Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922 - Олег Шинин

8 июля 1920 г. генерал-лейтенант П.Н. Врангель своим приказом возложил на чинов «прокурорского надзора военного и военно-морского ведомства в прифронтовой полосе и гражданского ведомства в тыловом районе» наблюдение за производством дознаний по делам о государственных преступлениях[370]. Все возникающие затруднения разрешались либо главным военным прокурором, либо прокурором судебной палаты. Таким образом, впервые с начала Гражданской войны власти предприняли попытку поставить под контроль чинов прокуратуры контрразведку и политический розыск.

Как повлияли проведенные организационные мероприятия на оздоровление обстановки в контрразведке – нет однозначного мнения среди участников тех событий и, соответственно, современных исследователей. Например, французский историк Н. Росс, сославшись на признание председателя Таврической губернской земской управы В.А. Оболенского, обращает внимание, что «разбои и насилия контрразведки почти прекратились, а уличенные в злоупотреблениях ее чины наказывались»[371].

В то же время биограф главкома Русской армией В.Г. Краснов пишет о нарушениях законности в Крыму, массовых арестах и преступных элементах в составе контрразведывательных органов[372].

Пожалуй, в определенной степени правы обе стороны. Надо полагать, попытки поставить работу контрразведки под контроль правоохранительных органов военными властями предпринимались. Но вряд ли они были результативными во время разгула преступности, активной работы большевистского подполья и не разрешенной кадровой проблемы в наблюдательных пунктах.

Однако руководителям врангелевских органов безопасности так и не удалось четко организовать работу оперативных подразделений. Иногда предпринятые усилия сводились на нет наличием в одном населенном пункте нескольких разыскных подразделений, имевших разную ведомственную подчиненность. Например, в Севастополе одновременно функционировали наблюдательные пункты особого отдела, Ставки, железнодорожный пункт № 12, особая часть штаба командующего флотом и государственный розыск. Руководимые различными учреждениями, эти структуры конкурировали между собой, тем самым проваливали агентуру друг друга и скрывали лиц, подлежавших аресту[373]. При этом, избежав ареста представителями одной контрразведки, можно было попасть в застенки другой.

Когда Русская армия вела оборонительные бои в Крыму, у руководителей врангелевской контрразведки не вызывал сомнения исход войны, поэтому они стали готовиться к подпольной работе. Для этой цели в Константинополе предполагалось создать законспирированную организацию для ведения разведывательной и иной подрывной деятельности против Советской России, а также для борьбы с большевистской агентурой. По некоторым сведениям, этот проект был реализован[374].

С падением белого Крыма организованное вооруженное сопротивление власти большевиков в европейской части России было прекращено.

После разгрома армии П.Н. Врангеля работа особых отделов приспосабливалась к новым условиям, связанным с переходом Красной армии на военно-окружную систему, отменой мобилизации и переводом воинских частей на положение трудовых армий.

Согласно данным организационного отчета ВЧК, подготовленного и изданного в декабре 1921 г., особые отделы имелись во всех дивизиях, армиях и фронтах, в созданных к тому времени военных округах, в подавляющем большинстве губернских чрезвычайных комиссий[375].

Такая организация военной контрразведки просуществовала до реформы органов безопасности в 1922 г., в ходе которой предполагалось резко сузить их компетенцию и ограничить задачей борьбы с особо опасными политическими преступлениями.

Создание органов военной контрразведки противоборствующими сторонами – следствие необходимости обеспечения внешней и внутренней безопасности воюющих армий. Красной армии контрразведка досталась от распавшейся русской армии. Белые свою спецслужбу создавали по прежним лекалам. Большевики, не обремененные прежними догмами, быстро выдернули военную контрразведку из недр армии, наделили ее функцией политического розыска и подчинили ВЧК. Контрразведка белых, выполнявшая функцию по обеспечению безопасности не только вооруженных сил, но и государственных образований в целом, находилась в подчинении армейских штабов. И лишь на заключительном этапе войны произошло организационное слияние в одну структуру органов военной контрразведки и политического розыска: в Крыму под началом штаба Русской армии, а на Дальнем Востоке – МВД. Об этом будет подробнее сказано ниже.

Органы безопасности на транспорте

В условиях войны с особой остротой стоял вопрос о налаживании бесперебойной работы транспорта, в первую очередь железнодорожного. Нужно было обеспечить доставку людей, вооружения, снаряжения и продовольствия для Красной армии, которая вела ожесточенные бои с противником на всех фронтах. Требовалось снабдить сырьем действовавшие заводы и фабрики, а продовольствием и товарами первой необходимости – жителей городов и других населенных пунктов.

Между тем железнодорожные линии и подвижной состав, морские и речные суда, порты были значительно разрушены в результате войны. Работу транспорта в большой степени дезорганизовывали саботаж, спекуляция и хищения, принявшие массовые масштабы.

Для борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и должностными преступлениями в учреждениях и организациях транспорта в соответствии с декретом СНК от 16 февраля 1918 г. была образована Всероссийская межведомственная чрезвычайная комиссия по охране дорог[376]. Она формировалась из представителей комиссариатов путей сообщения, продовольствия и военного и имела свои подразделения (комиссии, военно-продовольственные отряды, отдельных комиссаров) на каждой железной дороге.

Комиссия в своей деятельности ограничивалась физической охраной железных дорог и перевозимых грузов, мер по борьбе с антисоветскими выступлениями не принимала. Железнодорожная охрана комплектовалась главным образом из безработных железнодорожников. Были там и бывшие жандармы, полицейские, члены «Союза русского народа» и т. п. Сотрудники железнодорожной охраны нередко сами выступали в защиту контрреволюционеров, спекулянтов, устраивали самочинные обыски, реквизиции и конфискации, похищали из вагонов и со складов продовольствие и промышленные товары. В Брянске, Кандалакше, Рыбинске и других городах они выступили против Советов[377].

Для большевиков назрела насущная потребность принятия экстренных мер по налаживанию приемлемой работы транспорта. Вопрос о передаче охраны транспорта в ведение ВЧК был поставлен на I Всероссийской конференции ЧК. Конференция, исходя из анализа политического и экономического положения страны и состояния борьбы с контрреволюцией на транспорте, обратилась в СНК с предложением передать охрану всей железнодорожной сети в ведение чрезвычайных комиссий[378].

Вскоре необходимость привлечения ВЧК к охране транспорта стала для большевиков еще более очевидной. 1 июля контрреволюционеры подожгли железнодорожные мастерские в Туле, на следующий день огромный пожар возник на товарной станции Симоново Московско-Казанской железной дороги. На станции Рыбинск по инициативе меньшевиков и правых эсеров 2 июля был образован стачечный комитет, который разослал по Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороге телеграмму с требованием прекратить движение, не пропускать эшелоны на чехословацкий фронт[379].

17 июля 1918 г. Совнарком упразднил Всероссийскую чрезвычайную комиссию по охране дорог и образовал вместо нее Управление по охране путей сообщения при Народном комиссариате путей сообщения (НКПС)[380]. В задачи управления входило содействие партийным и дорожным организациям в осуществлении мер по обеспечению планомерного снабжения населения продовольствием и предметами первой необходимости, борьба со спекуляцией, с незаконным провозом грузов и т. д. Функции борьбы с контрреволюцией и должностными преступлениями на железных дорогах решено было передать органам ЧК[381].

26 июля СНК принял обращение ко всем железнодорожникам, в котором извещал о принятии постановления о создании при ВЧК специального отдела для борьбы с врагами советской власти на железных дорогах и призвал рабочих и служащих железнодорожного транспорта защищать завоевания революции и свою рабоче-крестьянскую власть[382].

В соответствии с этим обращением 3 августа 1918 г. в Москве было созвано совещание представителей губернских ЧК с участием также представителей НКПС, Госконтроля и Центротекстиля для рассмотрения вопросов, связанных с организацией чекистских аппаратов на транспорте.

На совещании была принята инструкция железнодорожным ЧК, в которой определялись организация и система, задачи деятельности транспортных ЧК, характер взаимоотношений с администрацией железных дорог и профессиональными организациями железнодорожников.