранее.

— Что? Заранее?!

— Разумеется, — сохраняя хладнокровие, ответил господин начальник вокзала. — Я оповестил Ведомство о том, что часы будут переведены, еще неделю назад.

Сэр Немерли повернулся к спутникам, те покачали головами.

— Мы ничего не получали, — сказал он.

— Видимо, уведомление затерялось во время пересылки, — сказал господин Бракнехт. — Или же оно до сих пор проходит бесконечные столы клерков на этажах Ведомства. Бюрократия как она есть. Мы и так долго тянули с переводом времени: наш часовщик умер уже год назад, за часами никто не следил, и они начали отставать. Я решил наконец исправить это упущение.

— Вы решили?

— Разумеется. Уж не думаете ли вы, что это решила моя внучка?

— Само собой, я так не думаю. — Сэр Немерли потер бакенбарды, бросив взгляд на испуганную девочку. — Что ж, если перевод времени был запланирован, полагаю, у вас тут все под контролем.

— Как и всегда, сэр Немерли. Разве я когда-то давал вам или Ведомству повод усомниться в моей работе на должности начальника вокзала?

— Само собой, не давали. Я надеюсь, вы восстановите работу в кратчайшие сроки, господин Бракнехт.

Тут один из спутников сэра Немерли вдруг встрял в разговор.

— Сэр! Что это там, наверху?

Присутствующие задрали головы, вглядываясь в темноту под куполом. Сердце Летти сжалось.

— Что вы там увидели, Сайкс?

— Мне показалось, там кто-то прячется…

— Ничего не вижу, Сайкс, — проворчал сэр Немерли.

— Должно быть, птица залетела, — сказал господин начальник вокзала. — Все из-за этого пролома в куполе. Я уже давно отправлял запросы в Ведомство на то, чтобы отремонтировать крышу.

Сэр Немерли почесал нос.

— Как вы знаете, Ведомство ограничено в средствах, господин Бракнехт, — сказал он. — Но я думаю, мы что-то решим с этим. Скорее всего, на следующей неделе… Да, ближе к концу недели, мы пришлем к вам ремонтников. Но не это сейчас первоочередное.

— Согласен, сэр, — кивнул господин Бракнехт. — Восстановление работы вокзала идет полным ходом. Старшие служащие станции и констебль Бомунд уже ожидают в моем кабинете.

— Рад это слышать. Что ж, тогда мы не будем вам мешать. А клерк, ответственный за получение уведомлений с вокзала, будет наказан.