Гарри Поттер и двойной капкан - Rulez

— Ну, Джинни! И молчала столько времени! — негодовал Рон.

— Я думаю, что МакГонагалл права, Рон, — подумав, ответил Гарри. — У нас итак много уроков — я думаю, что Джинни — лучший вариант. Слушай, Рон, мне надо идти, увидимся позже.

И Гарри свернул на лестницу, ведущую на четвертый этаж восточного крыла. Он без труда нашел картину мальчика-пастуха, сказал пароль и вошел в комнату, где его уже ждал Грозный Глаз Грюм.

— Привет, Поттер! — прохрипел он, пожимая Гарри руку. — Подожди, я только запечатаю дверь, чтоб никто не мешал.

Грюм произнес заклинание, которого Гарри до этого не слышал.

— Это заклинание вряд ли знают ученики, — пояснил он. — Итак. Ты неплохо знаешь программу школы по Защите, как я понял, Поттер. Не говоря о том, что в прошлом году ты сам учил других — похвально.

— Спасибо, профессор Грюм, — робко ответил Гарри.

— Это все был детский сад, — неожиданно прорычал Грюм. — Все эти заклинания тебе не помогут, если ты будешь сражаться против Сам-Знаешь-Кого. Я здесь, чтобы научить тебя очень сложным заклинаниям, но я уверен, что ты справишься, Поттер.

— И с чего мы начнем? — с нетерпением спросил Гарри.

— Твои глаза горят — это хорошо, — хмыкнул Грюм. — Посмотрим, надолго ли. Итак. Начнем мы с более простых вещей — заклинание “Virtus Violatio”. Слышал о таком?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Это заклинание, наносящее противнику сильные повреждения, — пояснил Грюм. — Оно забирает много силы у того, кто его применяет; но еще больше — у того, к кому его применяют. Не говоря уже о телесных травмах противника.

— Не кажется оно простым, — засомневался Гарри.

— Хочешь уйти? — спросил Грюм и Гарри тут же начал извиняться. — Ладно, проехали. “Virtus Violatio”. Правильно примененное заклинанием являет собой луч ярко-синего цвета, при попадании в цель меняет свой цвет на красный.

Тут очень важна концентрация и верный взмах палочкой. Я покажу тебе на этой мишени, Поттер, чтобы ты имел представление.

Грюм поставил на высокий табурет оловянный котел и вернулся к Гарри.

— Так, смотри внимательно за движением, — сказал Грюм, вынимая палочку. — Движение должно быть очень резким и хлестким, как будто ты плеть держишь в руке. “Virtus Violatio!” — крикнул Грюм и сделал то самое хлесткое движение палочкой, которое делал Долохов, прежде чем поразил Гермиону в Отделе Тайн. Из палочки Грюма вылетел ярко-синий луч и полетел в котел со свистом; ударившись в котел, луч стал красным и разнес котел вдребезги.

— Вот это да! — восхитился Гарри. — Вы знаете, я видел это заклинание, но его цвет был не ярко-синим, как ваш луч — тот цвет был фиолетовым.

— Правда видел? Где? — удивился Грюм.

— В отделе тайн этим заклинанием Долохов чуть не убил Гермиону, — тихо ответил Гарри.

— Убить — не убил бы, но дел бы натворил серьезных, — сказал Грюм. — А фиолетовый луч был потому, что он слабак, или у него что-то с голосом было.

— Да, он был под воздействием заклинания немоты, — ответил Гарри.

— Довольно лирики, Поттер, — прорычал Грюм. — Давай ты. Движение запомнил? Сконцентрируйся. Вот тебе еще один котел.

Гарри представил, как из его палочки вылетает ярко-синий луч, направленный на Беллатрикс Лестрандж, например, и крикнул:

- “Virtus Violatio!”, но из его палочки только посыпались искры.

— Я бы очень удивился, если бы ты его сделал с первого раза, Поттер, — подбодрил расстроенного Гарри Грюм. — Смею тебя заверить, Поттер, что ты не выйдешь из этого кабинета, пока не разобьешь котел, так что, продолжим.

Гарри буквально вполз в гостиную Гриффиндора в половине десятого вечера. С трудом дойдя до кресла возле камина, он плюхнулся туда и погрузился в сон — сил не осталось даже, чтобы дойти до спальни.

Гарри шел по темному коридору отдела тайн в зал пророчеств. Он был уверен, что его там кто-то ждет. Гарри открыл дверь, дошел до конца ряда номер девяносто семь и увидел высокую фигуру мужчины в черной мантии.

— Ну, здравствуй, Гарри, я давно тебя жду, — протянул высокий холодный голос Лорда Волдеморта.

— Как вы сюда попали? — спросил Гарри.

— Ты забыл нашу последнюю встречу, Гарри? Она была здесь же чуть больше месяца назад, — ответил Волдеморт, ближе подходя к юноше.

— Что вам надо? — спросил Гарри, чувствуя, что он уже где-то это уже видел.

— Мы не закончили наш последний разговор, Гарри, — ледяным голосом сказал Волдеморт. — Нам помешали,… Итак, продолжим.

— Что, продолжим?

— Ты что, ничего не помнишь, Гарри? — удивился Лорд. — Мы говорили с тобой о моем пророчестве, до того, как старый дурак нам помешал и забрал тебя отсюда.

— О пророчестве? — сказал Гарри. — Я не знаю ничего о пророчестве, оно разбилось, вы же знаете.

— В прошлый раз ты сказал мне, что там сказано как ты можешь меня убить, — продолжал Волдеморт, ближе подходя к Гарри. — Мне нужно знать точно, что там сказано, Гарри. Я же должен быть готов в нашей встрече.

— А вы предупредили моих родителей, когда шли их убивать? — крикнул Гарри. — Им вы не дали ни единого шанса! С чего я должен давать вам поблажки?

— Ну, я же самый могущественный волшебник в истории, Гарри, — все еще спокойно говорил Волдеморт, хотя в голосе присутствовало нетерпение и злость. — Тебе этого мало?

— Если вы и прям — самый могущественный маг — зачем тогда вам нужны поблажки? — ответил Гарри.

— Не играй со мной, Гарри, — сказал Лорд, — с Лордом Волдемортом шутки плохи.

— Или вы боитесь снова потерпеть поражение от маленького мальчика, которого не убили в младенческом возрасте? — издевался Гарри. — Хорош, великий маг — ничего не скажешь! Просит у меня поблажки!

И Гарри громко засмеялся, понимая, что Волдеморта это приведет в ярость и тот вполне способен наложить на Гарри “Avada Kedavra” прямо во сне.

— Ты явно не извлек урока из нашей прошлой встречи, Поттер — теперь Волдеморт уже не скрывал свою злость и вынул палочку. — Что ж, придется мне тебе напомнить о боли. “Crucio!”

Гарри выставил самый мощный щит, на который только был способен — но это не помогло — боль поражала каждую его клетку. Он закричал и стал кататься по полу под воздействием проклятия. В этот раз ярость Волдеморта была невообразимой — такой боли еще не было. Перед глазами все плыло, и Гарри начал терять очертания зала, но тут все кончилось.

— Ты очень меня разозлил, Гарри, — сказал Волдеморт, опуская палочку. — Итак, что говорилось в пророчестве? Как ты можешь меня победить? Говори, иначе я продемонстрирую тебе весь мой арсенал проклятий пытки. Он весьма разнообразен, Гарри, я тебя уверяю.

— Как трогательно, — съязвил Гарри, поднимаясь с пола. — Я польщен. Не возьмете в ученики? У меня есть парочка людей, которых я хотел бы проучить.

— Если ты этого хочешь, Гарри, я с удовольствием приму тебя к себе, — ответил Лорд. — Но, если мне не изменяет память, ты однажды уже отказался от моего предложения. И у меня нет оснований верить в твою искренность теперь. Что говорится в пророчестве, Гарри? Не испытывай моего терпения — не стоит.

Тут перед Гарри стали всплывать странные воспоминания: он слышит голос Дамблдора, говорящего ему о том, чтобы он шел на голос и думал о том, что спит. Гарри показалось, что это все уже происходило раньше. Может быть, именно это и было, когда он спал десять дней? Так вот почему ему ничего не говорили — потому что Волдеморт проник в его разум. Гарри напрягся, стараясь себе представить, что он находится во сне. Но Волдеморт помешал ему.

— Это тебе не поможет, Гарри. Я удивлен, что старик тебе не рассказал о том, что тут было. Кстати, как он тебя спас?

— О чем вы? — спросил Гарри.

— Я применил древнейшее заклинание черной магии, которым владел только Салазар Слизерин. Никто на земле не в состоянии с этим справиться, кроме меня, даже Дамблдор, — ответил Волдеморт. — Я отправил твою душу во тьму. Твое тело жило, а душа была между двух миров. Так как он тебе помог?

— Я не знаю, — сказал Гарри. — Мне ничего не сказали. Вообще, ничего не сказали.

Гарри отчаянно еще раз подумал, что он во сне. Тут его закружило вверх. Гарри открыл глаза.

— Гарри, что с тобой? Ты кричал, — перед ним стоял насмерть перепуганные Рон, Дин Томас, Шеймас Финниган и Невилл. — Опять сны про Сам-Знаешь-Кого? Он опять на кого-то наслал змею?

Но Гарри не смог ничего ответить. Его трясло, шрам обжигало нестерпимой болью, к тому же, сильно жгло под амулетом на шее.

— Приятель, скажи что-нибудь, — Рон сильно волновался. — Позвать кого-нибудь?

Жжение усиливалось, и тошнота подкатывала к горлу. Гарри только успел оттолкнуть Рона, и его вырвало.

— Рон, надо позвать учителя, — сказал голос Невилла. — Ему совсем плохо.

Жжение под амулетом стало невыносимо, и Гарри стал задыхаться.