Миллионер без гроша и серая Мышка - Аля Кьют
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно. У меня сроки горят.
– Кто бы сомневался.
Я не стал терять время на убеждения и советы. По Никиному виду было понятно, что она в эйфории и не станет ничего слушать.
Сев на кровати, я взъерошил волосы и нашел свои затасканные джинсы. Надо бы купить какие-нибудь штаны для дома, но у меня опять образовался пробел в финансах. Нужно либо сейчас пойти и отпахать две смены до ночи, либо…
Ночные идеи утром доставляли еще больше негатива. Я не хотел крайних мер, но почти смирился, что придется. Одевшись, я пошел на кухню, чтобы выпить кофе. Он остался в турке, видимо, Машка не допила, а Нике не хотелось. Не брезгуя, я вылил все себе в чашку и сунул ее в микроволновку. Когда-то от таких манипуляций меня бы перекосило. А сейчас – ничего. Даже вкусно. Оказывается, самый паршивый кофе, сваренный дома, всегда вкуснее, чем в Старбаксе.
У меня и так не осталось иллюзий, но Ника пришла ко мне на кухню, чтобы развеять последние.
Она села за стол напротив меня, также подогнув одну ногу. Я достал из микроволновки кофе, спросил сразу:
– Это твой? Хочешь отдам?
– Нет, спасибо. Совсем не хочется. Голова пока и так не на месте.
– Лучше бы ты полежала с такой головой еще денек, – предпринял я отчаянную попытку.
– Работать надо, Дим. Я просто хотела поблагодарить тебя. Ты вчера столько времени со мной провел и делал много всего лишнего…
Я поспешил не согласиться.
– Это не лишнее.
– Ладно, но точно не обязательное, – пошла на компромисс Ника – Я очень-очень-очень тебе благодарна.
Она взяла меня за руку и сжала ее в своих маленьких ладошках. Электротепловой разряд зародился там, где ее пальцы переплелись с моими, и пошел по всему моему телу согревающей волной. Я смотрел на наши руки, не в силах отвести взгляд. Ника все еще держала меня, и я решился заглянуть ей в глаза.
– Ты очень хороший, – проговорила она еще теплее, чем касалась меня. – Я не знаю, как смогу отплатить за твою доброту.
– Не ходи завтра на ипподром, – выпалил я.
Ника тут же отпустила меня и даже отодвинулась на стуле от стола.
– Хочешь отплатить, позаботься о себе чуть лучше, Ник, – продолжал я давить. – Или хотя бы купи себе куртку. Нормальную.
Она часто заморгала и, словно оправдываясь, сказала:
– Я добегу до метро, больше не буду гулять.
Меня этот ответ не удовлетворил. Я покачал головой, собираясь в сотый раз объяснить, но Ника не дала. Она вскочила, толкнув стол. Чашка с моим кофе дернулась, и по столешнице поплыло коричневое пятно.
– Ты не понимаешь, – пискнула Мышка тихо и обиженно. – Как и все остальные. Ну и ладно.
Она убежала в комнату и через минуту я снова услышал стук по клавишам. Допив кофе, я оделся и вышел из дома. Хватит жевать свои интеллигентские сопли. Нужно действовать. Я точно знал, что не позволю Нике болеть. Поставил себе цель и пошел воплощать.
История моей жизни – хотеть, решиться и делать.
Так я стал звездой в мире бизнес-аналитики.
Такой алгоритм подойдет и для этой проблемы.
Ничего нового.
Спустившись в метро, я сел на скамейку и стал искать краткий путь до пункта назначения. Именно в этот момент мне позвонила мама.
Ее номер высветился на экране. Можно и нужно было скинуть, но я ответил. Привычка. Почти никогда не сбрасывал маму, вот и в этот раз показалось, что нет причины. А ведь она была. Но об этом я подумал уже потом.
А сейчас взял трубку, как приличный сын.
– Да, мам, алло. Как ты?
– Да со мной все отлично, Дим. Вот твои дела меня волнуют больше. Как подруга?
– Получше вроде. Ночью знобило, но утром уже села работать.
– О, ну жить будет, ага. Понаблюдать все же стоит.
– Она согласилась выпить жаропонижающее.
– Ох ты, черт хитрый! Уломал? Молодец.
Я усмехнулся.
– Да, еще могу.
– Забавно, что ты так распереживался из-за девушки. Первый раз тебя таким слышала.
Я прекрасно понимал, к чему мама клонит, и не собирался отнекиваться.
– Да, она очень хорошая. И дорога мне.
– Боже-боже, может ты на ней женишься?
– Может, и женюсь, – выпалил я так легко, словно этот вопрос уже был решен.
Или я действительно решился? Черт знает что…
– Как же славно, Дим. А то я думала, ты по мальчикам у меня.
– Что?! Ма, да с чего ты это решила?
– Смотрела я передачу про твой Сан-Франциско. Там столица всех геев США.
– Я не в Циско живу, чуть восточнее, мам. И я не гей.
– У меня толерантность прокачена, но я рада это слышать. Тебе уже не девятнадцать лет. Пора бы и жениться.
– Спасибо, я знаю.
– А как…
Я не услышал мамин вопрос, потому что подъехал электропоезд.
– Прости тут шумно, что ты сказала?
Но мама не спешила повторить вопрос. Она молчала какое-то время, и я даже позвал ее:
– Алло, мам, ты тут?
– Я тут. А ты в метро что ли?
Капец! Спалился. Никакое вранье, как назло, не шло в голову. Пришлось сознаться.
– Э-э-э, да.
– Ты же сказал, что находишься в ретрите.
– Так и есть.
– Твой ретрит обычно случается в Мексике или Коста-Рике.
– Эм, – я продолжал тупить. Совершенно отвык врать, но и правду сказать нельзя. – Я в Перово сейчас.
– Это Москва?
– Теоретически.
– Дима, ты меня пугаешь.
– Сам боюсь, мам.
Она опять замолчала, и мне пришлось скорее добавить:
– Я шучу-шучу. Все у меня нормально. Ничего страшного. Такой вот московский ретрит, еще две недели буду
