Кровавое наследие - Лоэнн Гринн

 Глаза Буффалона мгновенно открылись:

 — Ради всего святого…

 Он остановился, едва не свалившись с койки. Лампа потухла, но Буффалон видел достаточно, чтобы убедиться, что остался единственным обитателем каюты. Женщина, склонившаяся над ним, — эту картину он наверняка не скоро забудет, — очевидно, была порождением его сна. Что именно она делала, ветеран сказать не мог, разве что настойчиво хотела поговорить с ним.

 «Прекрасная женщина, желающая лишь поговорить, наверняка нацеливается на твои кошелек», — сказал как то Лакедон Виччи Фраму, после того как последний едва не лишился своего скудного жалованья из за одной воровки. Но какой вред могла причинить Буффалону женщина из сна, особенно с учётом его и без того отчаянной ситуации?

 Жаль, что он проснулся. Возможно, если бы сон продлился ещё немного, оказалось бы, что он более приятный. Наверняка уж получше его прошлых ночных кошмаров.

 Подумав о кошмарах, Буффалон попытался вспомнить, что же на самом деле разбудило его. Нет, не женщина. Дурное предчувствие? Нет, тоже не совсем точно. Скорее, ощущение чего то зловещего, наползающего на него, когда смуглая искусительница склонилась ниже…

 «Пасть дракона» жёстко тряхнуло, и Буффалон таки полетел с койки. Упал он у самых дверей каюты, которые, лязгнув, сами собой открылись.

 Сам бы Буффалон никогда не среагировал так быстро, но рука в латной перчатке метнулась по собственной воле, схватилась за дверной косяк и не позволила беспомощному солдату кубарем покатиться к наружным поручням, проломить их и плюхнуться в штормовое море. Буффалон подтянулся, переползая на безопасное место, потом тяжело встал на ноги, которые, как и руки, уже снова подчинялись ему.

 Разве капитан Рихтель больше не командует своим экипажем? Если они не будут осторожны, то закончится все тем, что ветер и волны разорвут «Пасть дракона» в клочья!

 Цепляясь за что придётся, он начал пробираться к носу. Рёв волн и непрерывный рокот грома мешали услышать моряков, но ведь наверняка Рихтель должен разносить их сейчас за беспечность. Конечно, капитан постарается, чтобы команда…

 На палубе «Пасти дракона» не оказалось ни души.

 Отказываясь верить своим глазам, Буффалон посмотрел на штурвал. Кто то, воспользовавшись прочным линём, закрепил рулевое колесо в одной позиции, создав, по крайней мере, хоть какое то подобие управления. Однако на том вся забота о корабле и кончалась. Канаты свободно болтались, повинуясь безумию бури. Один парус порвался, и прореха грозила расшириться, если немедленно что нибудь не предпринять.

 Экипаж, должно быть, внизу. Какой же безумец покинет вполне пригодный корабль, пусть даже такой, как «Пасть дракона», посреди свирепого шторма? Рихтель уж точно собрал всех в кают компании, чтобы обсудить какие нибудь сильнодействующие меры. Наверняка все именно так…

 Спасательная шлюпка, которая должна была висеть как раз там, где он сейчас стоял, исчезла.

 Буффалон быстро бросил взгляд за перила, но увидел только бьющиеся о корпус тросы. Нет, тут поработал не несчастный случай — кто то намеренно спустил шлюпку на воду.

 Он перебегал от перил к перилам, и страх его только усиливался. Команда оставила «Пасть дракона», бросив и судно и Буффалона на милость шторма…

 Но почему?

 На этот вопрос он уже знал ответ. Солдат вспомнил выражения лиц экипажа после того, как доспехи призвали демонов для починки мачты. Страх и ужас, направленные вовсе не на латы, а на человека, носящего их. Команда испугалась силы, которой, как они решили, обладает Буффалон. С самого начала путешествия их охватывало беспокойство, стоило ему спуститься за похлёбкой. Даже тогда они понимали, что он не обычный пассажир, а случай с мачтой лишь подтвердил правильность догадок.

 Не обращая внимания на дождь и ветер, боец снова вернулся к перилам, пытаясь рассмотреть за завесой пенных брызг шлюпку. К сожалению, они наверняка отчалили уже несколько часов назад, воспользовавшись его изнеможением после вызова слизней. Неважно, что тем самым они скорее всего обрекли себя на смерть в бурном море; моряки больше боялись за свои вечные души, чем за смертные тела.

 Но что теперь делать Буффалону? Ведь бессмысленно надеяться доплыть до земли на «Пасти дракона» самому, а тем более придерживаясь курса на Эдинополис!

 Треск за спиной заставил отчаявшегося солдата резко повернуться.

 Грязный и, кажется, совершенно недовольный встречей с Буффалоном с нижней палубы появился капитан Рихтель. Раньше видом своим он напоминал мертвеца, теперь же больше походил на привидение.

 — Ты… — пробормотал он. — Демон…

 Буффалон шагнул к капитану, стиснул его костлявые плечи:

 — Что случилось? Где команда?

 — Уйти! — выплюнул капитан, освобождаясь. — Лучше тонуть в море, чем плыть с хозяин демон! — Он оттолкнул Буффалона. — Слишком много работы! Прочь!

 Смятенный солдат наблюдал, как Рихтель подтягивает некоторые канаты. Весь его экипаж покинул судно, но капитан, кажется, твёрдо решил не только удержать «Пасть дракона» на плаву, но и следовать намеченным курсом. Задача была безумной и бессмысленной, но Рихтель явно не намеревался отступать. Последовав за стариком, Буффалон окликнул его:

 — Что я могу сделать?

 Промокший насквозь моряк одарил его презрительным взглядом:

 — Прыгнуть!

 — Но…

 Рихтель, игнорируя пассажира, захромал к следующим тросам. Буффалон сделал шаг, но осознал, насколько тщетной окажется попытка заставить капитана выслушать его. У Рихтель были причины бояться и ненавидеть солдата, и ветеран не мог его за это винить. Из за Буффалона Рихтель наверняка потеряет и свой корабль, и саму жизнь.

 Полыхнула молния, на этот раз так близко, что Буффалону пришлось отвернуться, чтобы не ослепнуть. Подавленный невозможностью сделать хоть что нибудь, он направился к двери, ведущей на нижнюю палубу. Возможно, там лучше получится подумать.

 Спуск в недра «Пасти дракона» ещё освещало несколько ламп, но их огоньки не спасли Буффалона от тревожного ощущения пустоты вокруг. Все, кроме Рихтеля, оставили судно, предпочтя неминуемую смерть соседству с хозяином демонов. Вероятно, если бы они считали, что могут убить его, то попытались бы, но демонстрация силы доспехов, несомненно, убедила их в обратном.

 Буффалону оставалось только прикидывать, сколько ещё продержится «Пасть дракона» под напором волн и ветра.

 Он взглянул на латные перчатки, часть доспехов, в наибольшей степени ответственную за его нынешнее положение. Если бы не чёртовы латы, он никогда бы не влип в такую переделку.