Андрейка и лодырь Ромашка - Юрий Третьяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну так что ж? – сказал Андрейка. – Будем начинать?
– Чего начинать?
– Строить!
Читака вытаращил глаза:
– Ты чего?
– А в чем дело? Было ведь? Отец говорил…
– Так то большие строили! А ты… нашелся архитектор! Смеяться будут… им только дай…
– Пускай смеются! – твердо стоял на своем Андрейка. – Потом мы посмеемся, когда море будет. Стоит взяться… понемножку, камушек за камушком… Вон какие сооружения, а тут – совсем маленькое… Чего там!
– А техника у тебя где?
– А тогда без техники делали? Какая тогда была техника? Давай хоть попробуем… Не получится – бросим…
Читака сказал скучным голосом:
– Ты иди пока строй… А я потом приду… немного погодя… Как вот словарь дочитаю, так и приду… Я еще не все слова прочел…
– Сколько же его читать, толстющий такой!
– А если он дядь Коле понадобится? – недовольно спросил Читака. – Скажет: давай обратно, мне самому нужно словечко посмотреть? Тогда что делать? Так и оставаться ему недочитанным! А плотина и подождать может…
И ушел Андрейка ни с чем… Хотел обидеться на Читаку, но рассудил, что от слабосильного Читаки все равно толку будет мало, вот если б Алеха… Но Алеха пускай и не думает! Пускай сидит на своей территории и сюда не ходит, раз он людей предателями обзывает, когда над ним подшутят немножко…
Пришлось строить одному.
Раздевшись до трусов, Андрейка начал вытаскивать камни из кучи и класть их поперек Рубца.
Сперва цепочка камней протянулась от берега к берегу в виде каменной тропинки, и по ней уже можно было пройти, почти не замочив ног.
Потом тропинка расширилась: камни укладывались в несколько рядов, чтобы плотина была крепкая. Они прилегали друг к другу неплотно, и вода между ними свободно протекала… Но Андрейка нашел выход: щели он закладывал травой, выдернутой тут же, вперемешку с песком и глиной, доставаемыми со дна с помощью ладоней, сложенных как ковш экскаватора. Таким образом будущее море одновременно углублялось и очищалось от сорной растительности. Поэтому стройка шла медленно. Но раз уж взялся строить, нужно все делать на совесть, а не тяп-ляп!
К месту строительства заявился брат Федор с дружками. Вероятно, бегая через границу, он удивился, что никто, их не ловит, и пошел узнать, куда делся Андрейка…
Сначала Андрейка хотел его и отсюда прогнать, как вражеского брата и агента, но раздумал: а то начнут потихоньку наведываться и плотину портить… А сейчас они вреда не делали, а даже наоборот – проявили большой интерес:
– Андрейка, а что тут будет?
– Море! – ответил Андрейка.
Они оказались даже понятливее, чем некоторые большие, сразу поверили и начали расспрашивать:
– А широкое?
– Не очень… Вон до того бугорка…
– А глубокое?
– Не очень… Вам по грудь…
Брат Федор мигом понял всю свою выгоду, воскликнув:
– И я искупаюсь!
– И я! – крикнул белобрысый Алешка.
– И я! И я! – подхватили косматый Антошка и головастый Ромашка.
А маленький Максимка, которого они притащили с собой, говорить не умел, но широко заулыбался и взмахнул деревянным попугаем, показывая, что тоже очень одобряет их планы насчет купания… Брат Федор попросил:
– А нам можно помогать?
– Валяйте! – согласился Андрейка.
От таких помощников было больше суеты и беспорядка, чем дела, но все равно, хоть какая, а помощь…
Они понимали, кто тут главный, не самовольничали и обо всем спрашивали:
– Андрейка, этот камень куда?…
– Андрейка, а такой вот тебе нужен?…
– Андрейка, можно я свой вон в то местечко положу?…
Чтобы не допускать бестолковщины и неразберихи, Андрейка поручил им все маленькие камни, которые смогут донести, стаскивать в кучу у самой воды, а он будет лично распределять, какой камень куда: какой подниз, какой сверху, какой в резерве останется… Они натаскали уже порядочную кучу, но тут прибежал один и закричал:
– Федька! Алешка! Антошка! Скорей! Бежим на аварию! Не спрашивая, что за авария такая и стоит ли на нее бежать, ребятишки, подхватив под мышки Максимку, как стая обезьян маленького Маугли, унеслись…
Андрейка чуть сам не побежал за ними, но вовремя остановился: ведь если взялся строить, то строй. Нечего по авариям расхаживать, да и авария-то, должно быть, пустяковая: только маленьким ее и смотреть…
Вскоре после них Читака пришел – не вытерпел: обуяло его любопытство. Он важно осмотрел плотину, потрогал уложенные камни и сказал, что плотина не получится, потому что настоящая плотина делается по чертежам и математическим расчетам, но решил немного помочь, объяснив:
– Это я не для плотины… все равно у тебя ничего не выйдет! А я буду этими камнями развивать себе мускулатуру. Один древний грек знаешь как силачом стал? Он таскал на спине маленького теленка, теленок подрастал, а у того сила тоже подрастала. Под конец он уже быка таскал, когда теленок до быка дорос. И я буду: сначала маленькие таскать, потом побольше, потом – совсем громадные. Для строительства толку от него было немного: подняв камень, он сперва несколько раз выжимал его правой и левой рукой, а потом уж нес и отдавал Андрейке… После каждого камня он ощупывал себе плечи и руки, пробуя, не начала ли подрастать мускулатура…
Скоро он утомился, сел на бугор для отдыха и начал критиковать Андрейкину работу, говоря, что плотина, во-первых, не получится, а во-вторых, развалится…
От этих мрачных предсказаний Андрейка и сам начал было сомневаться… Но тут у плотины сошлись богомольная знахарка тетя Фрося, шедшая из Макуревки, где, как видно, нашлась какая-то дура, что поверила в ее обманное лечение, и пастух дядя Коля Копейкин, поспешавший в Макуревское сельпо с авоськой пустой посуды.
– Привет трудящему классу! – гаркнул дядя Коля. – Это чего тут планировается: чи БАМ, чи Днепрогэс? Докладай!
С дядей Колей всегда было полезно посоветоваться, и Андрейка спросил:
– Дядь Коль, как вы думаете: получится тут какое-нибудь море? Ну, хоть маленькое самое?
Дядя Коля внимательно оглядел строительство и ответил:
– Бес-сомненно! Никаких даже не может быть тута сомнений! Скажем так: море местного значения!…
Тетя Фрося, кривя рот, из которого торчали железные, как у бабы-яги, зубы, пропела:
– Госспыди-и! Вот так сызмальства к безделью детишков приучуть, а подрастуть ды с ножами али под дорогой и встре-е-енуть!
– А у тебя ай денег много? – опять гаркнул дядя Коля. – Докладай, сколько примерно с клиентов нагребла? Ты у нас праведная Ехросинья-целительница! Я вот как мыслю: на энтом свете тебя прямо в президиум посодють! В центре – Сусе Христе, а чуть с бочкю – Хрося наша… За выдающие заслуги по здравохранению!
Тетя Фрося, прикрыв свои железные зубы черным платком, опустила глаза.
– Болтают чего зря… Видють, женьшина одинокая, беззаступная… Но-о у мине-е сыны – защита! Они мине защитять!…
– Точно! – подтвердил дядя Коля. – У тебя, Хрось, дети- ух! Как говорится, заморенные, но ушлые! Нар-род грамотный! Сообразительней! Насчет – себе в карман, – тут они не прозевают!…
Тетя Фрося еще больше натянула платок и пошла по тропке, а дядя Коля сказал Андрейке с Читакой:
– А вы продолжайте свой ударный труд на благо обче-ства! Теть Хросю не слухайте! У ней понятие насчет обчественной пользы примерно такого порядку: отвернись на минутку, она… карасин выпьет. Ежели перелить некуда будет, чтобы домой к себе унесть…
Дядя Коля взглянул на солнце и всполошился:
– Ух, елки-палки! Заговорился с вами, а Нюрка уж небось на перерыв закрылась. Побег! А насчет моря – эт я вам прямо ручаюсь.
И рысью побежал по дорожке к Макуревке…
Дядя Коля был человек бывалый и все на свете знал: ему можно верить. После дяди Колиного одобрения плотина стала даже выглядеть по-другому: пока еще невысокая, но уже прямая и аккуратная, она протянулась от берега до берега… Даже не верилось, что Андрейка своими руками ее состроил. Клал по камушку, а уже ясно, что тут серьезное сооружение, не игрушка.
Потом на горизонте появился Алеха.
Он добросовестно соблюдал договор, чтобы на чужую территорию не забредать, и часть луга, прилегающего к Андрейкиному огороду, обошел по широкой дуге, на чужой луг не заходя, а старался издали рассмотреть, что делают Андрейка с Читакой… Что ни говори, а все-таки Алеха – человек честный, не какой-нибудь Моська. Жалко, что шуток не понимает и любит людей неправильно обзывать…
Издали было плохо видно, и Алеха, наверно вспомнив, что луг еще не делили, он пока числился ничьим, пошагал напрямик, отворачиваясь от Андрейки и улыбаясь Читаке, чтобы Андрейка знал, что это он не к нему идет.
Подойдя, начал разговор с Читакой, будто никакого Андрейки здесь не присутствует:
