Мамба в Сомали: Черный Союз (СИ) - Птица Алексей

— Гм, не думаю, что они вообще смогут создать нечто подобное, Генри.

— Ну, не смогут, так не смогут. Нам главное, чтобы они подорвали авторитет и возможности наших конкурентов, не трогая наших. Всё остальное по факту. «Per aspera ad astra», или через тернии к звёздам, как говорили древние. Всё, что ни делается, делается к лучшему.

— Понятно. То есть помогаем со стороны, наблюдаем, выясняем кто есть кто, выжидаем и смотрим на результат?

— Да, чтобы в нужный момент нанести единственный, но очень точный удар. И есть ещё один аспект, из-за чего мы будем им помогать.

— Какой?

— Эликсир Жизни!

— Гм, вы считаете, он реально существует? Это не вымысел?

— Да, и его рецепт знает, возможно, только пара человек. И найти этих людей, наша задача номер два.

— Теперь я понял всё.

— Это хорошо. Ты ещё не замёрз?

— Пока нет, но уже скоро начну.

— Тогда разреши пригласить тебя на обед?

— С удовольствием!

— Пойдём, у меня где-то стоит бутылка коронационного виски, можно позволить себе пару глотков сего божественного напитка за здоровье королевы.

— Прекрасно!

Мужчины встали и неторопливо пошли по направлению к старинному особняку. Изукрашенная затейливой резьбой дверь приглашающе открылась, впустив внутрь хозяев, и тут же с глухим звуком захлопнулась. Этот хлопок прокатился коротким эхом по внутреннему двору, оттолкнулся от древних стен и быстро потух в огромной кроне многовекового тиса. Старый двор снова затих. Мир людей на какой-то десяток минут побеспокоил его и вновь убрался прочь, возвращая покой и тишину. Так, как это было всегда.

Глава 12

Остап

Прапорщик Семиухватенко, худой мужик с хитрым выражением на непропорционально мордатом по сравнению с телом лице и развитыми сильными кистями, сидел на складе с недовольной рожей и время от времени покрикивал на солдат-срочников. До этого времени он служил-не тужил, находясь на должности завскладом. Правда, склад его был артиллерийским, и это обстоятельство весьма изрядно расстраивало его заведующего, потому как кроме геморроя подобные склады ничего и никому не приносили.

С другой стороны: вроде и работа не бей лежачего. Так, пару раз в месяц приедут заберут-завезут, да раз в полгода комиссия с проверкой нагрянет. А всё остальное время сиди себе, да попукивай. Холодно, правда, на складе… Но ведь и прапорщик там тоже не весь день сидел. У начальника, хоть и такого как он, дел всегда невпроворот! То чай нужно зайти в штаб попить, то в казарму к старшине знакомому срочно заглянуть, тоже чаи погонять. Опять же, домой сбегать или ещё куда-нибудь, так сказать, прогуляться. В общем, дел выше крыши.

Но Семиухватенко всё равно было обидно. У Кечалмамедова продовольственный склад, а у Абосаряна вещевой. Вот они живут! А он что? Сидит тут, боеприпасы пересчитывает. Дались ему эти гранаты, да гранатомёты! Их и не спишешь, и не украдёшь, только жопу надорвёшь! То ли дело тушёнка и сгущёнка… Да те же макароны, едрить твою налево! Эх, аж зло взяло.

Семиухватенко с досады сплюнул, растёр плевок, после чего прикрикнул на работающих на складе срочников. Солдаты тягали тяжёлые ящики, освобождая больше места для других боеприпасов. На складе в основном хранилось стрелковое оружие, но имелись и ручные гранаты, и гранаты к гранатомётам, и… Короче, до хрена там на самом деле всего хранилось, вплоть до пулемётов различных систем и калибров.

Сейчас, правда, времена совсем другие наступили. Все словно к чему-то готовились и, скорее всего, Германию советская армия покидала навсегда. К нему уже приходили сверять и пересчитывать оставшееся вооружение. Майор, заведовавший их службой, тогда в сердцах тоже плюнул и долго-долго матерился, напоследок сказав, что теперь уже всем абсолютно безразлично: сколько и чего у нас хранится. Что смогут — вывезут, а что не смогут, то тут и бросят.

Прапорщик тогда благоразумно промолчал, своим молчанием поддержав возмущение майора. Однако мысленную зарубку всё же сделал: тут и без списания можно будет поживиться. Вот только как выйти на нужного ему покупателя? Что и по какой цене ему удастся загнать?

У местных и своего оружия сейчас навалом. В СССР не повезёшь… Ведь если и довезёшь, то это уже совсем другой расклад выйдет. Да и как оно там всё сложится, ещё никому не известно. Вдруг боком ему же и обернётся?

А тут ещё слушок прошёл, что тех, кого уже вывезли в СССР, чуть ли не в голом поле размещают. Ни казарм, ни новых частей построить пока не успели. Солдат в палатки, а склад устраивают прямо на земле под открытым небом. Вкопали столбы, обтянули их колючей проволокой и сложили штабелями ящики: нехай ржавеют.

Может, начальство хоть на брезент расщедрится? Тогда всё будет с одной стороны вроде бы лучше, а с другой намного хуже. Влага-то — она везде пробьётся. А как личный состав будет жить, вообще не интересно никому. Служи дурачок — получишь значок, а не зарплату и хату. Поэтому и наплевать ему на склад, впору о семье позаботиться.

У него ведь трое детей, да жинка дура-дурой. Но, хоть и дура, а пожрать-то любит, да и дети тоже. Вот только зарплата у него не ахти какая по нынешним-то ценам.

Накатила тоска, и Остап Семиухватенко смачно выругался, помянув и Мишку Меченного, и всех его родственников. Раису Максимовну он помянул особо, поимев на словах во всех позах и во все места. Аж сам возбудился от собственных мыслей. Мдя…

Наконец, поток сквернословия закончился, и застывшие, внимательно слушавшие его горячие пожелания солдаты снова зашевелились, медленно растаскивая ящики по своим местам. Им до проблем прапорщика было как до Китая пешком! Солдат спит, а служба идёт! К тому же здесь служилось намного легче, чем где-нибудь на Кушке или на флоте.

В общем, в мозг украинца неустанно била одна и та же мысль: надо всё продать и много чего купить. Купить, естественно, желательно машину. Лучше, конечно, мерседес или ауди. Но было бы хорошо наскрести хотя б на опель.

Впрочем, опель опелю рознь. Вот опель-кадет — это же просто сказка! Иномарка, что ты! В Союзе, у кого машина, тот король. Все бабы его будут! Правда, трое детей тянули в сторону от слабого пола. Однако Остап к слабакам себя вовсе не причислял, искореняя и преодолевая эту тягу со страшной силой.

Окончательно утвердившись во мнении, что деньги ему нужны больше, чем воздух, Семиухватенко начал искать клиентов. Сначала осторожно, потом всё больше наглея и наглея. Чем ближе придвигался час вывода ограниченного контингента, тем больше появлялось у него возможностей.

Клиенты вскоре нарисовались, но больше из мира уголовного, чем мира больших денег. Так, пару пистолетов продал, да патронов к ним. Винтовки старые тоже ушли. Мосинки-то, оказывается, за бугром раритет! И покупали их не сколько в личное пользование, сколько для коллекционирования. Один покупатель даже из Штатов попался.

Всё это, конечно, замечательно, но аппетит, как всем известно, приходит во время еды. Да и выручил Остап совсем немного: только и хватило, жену приодеть да детей. Ну, и любовнице чуток перепало. А вот на автомобиль было ещё копить и копить… Его это кардинальным образом не устраивало, и прапорщик продолжал искать денежных клиентов.

В один из дней Остап решил разориться и зайти в местную пивную, промочить, так сказать, горло. За годы, проведённые в Германии, он уже привык к хорошему разливному пиву. Не такому, как в СССР, а намного лучше. Да и не разбавляли его. Всё, чин-чинарём. Баварское не по названию, а по сути. Такого в Союзе не достать! Хотя, иногда и своё неплохо делали. Его знакомые с самого пивзавода носили. Несуны, блин!

Войдя в пивной бар (или в так называемую кнайпу), он сразу окунулся в мир пивного запаха и сопутствующих ему атрибутов. Помимо хмельно-солодового запаха пива здесь очень ароматно пахло жареными колбасками и тушёной капустой, но закуски были для него уже роскошью.

Заказав себе пива, суровый прапорщик уселся за один из столиков и замер в томительном ожидании. Клиентов в полупустом зале сегодня почти не было, и Остапа никто не беспокоил. Лишь бармен, неспешно нацедив кружку пенного напитка, принёс её клиенту. Остап тут же жадно примкнул устами к кружке и большими глотками стал хлебать пиво, не обращая внимания, как по его вислым усам стекает на стол пена.