Записки сумасшедшего. 10000 будд - Бхагван Раджниш

Там, где он, всегда много смеха. Он любит передразнивать детей. Любой вопрос, подброшенный ему, малейшая деталь вопроса вырастает в ответе, как буйная листва из его тишины. Его голос, такой музыкальный и успокаивающий. Я действительно не обращаю внимания на его слова. Его слова играют роль моста, соединяющего меня с его необъятной внутренней пустотой. Иногда я ощущаю, будто он играет на флейте какими-то невидимыми руками. Его глубина и высота недостижимы для нас. Он парит, как орел, одинокий в необъятном небе, а мы ползаем по земле, как маленькие букашки, глядим на него и просим о помощи. Он изумляет; не говоря ни слова, он внимает сердцам, стремящимся к нему, и позволяет им напиться из его вечных вод жизни.

Благодарю тебя, любимый мастер. Для меня ты — совершенно раскрытый лотос. Я не могу сделать ничего, кроме как радоваться, танцевать и петь песни в твоем присутствии.

Я живу радом с Ошо в доме Сахан. Ошо наслаждается обедом вместе с нами за одним общим столом. Сахан великолепно готовит. После его утренней беседы мы прибыли домой около 10.15 утра. Всего за час Сахан приготовила обед из множества разнообразных и вкуснейших блюд. В 11.30 мы все уже сидели на стульях вокруг огромного прямоугольного обеденного стола с вазой цветов посередине. Каждое блюдо было необыкновенным. Ошо любил во время еды рассказывать анекдоты и смешить всех вокруг.

Сегодня так много блюд, что все в растерянности, не зная с чего начать. Сахан стоит около Ошо и начинает накладывать ему пишу из разных чашек. Ошо никогда не упустит возможности вкусно покушать. Сегодня он наслаждался блюдом Дахи-вада. Это индийское блюдо, приготовленное из перемолотого дала, прожаренного и вымоченного в сметане. Он говорит Сахан: «Сахан, Дахи-Вада по-настоящему вкусно». Сахан отвечает: «Это значит, что остальные блюда не по-настоящему?» Ошо смотрит на Сахан с удивлением и говорит: «Нет, нет! Я не это хочу сказать. Я расскажу тебе историю, из которой ты поймешь, что я имею в виду».

А затем он рассказал эту историю:

Мулла Насреддин полюбил двух красивых женщин. Каждой из них он говорил наедине, что она самая красивая женивши, какую он когда-либо встречал. Однажды обе женщины встретились и поняли, что он говорил одно и то же каждой из них. Они обе пошли к Мулле и спросили его: «Теперь скажи нам правду: кто же самая красивая?» Мулла подумал и сказал: «Вы обе красивее чем каждая из вас».

Мы все взорвались от смеха, и Ошо сказал: «Сахан, все твои блюда более вкусны, чем каждое из них». Сахан, наконец, поняв смысл, тоже засмеялась.

Ошо отдыхает после ужина в комнате с кондиционером в доме Сахан в Пуне. Я сижу у его ноги чувствую сильное желание помассировать его ступни. Я спросила его об этом, и он согласился. Когда я начала массировать ступню его правой ноги, он отметил: «Каждый ученик начинает со ступней и, наконец, переходит к горлу». Услышав это, я немедленно убрала руки. Он рассмеялся и сказал: «Это не касается тебя». Я бессознательно прореагировала и сказала ему: «Кроме меня здесь никого нет». Он сказал: «Дело в том, что мне не нравится, когда мне массируют ступни. Когда я отдыхаю, это мне мешает». Я поняла его затруднения и попросила его меня простить. Он рассмеялся и сказал мне: «Когда ты научишься не быть серьезной?» Сказав это, он закрыл глаза, и я вышла из комнаты, серьезно раздумывая над тем, что он только что сказал.

Ошо остановился в доме Сахан в Пуне. В полдень кто-то сказал: «Сегодня ночью — полнолуние». Я знаю, что Ошо любит кататься на лодке во время полнолуния, и я спросила его об этом. Он согласился и сказал Бафнаджи, мужу Сахан, который был членом водного клуба, приготовить для него одну большую лодку. Ошо также пригласил нескольких друзей, как всегда делясь всем, чем только возможно.

После ужина мы все отправились на водную станцию, где нас ждала лодка. Всего нас было около двадцати вместе с Ошо. Это была магическая ночь. Одна полная луна в небе и другая полная луна, сидящая среди нас в форме человека, которая смеялась и разговаривала. Мое сердце танцевало от радости. Я чувствовала себя счастливой, что имела возможность оказаться в такой редкой ситуации, ничего для этого даже не делая.

Ошо попросил Сахан спеть песню, но она стеснялась петь в присутствии такого количества людей. Ошо говорил о том, как музыка может сделать тишину глубже. Слушать его было все равно, что слушать мягкую музыку. Некоторое время все молчали. Я слышала далекий звук сверчков на деревьях. Вода в реке была подобна жидкому серебру, медленно текущему вниз. Я посмотрела на Ошо: он сидел во всем своем величии с закрытыми глазами. Было какое-то чудесное ощущение в этой лодке, которое наводило на мысль о Ноевом ковчеге.

Мы кружились в лодке целый час и затем вернулись домой около 10.30 вечера.

Два билета первого класса были взяты на утренний поезд Деккан Куин, отправляющийся из Пуны в Бомбей. Я была очень возбуждена и хотела поскорее посидеть рядом с Ошо три с половиной часа в поезде. Сахан хотела приготовить для нас в поезд какой-нибудь завтрак, но Ошо сказал ей об этом не беспокоиться.

Мы пришли на платформу к семи часам утра. Около двадцати друзей пришли попрощаться с Ошо. Как обычно, глаза Сахан были полны слез, которые постоянно текли, как из прохудившегося ведра. Ошо смотрел на нее и улыбался. В ответ она тоже улыбнулась и еще больше заплакала. Я могла чувствовать, как ее сердце сгорает от боли расставания. Ошо сказал ее мужу: «Бафнаджи, приезжай вместе с Сахан на следующий лагерь в Нарголе». Сахан подошла к Ошо и коснулась его ног. Он коснулся своей правой ладонью ее головы. Она продолжала всхлипывать. Ошо дотронулся до ее головы своей ладонью и мягко позвал ее: «Сахан». Сахан подняла голову, и Ошо помог ей встать, взяв ее под руку, а затем спросил ее: «Ты сможешь приехать в лагерь в Нарголе?» Она не могла говорить и только подтвердила кивком головы. Ошо сказал: «Это хорошо». Он попрощался с каждым, стоя на ступеньке поезда, и вскоре поезд растворился в поле зрения его возлюбленных.

Ошо занял место у окна, и я села рядом с ним. Он сказал мне, что ему нужно отдохнуть, и я должна позаботиться о том, чтобы ему никто не мешал. Я утвердительно кивнула головой, и он закрыл глаза.

Примерно через полчасика принесли наш завтрак с чаем. Я поставила поднос на маленький столик, прикрепленный к сидению впереди. Я волновалась, не зная, будить его или нет. Я просто взглянула на него и, к моему удивлению, он сразу открыл глаза и улыбнулся. Я не могла поверить этому. Казалось, что он глубоко спит. Не говоря ни слова, он передвинул к себе столик, и я поставила на него поднос. Он ел тост с чаем с таким наслаждением, как будто он ест изысканное блюдо. Когда я попробовала чай, он был как простая холодная вода. Я сказала ему: «Чай очень холодный, — ему не следовало бы его пить. — Я попрошу свежего горячего чая». Он сказал: «Не беспокойся, все в порядке». К моему удивлению, именно в этот момент прибежал официант с чайником свежего горячего чая и сказал: «Возьмите этот свежий чай и позвольте мне забрать прежний». Ошо широко улыбнулся официанту и поблагодарил его. Когда я наливала ему свежий чай, он сказал: «Нужно всего лишь немножко терпения».

Выпив свой чай, он посмотрел на часы, и снова закрыл глаза.

Я смотрю в окно, поезд проезжает через Кхандалу. Очень красивый вид с широкими зелеными полями, окруженными грядами гор и облаками, плывущими в долинах. Совершенно магическая картина. Мое внимание отвлекает человек, который стоит около меня и называет меня по имени. Видя мою растерянность, он говорит, что он видел меня в доме Сахан, и также говорит, что он едет специально в этом поезде только для того, чтобы немного поговорить с Ошо.

Я попросила его прийти немного позже. Я посмотрела на Ошо, — Он сидел в той же позе с закрытыми глазами, подобный мраморной статуе. В поезде было достаточно шумно, но Ошо казался совершенно отсутствующим во внешнем мире. Я осознаю себя, сидящей рядом с ним, и начинаю чувствовать некоторое беспокойство безо всякого видимого повода. Я начинаю читать газету.

Поезд останавливается на станции Карджат, заходят торговцы. В вагоне становится очень шумно, но Ошо продолжает сидеть неподвижно с закрытыми глазами. Все тот же человек приходит снова и, видя, что Ошо сидит с закрытыми глазами, уходит.

После того, как он уходит, Ошо открывает глаза, смотрит на свои часы. Я спрашиваю его, не хотел бы он выпить лимонада. Он утвердительно кивает головой. Я достаю лимонад для него, Ошо немного отпивает и возвращает бутылку мне. Я говорю ему об этом человеке, на что он отвечает: «Да, я знаю, что он едет на этом поезде. Когда он придет снова, предложи ему сесть на твое место и поговорить со мной». Затем он спросил меня: «А как ты? Тебе нравится путешествие?» Я сказала ему о своих странных ощущениях, и что начала читать газету.