Элен и ребята. Часть вторая - Луи Бардо

— Хорошо, я подожду на улице, — наконец согласилась девушка и вышла из гаража.

Ребята с облегчением вздохнули.

— Нет, до Элен ей далеко, — высказал свое мнение Жозе и с опаской оглянулся на Николя.

Однако тот никак не среагировал на эти слова. Уже смелее Жозе продолжил:

— Терпеть не могу, когда трогают мой инструмент... особенно посторонние люди. В такие минуты почему-то вспоминается Элен, которая никогда бы себе такого не позволила.

— Хватит! — вдруг заорал Николя. — Я прошу при мне больше не упоминать этого имени.

— Этого ты мне запретить не можешь, — спокойно возразил Жозе. — Я всегда симпатизировал Элен и, несмотря на ваши размолвки, своего отношения к ней не изменю.

— Вы все так думаете? — Николя обвел испытующим взглядом остальных музыкантов. — Вижу, что все... Значит, на корабле бунт?..

В это мгновение в гараж вновь заглянула Катрин.

— Николя, ты скоро? — обиженно поинтересовалась она.

Тот посмотрел на девушку холодным взглядом и, едва сдерживая раздражение, произнес:

— Закрой, пожалуйста, дверь.

6

 Томас начал свой день с нескольких звонков по телефону. В первую очередь он позвонил Мезону. Потом связался с Фовьеном и попросил его немедленно приехать в студию.

Композитор не заставил себя долго ждать. Через пятнадцать минут он переступил порог студии и, самодовольно улыбаясь, спросил:

— Томас, что за спешка? Ты меня вытащил из объятий прекрасной блондинки, и если дело того не стоит...

— Хватит ныть! — оборвал его Томас. — Терпеть не могу, когда ты на первое место начинаешь ставить своих шлюшек.

Фовьен с обидой пожал плечами.

— Если у тебя с утра плохое настроение, то не надо портить его другим.

— Ладно, — Томас миролюбиво похлопал композитора по плечу. — Мы отклонились от темы. Я хотел поговорить с тобой насчет Элен.

Упоминание этого имени заставило Фовьена сглотнуть слюну и похотливо улыбнуться.

— Когда уже эта цыпочка будет в форме? — с интересом спросил он. — Я не прочь снова с ней поработать.

Томас задумчиво потер подбородок.

— Пожалуй, никогда...

— Ты разорвал с ней контракт? — удивился Фовьен и расстроенно зацокал языком, — А зря. По-моему, она вполне перспективная.

— Это я и сам знаю, недовольно буркнул Томас. — Но, дело в том, что Элен потеряла голос.

— Не понял?..

— Элен потеряла голос, — повторил продюсер. — Час назад я звонил одному профессору и уточнял, стоит ли на что-то рассчитывать. Он сказал, что шансов мало.

Фовьен придал своему лицу оскорбленное выражение.

— А почему ты раньше об этом молчал? — спросил он. — Рассказывал мне какие-то сказки, мол, у нее обыкновенная простуда...

— Я и сам не подозревал, что это настолько серьезно, — огрызнулся Томас и перешел к делу: — Вот я и хочу с тобой посоветоваться, как мне поступить.

Фовьен надменно улыбнулся и направился к выходу.

— Эй, ты куда? — окликнул его Томас.

Композитор слегка повернул голову и, четко выговаривая каждое слово, произнес:

— По-моему, это твои проблемы. Мне плевать, кто будет исполнять мои песни — Элен или какая-нибудь другая певичка. Единственное, что я могу посоветовать в данной ситуации, так это разорвать с ней контракт.

— Ну ты и сволочь, — только и смог выдавить из себя Томас.

— Почему же? — удивился Фовьен. — Своя рубашка ближе к телу. Мы в этом деле равноправные компаньоны, и меня глубоко оскорбляет то, что ты не сразу сказал мне о болезни Элен.

Когда за композитором закрылась дверь, Томас грязно выругался.

— Ну, ничего, — пробурчал он. — Эта сволочь еще прибежит ко мне, когда кончится кокаин.

Томас и сам понимал, что контракт с Элен для него уже не настолько выгоден, как раньше, а реакция Фовьена только упрочила его в этом.

«Ладно, надо не отчаиваться, а действовать», — Томас пододвинул к себе телефон и набрал номер знакомой певички, с которой он работал полгода назад.

Голосок у нее был слабый, но пела она с чувством и умела понравиться публике.

«Да и тело у нее роскошное, — вспомнил Фова, — а характер более податливый, чем у Элен. К тому же, она не имеет привычки критиковать песни...»

Договорившись о встрече, Томас положил трубку и, взглянув на часы, присвистнул.

— Ого! Уже одиннадцать, а Джона все еще нет! — возмутился он.

Не успел Томас прибавить еще несколько замечаний в адрес звукорежиссера, как тот вошел в студию.

— Где ты шляешься?! — грубо накинулся на него Фова. — Через десять минут запись!

Джон огляделся и удивленно протянул:

— Но ведь Элен еще нет.

— Забудь про Элен, — Томас перешел на более спокойный тон. — Сегодня пишем другую девочку... Возьми в шкафу фонограмму последней песни Фовьена и...

— Постой, но ты же хотел, чтобы ее пела Элен, — перебил Длсон.

— Не задавай лишних вопросов! — вновь заорал Томас. — Элен больше нет! Как певица она умерла!

Джон опустил голову и уныло поплелся к шкафу. Он не совсем понял Томаса, но от его слов на душе остался неприятный осадок. Джон знал, что Элен серьезно заболела, но рассчитывал, что она поправится и сможет продолжить работу.

Воспользовавшись тем, что Томас вышел, Джон пододвинул к себе телефон и набрал номер, который помнил наизусть.

— Алло? — в голосе Элен слышалась едва уловимая хрипотца.

— Привет, это Джон.

— Как хорошо, что ты позвонил, — обрадовалась девушка.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался американец.

— Уже лучше. А ты откуда звонишь?

— Из студии.

— О, как я тебе завидую! Мне бы так хотелось быть рядом с тобой...

— Надеюсь, что твое желание скоро исполнится, — Джон немного помялся и осторожно спросил: — Ты уверена, что все в порядке?

В трубке повисло неловкое молчание.

— Элен! Ты меня слышишь? — испугался Джон.

— Да-да, — немедля откликнулась девушка и неожиданно предложила: — Хочешь, я сейчас приеду?

На этот раз замялся звукорежиссер.

— Но ты же еще не совсем здорова, — выдавил он из себя, с ужасом представляя ее встречу с другой певицей.

— Да, Ты прав. Мне лучше остаться дома.

Элен повесила трубку, даже не попрощавшись.

Коря себя за необдуманный звонок, Джон принялся перематывать фонограмму песни Фовьена. Ему не давали покоя слова Томаса, но что они могли означать, режиссер так и не смог разгадать.

Фова возвратился в студию вместе с ярко накрашенной рыжей девицей, которую представил Джону, как новую исполнительницу песни. Даже не посмотрев на рыжую, звукорежиссер отправил ее к микрофону и, включив фонограмму, с головой погрузился в работу.