Фёдор По - Виктор Горюнов

Неожиданно с самой вершины горы покатился труп, цепляя конечностями остальных и разваливая всю конструкцию. Волна накрыла Правителя.

Тяжело. Дышать нечем. И эта слизь. И глаза закрываются.

– Эмми-и-и-и-и!– взревел страдалец, пытаясь поднять и скинуть свой груз. Но тщетно. Он попытался ещё раз, но нет.

– Так ты кровушку с себя не смоешь,– заговорили вдруг трупы, сверкая ожившими глазницами,– Ты что же, успел нас позабыть? А, да ты просто не узнаёшь нас? Извини, смерть не красит.

– Что вы хотите?

– Помнишь, как ты взрывался яростью в бою? Помнишь свою улыбку при каждом новом звуке разрывающегося сталью мяса? Тебе было хорошо?

– Сгиньте! Я ведьмак! Я!– со всех сторон посыпался безудержный беспорядочный хохот. Он чувствовал, как трясётся и гремит вся гора.

– Разве ведьмаки убивают не виновных?– выпалил один из убитых.

– Разве они питаются плотью младенцев?– спросил другой.

– Разве ведьмак насилует чужих жён?– раздался третий вопрос.

– Разве он сжигает людей живьём?– прозвучал четвёртый вопрос.

– Разве ведьмаки воруют души?– последовал пятый вопрос.

– Разве они улыбаются при виде крови?– шестой вопрос.

– Разве ведьмак разрушает семьи? – Седьмой вопрос как будто задал Арион.

– Сги-иньте-е-е! Сгиньте-сгиньте-сгиньте-сгиньте!– Иван судорожно забился, излучая безумие,– я не хотел! Всё он! Всё он!– Поняв, что не может выбраться наверх, ведьмак начал закапываться вниз, всё дальше и дальше, глубже и глубже. Давление становилось всё больше, смрад невыносимым. Повсюду звучали вопросы и стоны, и каждый норовил схватить его ноги сгнившей кистью. Постепенно он дополз до самого дна, как ему показалось, и упёрся во что-то твёрдое и холодное. Хрустальное стекло, залитое слизью. Напрягшись, Ваня сумел протереть поверхность хрусталя и обнаружил, что он полностью прозрачен. А за ним спальня, расшитая красным бархатом, катающиеся бугры потного жира жиртреста и Эмми,– Эмми!– откуда-то появились силы. Ведьмак достал из за спины меч и воткнул в хрусталь. Тот лопнул, сбрасывая отколотый кусок на голову жиртреста. Жиртрест исчез, и Эмми тоже. Однако можно было пробраться в спальню. Он полез вниз, раздирая доспех об острые углы.

– Правитель,– послышалось где-то отдалённо,– Правитель!– он почувствовал, что кто-то трясёт его за плечи,– Правитель!– открылись глаза. Туманная дымка постепенно рассеялась, и он увидел Ририха.

– Слава богам, ты жив,– наставник обнял своего подопечного.

– Убери руки! Ты что, совсем ошалел?

– Не подумайте, просто я нервничал, все мы,– Иван осмотрелся и удивился тому количеству людей, что собрались вокруг: около шестидесяти спешившихся воинов,– что с тобой случилось?

– Не знаю. Мне она привиделась,– он отвечал с явной неохотой, а потом видение это, ещё одно, будто посередь трупов лазаю, а за хрусталём Эмми жиртрест потешает. Ужас какой-то.

– С вами всё хорошо? Может у вас горячка, белая?

– Я в порядке!– бросил заметно огрубевший Правитель, отталкивая от себя Ририха и поднимаясь на ноги,– Коня мне! Живо!– ему тут же привели коня. Забравшись на него, Ваня поскакал галопом в сторону замка. Остальные последовали за ним, каждый в своих мыслях.

Уже стемнело. Музыканты извлекали из инструментов тихую музыку, а народ постепенно прибывал в зал. Некоторые влюблённые уже кружились в танце на специально отведённой под это площадке. (Надо сказать, что общая площадь зала была гигантских размеров.) Правитель сидел на троне. Давно он не мял бока этого кресла. Взгляд осматривал прибывающих, а пальцы теребили серебряную цепочку. Слева сидел Ририх, справа – Сорэм.

– Сегодня вам предстоит произнести речь,– напомнил, сидящий слева.

– Вы же подготовили бумагу?– спросил, сидящий справа.

– Нет,– ответил Ваня,– не подготовил,– у обоих собеседников глаза полезли на лоб,– зачем?– поинтересовался Правитель.

– Но ведь это такое торжественное событие!– двое в один голос.

– Знаю. Я скажу то, что считаю нужным. Передай вина,– Ририх послушался, Иван взял бокал в правую руку и зажал между пальцев,– Мне не даёт покоя увиденное сегодня. Это что-то необычное. Не похоже на другие миры, сон или иллюзию. Если иллюзия, то очень качественная, даже не знаю, кто способен на это. Слишком безвольно я себя ощущал тогда.

– Может, заговор?– Иван нахмурил брови и посмотрел на вопрошающего.

– Вряд ли,– он сделал небольшой глоток вина,– такие иллюзии… нет. Боюсь, что сама Эмми просит о помощи. И ещё раз напоминает мне о содеянном. Она ведь никогда не поощряла мои способы захвата территорий. Она считала, что все народы способны ужиться друг с другом без каких-либо войн, тем более таких жестоких, как та старая война.

– Вы помните момент, когда вы её увидели? Вы хотели взять Застенье.

– Да, хотел. Видимо рано. А может, Эмми хочет, чтобы я действовал по-другому. На моих руках, наверное, и впрямь, слишком много крови. Ведь, если вспомнить всё, мной содеянное, ведь я чудовище!

– Сделка с дьяволом помогла вам построить империю,– напомнил Сорэм. Рука правителя сжала бокал с вином. Тот лопнул от давления, содержимое разлетелось в разные стороны, а осколки впились в ладонь, перемешиваясь со свежей кровью.

– Ты же знаешь, что я ушёл от своей части обязательств?– возмутился Правитель. Это было необходимостью. Мы бы не выиграли войну,– он старался говорить как можно более сдержанно,– я просто продолжал дело своего брата, я мстил за его смерть! Его кровь дороже любого из смертных.

– Да-да,– продолжил Ририх,– только не думай, что он оставит тебя.

– Если придётся, я прикончу и дьявола.

– И будешь править царством порока? Нулевым измерением, не имеющим ни жизни, ни чувства? А зараза оттуда просочиться и сюда. Что тогда?

– Тогда нарушится баланс.

– Ну, баланс уже давно нарушен, вопрос в том, выдержит ли он такое напряжение. Как бы не лопнул, баланс-то.

– Ты же знаешь, что это невозможно. Скорее мы лопнем, когда вселенная сожмётся вновь. И, кстати, ты знаешь, как дьявол там оказался. Именно в такой момент. Вселенная сжалась и поглотила его в нулевое измерение. Его тело поменялось, стало более тяжёлым. И теперь ему там просто намного комфортнее.

– Ну, да. Как-то так.

– Именно так. И вообще, оставим эти разговоры! Мне неприятно говорить об этом сейчас. Сегодня у нас бал. Юбилей. Надо оставить ненадолго ненужные сейчас мысли. К чему они?

Тем временем народ уже заполнил зал и ждал официального начала. Правитель аккуратно вытащил осколки бокала из ладони, сложил кучкой в бокал Сорэма и наложил на себя заклинание регенерации. Все взгляды были устремлены на него. Иван не торопился. Подождал, пока затянуться раны, взял ещё вина уже свежей рукой и, затем, встал в полный рост, ещё раз осматривая всех присутствующих и подбирая нужные слова.

– Жители Империи! Эмийцы! В этот день Вы становитесь свидетелями тридцатого торжества со дня основания Империи Эмиус! Жестокие войны дали нам то, что мы видим сегодня. На многих из нас крови больше, чем воды в океанах. А многие чисты, подобно первому снегу. Но потеряли они всех своих близких. Их забрала война! Война за империю, Которая теперь дала им кров, любовь и будущее! Всё мы видим сегодня, что война шла не зря. Она была средством для построения рая на этой грешной Земле.

– А что такое рай?– крикнул кто-то из толпы басовитым голосом.

– Я сказал идеала, Болван! Все мы когда-то были в поисках идеала. И мы нашли его. Именно поэтому все мы здесь. Но мы только на половине пути. Все вместе мы построим новый, безупречный мир на территории всей этой планеты. И не долго осталось ждать. Ибо дракон скоро не сможет прийти на помощь нашему врагу! Мы нанесём сокрушительный удар и заберём себе оставшиеся земли. И наши руки их возделают, возведут города, обучат согласных, истребят неверных! Напоют обездоленных! Сожгут ищущих мести! Есть только одна истина в этом мире! И это Эмиус! Империя на крови! Мы – демоны жизни!

Воцарилась тишина. Царила она около минуты. Потом присутствующие взорвались громогласным «УРА!» и зазвенел метал кубков и хрусталь бокалов. Музыка заиграла громче и интенсивней (музыканты явно очень старались поддержать величественную агрессивную атмосферу). Все принялись за угощения, особенно народ налегал на мясо. На сцене разыгрывались некоторые события войны той или иной важности, а вокруг столов звенели шуты, мелькая в акробатских пируэтах. Все что-то бурно обсуждали.