Одна из миллиона (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна

Я умру от ревности, умру! Всё плохо.

Глеб

Уик-энд выдался напряжённым. Сначала Глеб отправился на охоту в осенний лес, пропитанный ароматом хвои и сухой листвы. А в воскресенье вечером пришлось встретиться с отцом Полины — заехал в их роскошный загородный особняк.

— Ты что это творишь, Глеб, а? — с места в карьер начал Сергей Андреевич, несостоявшийся тесть, крупный областной чиновник. — Полинка неделю рыдает. У тебя совесть есть?!

Несостоявшаяся тёща, слава Богу, не показывалась. То ли, как обычно, рыскала по бутикам и салонам, то ли просто не желала общаться с изменником.

— Мы расстались. Вы это знаете.

— Глеб, <…>! Поля — мой единственный ребёнок, любимая дочка. Я за неё порву, ты понимаешь?!

— Вообще-то, я не сделал Полине ничего плохого, — нахмурился Глеб.

— Ты её бросил! — Сергей Андреевич добавил к короткой фразе трёхэтажное ругательство, от которого люстра на потолке жалобно тренькнула. — Полька плачет! Знаешь, какую я тебе могу устроить жизнь?! Кислород перекрою по всем фронтам, ясно? Да я от твоего долбаного бизнеса камня на камне не оставлю! Пацан! Возомнил о себе невесть что!

Глеб поднялся с кожаного дивана размером с Гренландию.

— Сергей Андреевич, не надо разговаривать со мной в таком тоне. Материться я тоже умею. Хотите воевать? Давайте. Не думаю, что вам это будет выгодно. И сомневаюсь, что это заставит меня снова полюбить вашу дочь.

Хозяин дома несколько минут сопел, пыхтел, щурился, обдумывал, взвешивал. Трезвый расчёт перевесил эмоции. Мстить парню только за то, что он разлюбил, было бы глупо.

Получив решительный отпор, Сергей Андреевич пошёл на попятный. Теперь он заговорил совсем с другими интонациями — заботливо, по-отечески:

— Что ж, совсем никак? Глебушка, ты бы не рубил с плеча, а? У вас кризис отношений, это бывает. Может, надо съездить куда-нибудь вдвоём? Чувства всколыхнутся, заиграют новыми красками.

— Нет, Сергей Андреевич. Мы с Полиной расстались, тут ничего не поделаешь. Назад дороги нет.

Суматошные выходные, беспокойная ночь — Принцесса почему-то места себе не находила, без конца возилась, да ещё и шею исцарапала, глупое создание!

Но утром Глеба из кровати выбросило катапультой — он вылетел из спальни бодрый и весёлый: наконец-то сейчас снова увидит свою необыкновенную малышку.

Пока жарил омлет, врубил музыку погромче и танцевал у стола, размахивая тефлоновой лопаткой. Даже подпевал. По венам метался огненный смерч, энергия рвалась наружу, хотелось бежать к дому Варвары, чтобы поскорее с ней встретиться.

Примчался, дождался, увидел, взял за руку… И снова небо раскололось над головой, обрушилось голубой лавиной, а потом всё вокруг затопило потоками солнечного света…

В одиннадцать часов Глеб метнулся кабанчиком в «Армаду», где подписал крупный контракт. Не зря все выходные потратил на лесные забавы под предводительством Михаила Ивановича. У гендира строительной компании была фишка: будучи заядлым охотником, он всех деловых партнёров обращал в свою веру. Похоже, у него был продуманный ритуал вербовки молодняка. Глеб даже получил специальное обмундирование для вылазки в лес.

— Тебе ещё и понравится, — похлопал Глеба по плечу Кирилл. Друг тоже поехал на охоту, так как плотно сотрудничал с Михаилом Ивановичем. Отказываться от сотрудничества только потому, что гендир «Армады» повёрнут на перелётной дичи и лесных зверушках, было бы недальновидно.

Таким образом, два дня Глеб провёл в лесу. Пришлось пожертвовать встречей с племянницей и двумя сотнями балетных поддержек. Иришка расстроилась, Глеб пообещал компенсировать в другой день.

— Что это ты, братец, весь исцарапанный? — спросил хозяин «Армады», подписывая бумаги. Красная ряшка гендира расплылась в хитрой ухмылке. — Какая подружка у тебя страстная!

— Это кошка у меня страстная, Михаил Иванович. Всю ночь по мне топталась.

…Вернувшись в офис в приподнятом настроении, с победой, Глеб обнаружил, что Варварушка переоделась в серую юбку с фиолетовой блузкой. Как жаль! Но, возможно, так и надо, потому что синее платье кружило голову и сбивало с ног.

— Переоделась, — вздохнул Глеб. Протянул руку и поправил пышный фиолетовый бант. — Но так тоже очень-очень красиво, Варя!

Милая секретарша почему-то метнула снизу недовольный взгляд.

— Устала? — понял Глеб. — Пойдём-ка, Варварушка, ко мне в кабинет.

Глава 19. На войне как на войне

Варвара

«Солнышко, Варварушка, малышка…»

Моего исцарапанного начальника уже заносит на поворотах. Глеб Николаевич явно перевозбудился. Когда мы начинали работать вместе, директор был гораздо более сдержанным.

Всё ясно, он мужчина в самом расцвете сил, и так на него влияет регулярный секс. Босс постоянно на взводе, для него не существует преград, он готов к стремительным победам и завоеваниям. Вон какой нарисовал договор для «Армады» — головокружительный! На цифры страшно смотреть, я не понимаю, как люди могут оперировать такими дикими суммами… Неужели Михаил Иванович согласится и всё подпишет? Для «Мега-Инструментов» это будет удача.

Но я не стану очередной победой Глеба! Пусть не мечтает! Подкатывать к секретарше — это неприлично. Я отказываюсь быть удобным гаджетом в приёмной и приложением к его невесте. Ни за что!

Он для меня был божеством, а теперь я, к сожалению, понимаю, что Глеб не очень отличается от других мужчин. Ухватки те же самые.

Как больно это осознавать!

Он навис над моим столом… Протянул руку и поправил бант моей блузки. Я подняла голову, посмотрела в его карие глаза, и все мысли сразу улетучились…

— Устала?

Сердце разрывается от любви, ревности и горечи. Я могу воображать что угодно, но если Глеб вдруг предложит какое-то безумство, у меня не хватит воли отказаться. Я уже давно не принадлежу себе и на всё согласна, потому что умираю от любви. Каждое его движение, жест, поворот головы отзываются сладкой мукой в груди. А когда он до меня дотрагивается, я превращаюсь в мерцающее облачко, сотканное из перламутровых капелек счастья, желания и восхищения.

— Пойдём-ка, Варварушка, ко мне в кабинет.

Хотелось схватить его ладонь, пока он не убрал её от моего банта, прижаться к ней щекой, поцеловать… Да-да, я и есть та самая девушка, которая только что мысленно возмущалась коварством начальника и клялась, что роль любовницы — не для неё!

В кабинете Глеб Николаевич ухнул на стол тяжёлый файл в пластиковой обложке, а сам уселся в кресло:

— Подписал договор с Иванычем, — радостно объявил он и подёргал узел галстука, освобождаясь из плена.

Я тоже обрадовалась — договор подписан! Вау! Но тут снова увидела проклятую царапину и сникла.

— «Армада» у нас в кармане, — сверкнул улыбкой босс. — Иди сюда, Варварушка. Подойди поближе.

Ничего не понимая, но не в силах сопротивляться, я, как заколдованная, обошла стол, а директор повернулся в кресле, ласково взял меня за руки и притянул к себе.

Ой… Ой! Я так близко! Вот уже его колени…

— Ты чем-то расстроена, малышка? Я вижу. Что случилось? У тебя какие-то проблемы? Скажи мне, я всё исправлю.

— У вас шея исцарапана, — глухо выдавила я.

Хватит уже ликовать. Тоже мне, победитель! Римский полководец. Везде молодец — в постели справился с Полинкой, в переговорной — с Михаилом Ивановичем.

— Кошка удружила, — объяснил Глеб. Он осторожно дотронулся до царапины и поморщился. — Блин.

— Как! — остолбенела я.

Вот это да… Мне и в голову не пришло, что царапину на шее могла оставить не Полина, а… кошка.

— Это Принцесса. Во сне лапками размахивала, дурочка пушистая, всю шею мне изодрала. Уж не знаю, что ей там приснилось, — пояснил шеф и притянул меня к себе ещё ближе. — Но у тебя-то что стряслось, солнышко? Почему ты грустишь?

— Действительно немного устала, — улыбнулась я. — Глеб Николаевич, а что это вы делаете?

— Обнимаю тебя, Варвара, обнимаю, — пробормотал шеф, крепко обхватив меня за талию и уткнувшись лицом в фиолетовый бант. А эта декоративная деталь блузки, между прочим, располагалась точь-в-точь на моей груди. — Варварушка…