Охота на монстра - Виталий Романов

– Карл, – позвал Славцев.

– Да, капитан, – старший механик выступил вперед, нервно заламывая пальцы.

– А что, правда, ударил бы ножом? – прикрыв глаза, поинтересовался Андрей.

Смотреть по сторонам и говорить было очень трудно – в голове сильно ломило, особенно в висках и затылке.

Старший механик закашлялся, тяжело вздохнул.

– Ну… я… – похоже, он не знал, куда деться от стыда. – Простите, капитан. Сам не пойму, что на меня нашло…

– Что такое? – тут же поинтересовался Франтишек Букач, как и все прочие заметив: Ризе вновь обращается к Славцеву на «вы».

– Да так, ерунда, – Андрей пренебрежительно махнул рукой. – Собственно, Карл ни в чем и не виноват. Просто когда у нас закончился кислород… В общем, тут всякое могло померещиться…

– Ага! – догадался обо всем Лутченко. – То-то я никак не мог понять, что произошло. Очнулся – все в «отключке». Но я помню, что снотворный препарат колол четверым – за вычетом пилота и механика. Однако без сознания лежали пятеро. Все, кроме меня… Да, понял! Выходит, Андрей, мы тебе должны быть благодарны? Ты мне на лицо маску надел?

– Я, – Славцев покрутил головой, проверяя собственные ощущения.

Он не собирался в подробностях рассказывать о том, как старший механик бросился на него с ножом, пытаясь завладеть последним баллоном с кислородом.

– Простите, капитан… – тихо повторил Карл-Хайнц. – Сам не знаю, что на меня нашло…

Ризе отступил назад, вообще отошел от товарищей. Уселся в стороне, прямо на палубу. Сгорбился, повесил голову.

Андрей с трудом приподнялся, махнул рукой, знаком останавливая Лутченко, который пытался что-то сказать. Шатаясь, доковылял до Ризе, уселся возле него.

– Все в порядке, Карл! – негромко, без капли агрессии, выговорил Славцев. – Поверь, ты ни в чем не виноват. Ни в чем! Слышишь? Все из-за того, что дышали углекислотой. Мозги отключились, мы оба ничего не соображали. Кстати, ты меня вовремя разбудил – я уже не понимал, где нахожусь, в детство провалился. Такое мерещилось… Короче, нормально, Карл! Знаю, что при других обстоятельствах ты б никогда…

Андрей не закончил фразу. Он не любил высокопарных речей, да и Ризе, в общем-то, не отличался многословностью. Капитан лишь протянул старшему механику ладонь, открытую ладонь. Ризе порывисто схватил Славцева за пальцы, сильно и благодарно сжал.

Командир с улыбкой поднялся на ноги, потянул за собой и товарища, хлопнул того ладонью по плечу.

– Едем дальше! – сказал Андрей и поморщился. – Толя… Что с головой-то? Болит, хоть вешайся.

– Сильнейшее отравление углекислотой, – ответил Лутченко. И, понимая, что между Славцевым и Ризе произошел какой-то конфликт, в результате которого старший механик отправился в «анабиоз», решил еще раз смягчить ситуацию, напомнить о действии углекислоты на мозг. – Вам с Карлом досталось больше всего. Мы-то лежали неподвижно, мышцы не работали, организм пребывал в расслабленном состоянии. А вы двигались, дышали активно – так и получилось, что отравились сильнее, насквозь пропитались этой гадостью.

В такие минуты мышцы не реагируют на управляющие импульсы, голова кружится, глаза отказывают, мозг фиксирует то, чего нет на самом деле. От недостатка кислорода центральная нервная система находится в угнетенном состоянии, человек подвержен страхам, фобиям, психическим расстройствам.

По сути, бороться с отравлением углекислотой невозможно, ибо главный центр, контролирующий поведение – мозг, – сам в полном «дауне». У Карла антидот уже подействовал, а вот с тобой вышло сложнее. Очень мощная интоксикация. Ну, ничего, сейчас лекарство «отработает», тогда и забудешь про головную боль.

– Стопроцентное лекарство против головной боли – топор, – мрачно пошутил Славцев. – Ладно, с первым вопросом ясно. Парни, если вы ждете ответа на второй – его не будет. Куда привез – не знаю. До этой космической станции дотянули через «не могу», сами ничего не соображали, весь кислород закончился. Просто перли куда-то наобум, а потом – станция. Какая-то космическая база. Связи нет, полосу не попросить, я тупо ломанулся к посадочной палубе, детекторы движения сработали как положено, створы открылись. Ну, я сел… Это все. А теперь ваша очередь. Расскажите: где мы? Где персонал этой чудесной базы, так удачно подвернувшейся на пути?

– Кажется, тут никого нет, – поведал Франтишек. – Андрей, мы пока сами толком не разобрались. Первым очнулся Толя Лутченко, он стал приводить нас в чувство, вколол антидот. Мы с Христо на всякий случай притащили кислородные баллоны и маски, хотя, по-моему, это совершенно не требуется. На станции работают регенераторы атмосферы, дышать можно.

– Но людей нет? – с удивлением уточнил Славцев.

– Пока никто не объявился.

– Очень любопытно! – потерев лоб ладонью, сказал Андрей. – Уж не набрели ли мы, часом, на логово Скупого?

– Скупого?! – крик вырвался одновременно из нескольких глоток.

– А что? – капитан оглядел товарищей. – Майк Рогофф грабит звездные корабли, должна у него быть какая-то база… Логично? Логично! А почему сейчас никого нет, так это очевидно! Они взяли «товар», в смысле наш груз метафроппизола. Конечно, пираты решили сбыть его побыстрее, избавиться от улик, вот и ушли на своем корабле в точку встречи с покупателем. Потому в логове пусто и тихо.

– Сгоняю-ка я за ружьями, – перекрестившись, пробормотал Франтишек Букач. – Андрей! Ты куда энергобатареи от лазеров забросил?!

– Тут они, у меня в кармане, – рассмеялся капитан, только теперь вспомнив, что превратил лазерные ружья в обычные дубинки, изъяв у боцмана элементы питания.

– Ага! – кивнул Букач и очень быстро побежал куда-то прочь, по коридору.

Чрезвычайно резво для человека такой комплекции.

– Санта Фелита… – тихо пробормотал Пирелли. – Неужто и в самом деле логово Скупого?!

– Разберемся! – угрюмо пообещал Славцев, мигом забыв и про ноющие мышцы, и про боль в голове.

Вскоре вернулся боцман. Ружья «воссоединились» с энергобатареями, и члены экипажа двинулись на экскурсию, сжимая боевые лазеры в руках.

Космическая база производила странное впечатление. С одной стороны, вся автоматика на ней работала. Двери исправно реагировали на приближение людей: открывались и закрывались. Воздух в помещениях обновлялся. По крайней мере, в той части огромной станции, что обследовали гости, они не нашли ни одного помещения, где было бы невозможно дышать. С энергоснабжением проблем не наблюдалось: «сеточки», развернутые в открытом пространстве, честно ловили свет звезд, превращая его в электричество.

Все работало как положено, только людей на станции не было уже давно. Гостям стало понятно, почему коридоры такого странного цвета: Лутченко провел ладонью по вогнутой поверхности, и стена заблестела. Оказывается, ее покрывал тонкий-тонкий слой пыли. Конечно, очистительные фильтры старательно удаляли все микрочастицы грязи из воздуха, однако же за годы автономного полета кое-что осело на стенах, а люди не проводили здесь уборку весьма длительный период времени.

Члены экипажа «Осла» переходили из одного помещения в другое, с интересом разглядывая жилые комнаты, рабочие лаборатории. Вскоре стало ясно, что к пиратам Скупого эта база не имеет отношения. В прошлом станция предназначалась для неизвестных гостям научных целей. Об этом свидетельствовали многочисленные комнаты-кабинеты с компьютерными стойками, лаборатории с трансформаторами и какими-то хитрыми обмотками, скорее всего, электромагнитными. Еще на станции обнаружилось несколько конференц-залов с большими досками, на которых можно было писать мелом, почти как в школе.

– Не в школе – в высшем учебном заведении, – возразил Лутченко, когда Славцев вслух сказал об этом. – Такие доски применяют в научных институтах, уже несколько веков. Традиция. Докладчик говорит и пишет на доске – его слушают…

Все мысленно согласились с Анатолием: станция действительно больше напоминала научную лабораторию, нежели логово пиратов. Вот только почему отсюда ушли люди? Найти ответ не удавалось.

Еще члены экипажа «Осла» заметили: на станции побывали мародеры. Во многих жилых и рабочих помещениях вещи были свалены кучами, так, словно кто-то сначала выбрасывал все из стоек и шкафов, а потом копался в найденном, отыскивая что-нибудь ценное.

Обойдя большую кольцевую трубу, в которой располагались жилые комнаты и служебные лаборатории, гости приступили к изучению центральной части-надстройки. И вот там, в генераторном отсеке, их подстерег первый неприятный сюрприз. Люди с «Осла» шли медленно, внимательно оглядываясь по сторонам, когда Алессандро Пирелли выкрикнул что-то неразборчивое и остановился будто вкопанный.

Как он разглядел надпись под слоем частиц грязи? Никто не спросил, а механику было не до объяснений. Он принялся дрожащей ладонью счищать с металлической поверхности тонкий покров…