Принесите мне дракона - Денис Субботин

Трапперы стояли слишком близко, чтобы успеть уклониться. Ян так и улетел шагов на пять, когда здоровая, в пару сотен пудов, костлявая морда врезалась в него. Хорошо в пасть не угодил. Что касается гнома, так тот отреагировал намного проще, хотя и не так естественно. Не соображая толком, что делает, он прыгнул вперед, лишь на пару дюймов разминувшись с летящим в него и Яна костяным тараном. И оказался у самых ребер скелета. Глянул мельком, не дернется ли следом клыкастая пасть?

Впрочем, двигаться быстро и постоянно, у дракона не хватило сил. Лишь на один этот рывок, выбивший дух из Яна, и остались. Морда громко брякнулась о землю, приоткрытые веки вновь сомкнулись. Фантасмагория какая-то!

Вилли, переживший самый жуткий миг в своей жизни, вовсе не собирался рисковать вновь. Непрерывно выплёвывая сквозь бороду самую похабную ругань, он принялся молотить мечом по открытой, практически лишённой шкуры и мяса, хребтине дракона. Целил удачно, лупил со всей дури. Вот только отчего-то меч, отличный меч гномовской работы, не хотел перерубать кость. Отчего-то звон его напоминал гному отчаянный стон умирающего. А толку – чуть!

- Ах ты ж, сволочь! - прошептал он, задыхаясь. – Ну, погоди ж!

Он спрыгнул на землю, забыв и про опасность, и про время, потраченное уже на этот странный поединок. Глаза высмотрели-таки уязвимое место. Раньше его, видимо, покрывала сгоревшая шкура. Но сейчас рёбра были оголены, и между ними, там, где у нормального живого существа должно было биться горячее сердце, у дракона находился чёрный большой мешок. Время от времени он мягко сжимался в размерах, потом снова надувался. Вот туда-то Вилли и ударил мечом. Еле дотянулся, но дотянулся же! Ткнул закруглённый конец меча в тугую, упругую ткань. Вдавил так, что искры из глаз сыпанулись. Мешок не поддался. Вилли взвизгнул, просунул меж огромных рёбер уже обе руки, навалился всем весом. Медленно и неохотно, дюйм за дюймом, клинок вошел в удивительно неподатливую, упругую массу.

Может, показалось Вилли, а может и в самом деле, когда меч гнома пропорол-таки драконье «сердце», скелет пробрала сильная дрожь. Не до того гному было в ту минуту. А в следующую, он был с ног до головы облит какой-то белесой, горчащей на вкус, почти горячей жидкостью. Никак не меньше трёх пинт набралось – как из ведра окатило.

Спустя миг, Вилли скрутило судорогой и обильно вырвало. Лишившись сознания, он рухнул прямо подле дракона.

Удивительно, но пробуждение не было неприятным. Пусть всё тело болело, но голова была лёгкой, как не была уже давно. Да и боль в теле не была мучительной и нудной. Зудели раны – даже те, о которых Вилли успел уже подзабыть. И главная радость – голос Яна. Полный тревоги, явного и неприкрытого беспокойства голос друга.

- Вилли, - звал он. – Вилли, чтоб тебя! Очнись! Слышишь меня? Живой?

- Я… живой…, - просипел Вилли. – Не тереби меня так, Ян. Больно.

- Больно ему! … Ты, гном, знаешь вообще, что сделал?

Вилли, наконец, продрал глаза, залепленные белой дрянью. Сел.

- И что же я сделал?

- Дракона ты завалил! – Ян не мог сдержать эмоций. – Слышишь, гном? Ты… завалил… дракона!

В конце концов Вилли и сам осознал, что все получилось, как он хотел. Крякнул, тяжело встал.

- Подумаешь, дракон… - буркнул чуть слышно.

Потянулся осторожно, ожидая возвращения боли от полученных в несчастливом этом походе ран, синяков, ссадин и ушибов. И удивился, ничего не почувствовав. Только почти нестерпимый зуд, настойчиво намекающий, что неплохо бы пройтись по зажившим рубцам крепкими отросшими за эти дни ногтями.

Рубцам?!

- Ян, - осторожно, боясь спугнуть удачу, сказал Вилли. – Я кажется – здоров. То есть совсем здоров. И жрать хочу – жуть как! Получается, что я это… ренегенерировал?

- Регенерировал, балда, - устало уронил Ян. – Ты хочешь сказать, та белая дрянь – это он и есть, регенирин этот чертов? И достаточно ему просто на раны попасть?

В ответ Вилли молча пожал плечами.

Помолчали. Задумались.

- Рискнём? – предложил Вилли почти робко.

- Рискнём.

Пробраться внутрь было непросто. Кости не поддались не только доброй гномовской стали, но и фламбергу Яна. Но чтобы два траппера не нашли тропки к сокровищам – такого просто быть не могло! Внутрь полез Вилли – он был хоть и потолще Яна, зато ростом ниже. А места внутри у дракона было маловато. Мешок пришлось вырезать, причём Вилли умудрился опять угваздаться, да ещё и пролил часть драгоценной жидкости на землю.

Ругаясь и проклиная всех и вся, гном вытащил изрядно опавший мешок наружу. Сунул в торбу. Кое-как обтёрся от регенерина.

- Пошли, что ли? – спросил зло.

Ян не торопился. То, что они добыли – уже здорово, и, скорее всего, поставит на ноги друзей. Но зачем спешить и лишаться денег за законную добычу? Добычу, ради которой они подрядились на этот поход, за которую пришлось пожертвовать прамом и жизнью Черного Рока.

На полученные от контракта деньги можно будет построить нового «Гонца». И много чего ещё себе позволить. Чтобы их получить, необходимо доказательство, что дракон мёртв. Что убили его именно они, хоть это и не так важно сейчас – зато будет важно потом, при расчете. И для этого необходимо прихватить с собой нечто такое, что однозначно позволит доказать смерть дракона. Кусок шкуры, завалявшийся в казавшемся бездонном мешке Ворчуна, едва ли для этого сгодится. Вот клык – клык бы, пожалуй, подошёл.

7.

Обратно топали, нагруженные сверх всякой меры. Ян выдрал не один, а все четыре клыка. Зубки у дракона оказались немалых размеров, да и кость – странная какая-то кость была. Что на ощупь, что на взгляд. Нет, сомнений, что это была именно кость, не было никаких, но крепкая была настолько, что даже металл её не царапал. И скрежет при этом раздавался какой-то… необычный.

Потому и решил Ян прихватить все четыре клыка. А Вилли, подумав, откромсал кусок шкуры. А подумав ещё лучше, стал открамсывать все куски, сохранившиеся после огня. Если веко держит арбалетную стрелу в упор, что же будет творить шкура?!

В результате, нагрузились, что те мамуки. Шли, не спеша, – усталые, но довольные собой и жизнью. Только что песни не пели. Так и ввалились в овражек, где оставили Ворчуна с Накатой.

- Строри! – тут же воззвал Вилли, гордясь собой. – Вылезай, старичок! Лечить будем!

Ворчун ответил полным сарказма гномьим матом. Мол, как же, жди от вас помощи – вылечите вы. Смотрите, скорее сами не загнитесь. В общем и целом, речь его сводилась именно к этому. Хотя смысла несла несколько меньше.

Наката не отозвался вообще. Он лежал спокойно и почти расслаблено, но при взгляде на него, Ян перестал радостно улыбаться, сбросил ношу и принялся лихорадочно расшнуровывать торбу с регенерином. По всему выходило, пришли они ко времени, но могли и опоздать, задержись еще хотя бы чуть.

Достав злополучный бурдюк, Ян замер в растерянности. Ну, вот он – регенерин – мутная белесая жижа без вкуса и запаха. И что с ним прикажете делать, куда лить, чтобы Накате и Ворчуну не навредить, но помочь? На раны? Или всё равно куда? Или может её пить надо? Вилли – тот ведь вроде глотнул преизрядно…

Вот, кстати!

- Вилли, - позвал его Ян. – Иди-ка сюда…

Вилли подошёл – благо и был недалеко, препирался с Ворчуном, да пересказывал ему перипетии минувшего боя.

- Что с ним, - кивнув на Накату, спросил жалостливо. Уж больно плохо тот выглядел.

Ян пожал плечами:

- Если б знать! Ты мне лучше скажи, ты эту дрянь на ранах размазывал, или как?

Вилли задумался на секунду, потом честно признался:

- Не помню. Мне сразу так хреново стало, что я вырубился.

Больше Ян не колебался – время уходило, и приходилось решаться. Зачерпнув полную горсть жидкости, больше похожей на густые, свежие сливки, он принялся обильно намазывать её на обнажённую, чёрную ногу Накаты. Тот почти сразу зашевелился, заворочался, застонал. Ничего, пусть лучше стонет, чем просто лежит бревном. Густо намазав раны, особое внимание уделив больной ноге, Ян мгновение поколебался и вылил ещё немного в рот товарищу.

Пару минут после этого Наката лежал относительно спокойно. Ворочался, но и только. Потом его выгнуло дугой. Затрясло. Перевернуло.

Ян замер, боясь дохнуть – подействовало! Рядом напряженно сопел Вилли.

Впрочем, его быстро сдуло с места руганью Ворчуна. Строри язвительно осведомлялся, намерен ли кто-то оказать ему помощь, и если нет, то какого… и почему… Дальше Ворчун перешёл на гномий, и понимать его стало сложно.

Но не для Вилли, который-то понимал всё. Гном подхватился, цапнул бурдюк с бесценной жидкостью, и побежал к старшему товарищу.

Накату, а вслед за ним и Строри, крутило-вертело до глубокой ночи. Ян и Вилли извелись в ожидании. Если бы Ян не видел, что сделал регенерин с Вилли, он бы давно уже впал в отчаянье. Напрасное – как оказалось глубоко за полночь. Бог весть, сколько было времени, – не сохранился их хронометр, – когда Ворчун первым поднял голову с подстилки и хриплым, но вполне себе бодрым голосом сказал: