Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв

— Ашвар, — в голосе Менаги появились суровые нотки, — эти люди перебили персонал тюрьмы. Они расстреляли рабочих на «Источнике». Наших товарищей, которые вообще не были вооружены. Ты действительно предлагаешь отпустить этих подонков?

Вопрос был задан немного удивлённым тоном, от которого у меня внутри что-то сжалось. В телефонной зависла тишина, нарушаемая лишь шорохами динамиков. Я чувствовал себя так же, как когда-то в Лакчами. Всё это напоминало ситуацию из моего прошлого, которая казалась безнадёжно далёкой всё это время, что я провёл в Антарте. Я вновь ощущал бессилие, злобу и стыд. Словно мне дали второй шанс, только в этот раз я точно знал, как нужно поступить.

— Мы будем там, господин Менаги. Вот только…

— Что? — спросил он всё с той же строгостью.

— Мы — всего лишь несколько рабочих. К нам придёт какая-то… помощь?

— Ашвар, у меня здесь тоже не гвардия Старейшин. Мы собрали в отряд таких же работяг, как и вы. Они не солдаты. Но главное — они все уехали на штурм тюрьмы. Мне некого больше послать. Да никто больше и не успеет — вы ближе всех к порту. Вам нужно подготовить засаду и расстрелять их. Тогда у них не будет ни шанса.

Правда была в том, что перспектива реального боя с бандитами меня пугала. Но я плохо всё это себе представлял в тот момент. Я хотел отомстить за Катана. Я думал, что смогу вернуть себе самоуважение, потерянное задолго до того, как я оказался в Антарте. Поэтому я ответил:

— Мы сделаем это, господин Менаги.

— Хорошо, сынок, — его голос внезапно изменился и стал теплее, хотя и оставался твёрдым, — я знал, что могу на тебя положиться. То, что сделали эти люди, не должно остаться безнаказанным.

Я поставил микрофон на стол. Внутри у меня всё кружилось, как в буре. Но я переживал такой прилив решимости, какого, кажется, не испытывал никогда. Я вышел из телефонной и направился в столовую, чтобы объявить своей группе, что мы не возвращаемся. Во всём этом я даже не обратил внимания, что нас было восемь, а не семь.

Глава VII. Сложности

Особое желание свести счёты с бандитами испытывал Вайша. Он всегда был мрачным и немногословным. Но теперь, казалось, Вайша дал обет молчания. Он не произнёс ни слова с момента смерти Катана. Как будто необходимость спасти Ошу была последним, что поддерживало в нём жизнь. Когда я объявил людям, что́ нам предстоит, он первым вышел из столовой. Всё время, пока мы собирались, Вайша провёл в вездеходе, сжимая в руках ружьё. Мы быстро загрузились и выехали с «Айсберга», оставив позади растревоженных норвальдцев.

До того я бывал в порту только один раз — когда прибыл в Антарту. Тогда это было второе самое суетливое место на материке. Суда приходили и уходили каждый день, а вездеходы между портом и «Январём», казалось, сновали круглосуточно. С того момента, как добыча упала, здесь должно было стать потише, но я совсем не ожидал увидеть это место абсолютно безжизненным.

Порт был мини-городком, бо́льшим чем любая станция, но всё же уступавшим размерами «Январю». И постройки здесь, в основном, были из дерева. Порт строился первым и на скорую руку. Шолла так и не реконструировал его. Поселение находилось в небольшой бухте среди расположившихся вокруг скал. Над городком возвышался маяк, ставший своеобразной достопримечательностью — с архитектурными памятниками в Антарте дела обстояли плохо. Но он был первым строением, которое замечали все прибывавшие на материк.

Когда мы начали спускаться по склону, и из тумана, окутавшего берег, появилась башня маяка, на меня нахлынули ностальгические чувства. Не сказать, чтобы они были приятными. Тогда я был доволен, что наконец-то вырвался из Лакчами, из этого круговорота лицемерия и надменности. Но в те дни меня ещё терзали воспоминания о ситуации, из-за которой я покинул родной дом. Я чувствовал себя опозоренным. Подъезжая к порту сегодня, я удивился тому, что мне потребовалось всего около года жизни здесь, чтобы почти позабыть всё, что произошло в Лакчами. Впрочем, в свете последних событий, я всё чаще возвращался к этим воспоминаниям.

В порту нас никто не встретил. Поселение было пусто, а на причале стояло лишь одно небольшое судно. Но вся таинственность этой ситуации быстро улетучилась, как только мы добрались до телефона. Маги поколдовал с коммутатором и смог установить связь. Менаги сообщил, что отдал распоряжение всему персоналу порта эвакуироваться. Они погрузились на два других корабля, принадлежавших Антарте, и вышли в океан, ожидая радиопередачи о том, что угроза миновала. Стоило полностью лишить бандитов транспорта, но после революции у нас осталась полноценная команда вообще только для одного судна. По прикидкам Менаги, зэков стоило ожидать в течение двух-трёх часов. Он сказал, что мы должны укрыться в зданиях рядом с въездом и атаковать бандитов, как только они заедут в порт.

«Январь» передал, что бандиты убили всех работников «Источника». Вайша и до этого, похоже, догадывался, что Чиута мёртв. Но, услышав новость от Менаги, он закрыл глаза и, кажется, на минуту просто прекратил дышать.

— Мне жаль… — сказал я, закончив разговор с «Январём» и не зная, как проверить, жив ли Вайша вообще.

Он ничего не ответил, лишь полоснул меня взглядом так, будто это я был виновен в нападении на «Источник». Вайша поднялся, проверил, заряжено ли ружьё, которое он всё это время не выпускал из рук, и впервые за последние часы хоть что-то произнёс:

— Я хочу, чтобы они сдохли. Что для этого нужно делать?

В этот момент я был вынужден признать, что понятия не имею, как устроить засаду. Впрочем, на помощь вновь пришёл Виктор Лассон.

— У кого-нибудь есть опыт в подобных делах? — спросил он.

Как выяснилось, отобранные Катаном люди проходили военную подготовку, но никто из них не участвовал в реальных боях.

— Я могу помочь, — сказал мне Лассон.

— Вы? — удивился я.

Честно говоря, на подходе к порту, я несколько подрастерял свой боевой настрой. Как раз из-за того, что понял свою полную некомпетентность в военном вопросе. Поэтому я был рад возможности поручить командование кому-нибудь другому.

— Мне приходилось участвовать в подавлении мятежей в колониях Норвальда, — отметил Лассон.

— Тогда будет лучше, — сказал я, — если вы возглавите всю эту… — я неуверенно покрутил руками в воздухе.

— Операцию?

— Да, операцию, — ответил я уже в полной растерянности.

— Никто не против? — спросил он, обращаясь к остальным рабочим. Они лишь отрицательно помотали головами, хотя и не все, кажется, были в восторге от того,