Суженая для зверя - Мила Синичкина

— Эм, подождите пока со своими разборками, — спешу вмешаться, пока это еще возможно. — Ты сказал, что во мне магия течет, что за магия, ты о чем вообще?

— Ха, а вы оба не знаете, что ли? — снова усмехается Демиан. — Ну вы даете, товарищи, а ты, Ричард, еще лордом называешься. Смешно! Элементарных вещей не чуешь.

— То есть в поместье, видимо, я вас действительно всех заставила застыть, это не было игрой моего воспаленного подсознания, — задумчиво потираю подбородок руками, пытаясь понять, как повторить тот фокус в случае чего.

Наверное, ключ ко всему сильные эмоции и направленные желания.

— Тогда Гарольд был прав в том, что ты можешь нести в себе неизведанную опасность для нашего мира, — выдает Вольф.

А я в полном шоке. Один грезит волчатками сильными, второй вспомнил, что все неизведанное невежды автоматически приравнивают к опасному.

— Так! — отпрыгнула от них двоих назад. — Никому не подходить! Значит, вы оба предатели, да?! Не ожидала, честно, вот не ожидала.

— Я не предатель! Я всего лишь вспомнил слова Гарольда! Я не думаю так на самом деле, — с искренними интонациями восклицает Ричард.

— Ага, тем более, после оплодотворения девушки теряют магическую искру, преобразовывая ее в силу, которая переходит детям, — с заумной интонацией влезает Демиан. — Всем известно, своенравную независимую самку нужно побыстрее оплодотворить, чтобы она притихла и стала, как другие благовоспитанные девицы, которым можно побыть в отчем доме чуть подольше, поскольку они не проявляют опасной самостоятельности.

Я вот даже не знаю, что на это сказать, честно. Феминисток на него явно не хватает. Он даже Ричарда переплюнул в несколько раз. Тот действительно искренне верил, что сделает меня счастливой, посадив дома, а этот рассуждает как последний козел.

— Алина воспитана по-другому, на нее наши законы не действуют, ее нужно воспринимать такой, какая она есть, — устало потирая переносицу, говорит Вольф.

Что за рассудительные речи? Они мне не слышатся?

— С каких пор ты стал таким понимающим? — удивленно интересуюсь, делая большие глаза.

— Эх, — вздыхает Ричард, — я просто влюбился, а моя избранница не приемлет давления, приходится меняться.

И под конец он улыбнулся так грустно, что у меня защемило сердечко, и что-то екнуло в душе.

— Я тронут вашим обменом любезностями, но время не резиновое, если Алина не идет со мной, тогда я сдам ее Гарольду, пускай проверяет на контактность с нашим миром, — вмешивается в возникшую идиллию Демиан.

— Это ни к чему, она не опасна, она моя избранница, а истинные пары вне законов, — рычит Ричард и становится в оборонительную позу.

— Да, только когда они окольцованы, а значит, подконтрольны! А эта ведьма уже смогла запудрить тебе мозги, кто знает, на что она еще способна! — восклицает маркиз.

Непробиваемый козел. Больше мне сказать нечего.

— Она чистая душа! Я не позволю, чтобы ее кто-то тронул!

— Ага, пригласим комиссию, и ты ничего не сможешь сделать. Смотри, еще титула лишат с землями, если будешь со всеми разговаривать, как сейчас со мной, — перекрещивает руки на груди Демиан.

Я обеспокоенно перевожу взгляд с одного на другого и понимаю, что Ричард действительно может серьезно пострадать из-за меня. Я не должна этого допустить. Он хороший.

Нужно что-то делать. Вот только что?

31

Ричард мне явно не простит, совершенно точно, но, что сделано, то сделано. В конце концов, мое решение было продиктовано исключительно заботой о его безопасности. Как же так-то, я не могла позволить добропорядочному человеку, ой, то есть, оборотню, наживать себе проблемы из-за меня.

А потому, лучше я еще немножко погуляю, мир посмотрю, может, в расследовании помогу Вольфу, мне везет на попадание во всякие интересно-полезные опасные ситуации.

— Ага! А ведь можно было просто обручиться с Ричардом и никуда не сбегать, — останавливаюсь как вкопанная посреди дороги и говорю сама себе.

Нет, нельзя. Он, конечно, встал вроде бы на путь исправления, но находится только в самом начале этой дорожки, пускай еще поработает над собой. А то что, мне нужно сразу кидаться в его объятия после первого же признания во влюбленности?

Маловато будет. Потом ведь ничего ему не помешает вернуться снова к своим патриархальным замашкам. А я под домашний арест не хочу, я еще ничего не видела в этом мире, я путешествовать хочу.

«Таверна у дороги» — читаю я вывеску. Н-да, оригинальностью в названиях народ здесь явно не заморачивается.

Ладно, мне-то что, у дороги, так у дороги. Можно зайти, осмотреться, а то, может, и остаться.

— Здравствуйте, мне бы чего-нибудь поесть, — захожу внутрь и подхожу к стойке.

— Поесть? — кривится мужчина.

Посмотрел на меня так, словно я заказала что-то крайне ужасное, свежую кровь и кишки, например.

— И выпить, — поспешно добавляю.

— О, это можно, — сразу преображается мужчина. — Инга! Тащи обед, клиент пришел.

— Сейчас! — отвечает кто-то издалека, видимо, Инга.

— На, держи, малец, выпей хотя бы пока, — с улыбкой наливает мне что-то темно-коричневое.

— Ага, спасибо, — хватаю высокую глиняную кружку и придвигаю ее к себе поближе.

Пить я неизвестное пойло точно не собираюсь, нашла, к счастью, где у них чистая вода имеется в открытом доступе, и набрала там себе бутылку, такую же глиняную, как и вся посуда в этой таверне. Кстати, воду из питьевого фонтана набирала только я. Остальные предпочитают заливаться в тавернах странно-пахнущими жидкостями.

— Куда путь держишь? — с любопытством спрашивает мужчина.

Посетителей нет, ему, наверное, скучно.

— Да путешествую я, то там, то сям, — расслабленно пожимая плечами, отвечаю.

— Ох, опасно сейчас путешествовать одному, — цокает хозяин таверны, — ты такой щуплый, а разбойников много. Да от тебя за километр разит золотишком.

— Если разит, чего сразу не накормил? Почему настроение поменял лишь после просьбы выпить? — меня нисколечко не пугают его намеки.

Я с двумя сильными оборотнями разобралась, чего мне какой-то мужик в придорожной таверне.

— Да подозрительно просто, когда человек есть хочет, а пить не хочет. Но