Счастье под запретом - Джо Беверли

— Нам, вероятно, стоит вывезти тебя ненадолго в более людное место, девочка, прежде чем ты навсегда с головой уйдешь в скучную, нудную работу. Давай съездим в Бат или в Танбридж-Веллз.

— Нет! — воскликнула Серена. — Мои братья!

— Ты не сможешь прятаться всю жизнь, девочка моя! Уверяю тебя, я все время буду рядом, они просто не осмелятся на какую-нибудь пакость. Ты заслуживаешь отдых, и надо же хоть немного пообщаться с молодыми джентльменами.

— Не увлекайтесь матримониальными планами, Арабелла, — угрюмо произнесла Серена. — Никто не захочет жениться на мне.

— Любой мужчина, хоть однажды увидевший тебя, захочет на тебе жениться.

Серена сверкнула своими циничными, слишком много повидавшими глазами.

— Нет, они захотят не этого.

Арабелла покраснела.

— Что ж, они заплатят за это женитьбой.

Она увидела, как Серену затрясло.

— Моему мужу это стоило тридцать тысяч гиней.

— О дорогая… — Арабелла даже потеряла дар речи.

Много лет назад она изучала вопросы взаимоотношения полов и, конечно, не считала себя наивной, но иногда под взглядом Серены она казалась себе невинным ребенком.

— Это настроило тебя против брака вообще, да, дорогая? Я и сама не слишком высокого мнения об этом деле, — продолжила она колко. — Своеоб разная форма рабства, скажу тебе, но ведь многие женщины так и жаждут попасть в эти сети. Конечно, следует помнить о детях. Кажется, нет никакого способа заставить мужчин и женщин прекратить делать детей, а кому же хочется, чтобы ангельские души стали жертвами…

Тут, к своему ужасу, она заметила, что прекрасные глаза Серены наполнились слезами.

— О Боже, и что я такого сказала? Ну же, девочка, не плачь… Я не буду больше принуждать тебя к чему-либо.

— Арабелла, мне кажется… я забеременела!

Арабелла так и замерла. Из всех возможных несчастий, какие она вообразила, это — как ни странно — ни разу не пришло ей в голову.

— От кого?

— Я бы не хотела говорить об этом.

— Ты не можешь сказать? — Испуганный и на полненный болью взгляд Серены чуть не довел Арабеллу до слез. — О, мне так жаль, девочка моя. Не смотри так. Но ты должна открыться мне…

И тут ее осенило:

— Боже милостивый! Это Френсис, правда ведь?

И взгляд Серены подтвердил ее догадку. Арабелла вскочила на ноги.

— Негодяй! Использовал тебя, а потом уехал, и ни словечка больше.

Серена тоже поднялась.

— О нет, Арабелла, вы не понимаете!

— Неужели? — Глаза Арабеллы воинственно сверкали. — Я прекрасно все понимаю, и этот молодой человек вернется сюда, чтобы исполнить свой долг!

— Нет! — вскрикнула Серена.

Арабелла подбоченилась.

— Так что же ты сама решила? Хочешь, чтобы бедное невинное дитя было незаконнорожденным?

Серена положила руки на едва наметившуюся выпуклость живота и в ужасе взглянула на Арабеллу.

— Решайся, девочка. Либо выходи замуж за отца ребенка, либо рожай его на муки и позор.

Слезы так и брызнули из глаз молодой женщины, потекли по щекам и закапали на коричневую шерсть платья. И ничуть не испортили ее беспомощную красоту, что бы там об этом ни говорили. Судорожно всхлипнув, словно именно в эту секунду разбилось ее сердце, Серена прошептала:

— Если лорд Мидлторп пожелает жениться на мне, я выйду за него.

Арабелла закусила губу, чтобы не дать сорваться ядовитым словам по поводу желаний милорда.

— Отлично. А теперь сядь и приведи себя в порядок, а я пока напишу письмо.

Френсис откровенно наслаждался жизнью, весело проводя время в кругу друзей. Люсьен де Вокс, маркиз Арден, не позволил женитьбе повлиять на свои привычки и принимал гостей в великолепном охотничьем домике отца на окраине Мелтона. А этот охотничий «домик» имел двенадцать спален к услугам друзей герцога Белкрейвена и комфорт, какой только можно было вообразить. Гости приезжали и уезжали. Стефен Болл, например, весьма серьезно относился к своим обязанностям члена парламента и частенько отлучался в Лондон по делам службы. Но в доме почти постоянно находилось ядро из восьми человек: сам Люсьен, его жена Бет, Френсис, Кон Сомерфорд, Майлз Кавана со своей несносной подопечной Фелисити, Хэл Бомонт и его любовница Бланш Хардкасл.

Такая компания всегда вызывала сплетни и недоумение у посторонних, даже у сугубо мужского общества, собиравшегося на время охотничьего сезона. Джентльмену не пристало вводить в дом женщину с сомнительной репутацией, если там же находилась и его супруга. Но тут случай был еще поразительнее и скандальнее. Бланш Хардкасл, помимо того, что была актрисой, была официальной любовницей Люсьена де Вокса в течение четырех лет до его женитьбы на Бет. И еще Бланш славилась острым язычком и не оставила бы камня на камне от реноме наглеца, посмей он только назвать ее падшей женщиной.

Более того, Бланш и жена Люсьена, Бет Арден, подружились, яростно отстаивая женские права. И частенько выступали единым фронтом против замашек маркиза и его друзей.

Хэл Бомонт тщетно убеждал прекрасную актрису выйти за него замуж. Она упорно отказывала ему, хотя всем было ясно, что она испытывала настоящие чувства к своему однорукому майору.

Френсис уже привык к этой скандальной ситуации, но вот Майлз поразил его тем, что привез на охотничий сезон свою двадцатилетнюю подопечную из Ирландии, чтобы она присоединилась к этой пестрой, вызывающей постоянные кривотолки компании. Мелтон, да еще в охотничий сезон, и сам по себе не был подходящим местом для незамужней леди.

— Я просто не рискнул оставить ее дома без присмотра, — вздыхая, объяснил Майлз. — Она совершенно отбилась от рук, там с ней никто не может справиться. Добавь к этому ее гигантское наследство — и можно не сомневаться, что какой-нибудь жулик постарается воспользоваться моим отсутствием, чтобы принудить ее к замужеству.

— Ты же мог остаться в Ирландии и навести по рядок там.

— И пропустить охотничий сезон? Дьявол бы тебя побрал, Френсис! Как у тебя только язык повернулся? Эй, послушай, кажется, ты ищешь себе невесту? Как насчет Фелисити? Она довольно приятной наружности и чертовски богата.

Френсис вежливо, но категорично отказался. Фелисити Монахан была черноволосым и черноглазым исчадием ада. Подробно о ее выходках не рассказывалось, но он уже своими глазами видел этот ходячий вулкан раздражения и недоброжелательства. А однажды Майлзу как опекуну пришлось даже привязать ее к креслу в библиотеке, чтобы удержать от злобной выходки. Правда, общение с Бет и Бланш заметно смягчило характер девушки, но Френсис очень сомневался, что их радикальные взгляды и фанатичная вера в права женщин повлияют на Фелисити положительно.